Что их не только отниму я,
Но устраню причину их.
Итак на место и за шпагу,
Один из двух пусти умирает:
Пусть ты не будешь больше с нею,
Иль я тебя не вижу с ней.
Эусебио
Останови, Лисардо, шпагу,
И так как я спокойно слушал
Твои презрительные речи,
И ты послушай мой ответ.
И пусть рассказ мой будет длинен,
Твое терпение - чрезмерным,
В виду того, что здесь мы оба
С тобой сошлись лицом к лицу,
Но раз должны с тобой мы биться,
И раз один умрет наверно,
На случай, если небо хочет,
Чтоб я теперь несчастным был,
Услышь о дивном, чтоб смутиться,
О чудесах, чтоб восхититься,
Да не войдут с моею смертью
В молчанье вечное они.
Кто был отец мой, я не знаю:
Лишь знаю, первой колыбелью
Подножие Креста мне было,
А камень - первая постель.
Мое рожденье было странным,
Как пастухи передавали,
На склоне этих гор высоких
Они меня в глуши нашли.
Три дня в горах им было слышно,
Как плакал я, но не решались
Они проникнуть в глушь, из страха
Перед свирепыми зверьми,
Хоть ни один меня не тронул,
И кто же может усомниться:
Из преклоненья пред моею
Защитою - перед Крестом.
Меня нашел пастух, искавший
Овцу заблудшую в ущельях,
И он принес меня немедля
В деревню Эусебио,
А он там был не без причины.
Пастух сказал ему о чуде,
И милосердье подкрепилось
Благоволением небес.
В свой дом меня велел нести он,
В нем принял, как родного сына,