Стоит он, словно елка, и лишь гудит немножко.
Я подбираю рифмы, склонившись над листом.
И тут к нам из прихожей моя выходит кошка,
дуреет, видя робота, шипит и бьет хвостом.
1997 год.
Богомол
Прозрачный богомол в саду осеннем грезит.
Сбылись мои мечты - я вами обладал.
И вот мы пьем вино... Куда оно в вас лезет?
Я сам бы так не смог - бокал, еще бокал!
Да, я теперь любим, и вы мне говорите,
Как я похорошел. А я ошеломлен:
Вы курите к тому ж? О, сколь еще открытий
Готовите вы мне, прелестная Мадлон?
Два месяца назад вы скромницею были...
Куда там до вина и лунного огня!
И в толк я не возьму, ужели близость в силе
В вас монстра разбудить и погубить меня?
О, как унять ваш пыл? Но что ж, я мудр и молод;
Я вышел на балкон и тихо с ветки снял
Охотника на птиц - большого богомола,
И опустил его в хрустальный ваш бокал.
Вы замолчали, вы растерянно смотрели,
Как шевелится он. И вдруг вы, как дитя,
Заплакали... Мадлон! Ну что вы, в самом деле?
Ведь я же пошутил... ведь это я шутя!
Прижались вы ко мне, я целовал вам руки,
И нежно утешал, и думал: вуаля...
И чувствовал глаза, исполненные муки
То богомол на нас глядел из хрусталя.
1988 год.
ГИТАРА
(Из цикла "Прошлые жизни")
Я в прошлой жизни был гитарой
ручною сборки, дорогой.
Ведь мой родитель, мастер старый,
нас делал, как никто другой.
Как надо мною он трудился,
как долго создавал меня!
Точил, строгал, пыхтел и злился
день ото дня, день ото дня.
Он бесконечно что-то правил
но наконец я был рожден.
И мастер петь меня заставил,
довольно выслушав мой звон.
И я был рад - какие звуки!
Но в тот же вечер я попал
из мастерской в чужие руки,
чужою собственностью стал.