На пороге стояла Ольга Петровна, уже в другом наряде, и с подносом, где стояли три чашки кофе.
— Я решила, что вам пора сделать перерыв и выпить кофе, — сказала она, и вошла.
— Вы просто читаете мои мысли, Ольга Петровна! — улыбнулся ей обаятельно Скворцов, от чего Семенова старшая порозовела от удовольствия.
— Спасибо, мама.
Все трое расположились в креслах, и смолкли, окутанные ароматом кофе, и звуком дождя.
— Как продвигается работа? — нарушила Ольга тишину.
— Продвигается, — отозвалась Маша, не желая вдаваться в подробности.
— Мария желает рекламировать спорттовары при помощи женщин, а я при помощи мужчин. На этом мы и не сошлись.
— Я еще раз повторяю, — сдержанно начала Маша, — женщины — основной потребитель мелких товаров. Так что ставку нужно делать на них, и еще на их детей. Задача мужчины — поставлять деньги.
— Я с этим категорически не согласен. В любом случае, меня подобный расклад не устраивает!
— Кто бы сомневался. За эту работу ты готов глотку перегрызть!
— Это называется «хватка». Я хочу это место, я его получу.
— Это мы еще посмотрим!
— Кофе остывает.
Маша и Сергей кинули яростные взгляды на Ольгу, что вторглась в их яростную перепалку.
— Вы должны прийти к компромиссу. Я, конечно, помню, что в спорах рождается истина. Но так вы ничего не добьетесь, — Ольга сдержанно улыбнулась обоим, — попробуйте ориентировать свою рекламу на всю семью. Мужа, жену и детей. В любом случае, спорт нужен всем, как и спорттовары.
Мария на секунду задумалась, выругав себя за недогадливость. Ведь решение довольно простое, и вместе с тем — гениальное. Примерно такое же недоумение светилось на лице Скворцова. Он поумерил свои амбиции, и задумался.
— Так, мне пора, — Ольга грациозно поднялась из кресла, — меня ждет твой папочка!
И цветущая мать семейства скрылась в дверном проеме. Снова воцарилась тишина, которую нарушал только дождь.
Маша и Сергей посмотрели друг на друга.
— Кажется, твоя мама права.
Семенова лишь кивнула, и снова потянулась за бумагами.
Она сидела в кресле, перекинув одну стройную ногу на другую, не ощущая своей чувственной привлекательности. А Скворцов был просто атакован. Он ощупывал глазами каждый изгиб ее тела, изучал лицо, тонкие пальцы.
Маша злобно вскинулась.
— Может, ты начнешь работать? — холодно спросила она.
Конечно, Семенова ощутила этот голодный, раздевающий взгляд, но в данный момент её это мало интересовало. Больше, казалось важным, почему дизайнеры считают красную кайму на кроссовках лучше, чем синяя?
Сергей устремил свой уверенный взгляд на Марию, и снова, демонстративно принялся разглядывать ее. Семенова вспыхнула от накатившей ярости, но виду не подала, лишь отложила бумаги сторону, и не менее изучающее, оглядела его. Скворцов криво усмехнулся.
— Ты закончил? — вскинув бровь, спросила она.
— А ты ничего.
— Теперь мы можем работать?
Скворцов усмехнулся. Маша демонстративно пропустила мимо ушей его сомнительный комплимент, и двинулась к отцову столу, за графиком продаж, отвернувшись спиной к напарнику.
Когда мужская рука легла на ее ягодицы, Семенова недоуменно обернулась, все еще сжимая график продаж, и столкнулась с улыбчивой физиономией Скворцова. Шум дождя нарушила увесистая пощечина.
— Еще раз ты посмеешь сделать нечто подобное, я сгною тебя в тюрьме, за домогательства, ты меня понял? — спокойно произнесла она.
Скворцов снова усмехнулся.
— Чего — то подобного я ожидал. Но я не боюсь.
А Маша испугалась. Не хватало еще стать зависимой от этого мужчины! Он ее конкурент, и враг. Он должен зависеть от неё, а не наоборот.
— Своими грязными выходками ты вряд ли чего-то добьешься, поверь.
— А ты что, романтик у нас? Нужны цветы, конфеты, все дела, так что ли?
Он сказал это так, что Маше стало просто противно, что они заговорили на эту тему.
— В любом случае, тебе это не по силам. Ты скорее изнасилуешь, чем сыграешь по-честному. У тебя на лбу написано, что ты за тип.
— Ты зря такого мнения обо мне. Я все могу.
— Сомневаюсь.
— Это вызов?
Маша повела бровью. Желание, животное стремление обладать ею может сыграть только на руку самой Семеновой. Он ведь может стать совсем ручным. Сейчас она одним своим словом даст ему, так называемый «зеленый свет», и можно сказать, работа Голицына у неё в кармане! Мужчины ведь так слабы в любви.
— Ты его принимаешь? — спросила она.
Скворцов усмехнулся.
— Ты еще не знаешь всей силы моего обаяния, — предупредил он.
Маша молча улыбнулась.
Посмотрим, кто кого.