Они сели на переднее сидение его машины. На зеркале заднего вида на длинной цепочке висела смешная розовая собачонка с сердцем в зубах.
— Забавный брелок, — улыбнулась девушка, — мне сестра точно такой подарила 14 февраля.
Наумов промолчал. Он решил не уточнять, что эту безделушку ему невеста подарила.
— У тебя большая семья, да?
— Да, даже слишком.
Он улыбнулся, поковыряв мороженное ложечкой.
— Трудно, наверное?
— Еще как.
— Я один в семье. Всегда хотел иметь брата или сестру, — он помолчал, — моя невеста тоже из большой семьи. И тоже не в восторге.
Ксения скрыла свою неприязнь к виртуальной невесте, и произнесла:
— Над семьей надо работать и отстригать все сухие отростки, так мама говорит. И когда она об этом вспоминает, я всегда представляю себе старый, запущенный сад. Вынести из всего этого я могу только одно. Прежде чем выходить замуж, надо изучить корни саженца, и проверить его совместимость с другими обитателями сада.
Кирилл засмеялся.
— Да, так оно и есть… семью создать трудно, а удержать ее еще труднее. Но я и мой саженец идеально подходим друг другу. Более здорового и ухоженного розового куста нет в мире. Теперь она хочет проверить мою совместимость с ее садом, тем, в котором она выросла.
— Встреча с родителями… да, серьезно. Желаю вам удачи. Кажется, вы действительно ее любите.
Кирилл задумчиво выгребал мороженое со стенок ведерка, и не считал нужным отвечать.
Ксюша, потерявшая последнюю надежду, улыбнулась, и потянулась за мороженным.
— А у тебя кто — нибудь есть? — вдруг спросил он.
Девушка взглянула в его глаза, и натянуто улыбнулась вновь.
— Нет, сейчас нет…
— Почему?
— Отношения изматывают меня. Это мешает полностью отдаться творчеству…
— Никогда не замечал.
— Ведь вы уже профессионал.
— Вряд ли только из-за этого. Нет, ты все-таки права. Был у меня один случай. Я тогда так влюбился, что ни есть, ни спать не мог. И уж тем более рисовать. Жуткая депрессия. Ужасное состояние. Странно, но с Наташей все не так. ой, машина!
И прежде чем Ксения осознала что-то, Наумов выскочил из салона, наперерез одинокому автомобилю.
Машина притормозила около голосующего Кирилла. Ксения тоже вышла из его авто, и подошла к попутке.
— Вы довезете ее до института? — хмуро спросил Наумов у круглолицей водительницы.
Та, очаровательно улыбнувшись, кивнула.
— Конечно, можете не беспокоиться.
Кирилл повернулся к Ксюше.
— Тебе пора, — сказал он.
Та едва заметно кивнула, и села в машину. Он остался стоять на дороге. Ксюша обернулась. Он смотрел ей в след.
11.
Ксюша поднялась рано. Требование художника, чтобы картина рисовалась, когда солнце будет только просыпаться.
Девушка тяжело добрела по холодному полу в ванную комнату, и умылась прохладной водой. Та немного освежила не выспавшуюся студентку, но та, проявив не дюжую силу воли, продолжала собираться. Джинсы, футболка, коса, почистить зубы…
Небо было совсем светлым, когда Ксюша пришла к уговоренному месту.
Кирилл сидел на лавочке, вокруг него лежал разные приспособления, чемоданчик с кистями и красками, мольберт, за спиной рюкзак. Он выглядел не менее мятым, чем сама Ксюша.
— Доброе утро, — улыбнулась Ксюша, приблизившись.
— Доброе, — сказал он, поднимаясь и подбирая свои инструменты, — кажется с рассветом я погорячился.
Девушка тихо посмеялась.
— Идем?
— Давайте я помогу вам… — девушка взяла его краски, и пара двинулась в глубь лечебного парка, раскинувшегося вокруг ВУЗа.
Когда они остановились, Ксюша поняла, что место действительно чудесное. Березовая роща, полянка свежих фиалок, лавочка, вырезанная из ствола, птицы…
— Когда встанет солнце, здесь будет еще красивее, — сказал он, и скинул с плеча рюкзак.
— Могу себе представить. Место действительно изумительное…
Кирилл, отложив в сторону мольберт, изъял из рюкзака венок из цветов, и какую-то белую рубаху.
— Надеюсь, ты не красилась?
— Нет, пока.
— Вот и не надо. Я тут взял у студенческого театра тунику. Надень ее, и венок. Цветы искусственные, но я сделаю их живыми.