Полное собрание сочинений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 76
75. БОГДАНОВИЧУ
В садах Элизия, у вод счастливой Леты,Где благоденствуют отжившие поэты,О Душенькин поэт, прими мои стихи!Никак в писатели попал я за грехиИ, надоев живым посланьями своими,Несчастным мертвецам скучать решаюсь ими.Нет нужды до того! Хочу в досужный часС тобой поговорить про русский наш Парнас,С тобой, поэт живой, затейливый и нежный,Всегда пленительный, хоть несколько небрежный,Чертам заметнейшим лукавой остротыДающий милый вид сердечной простотыИ часто, наготу рисуя нам бесчинно,Почти бесстыдным быть умеющий невинно.Не хладной шалостью, но сердцем внушена,Весёлость ясная в стихах твоих видна;Мечты игривые тобою были петы.В печаль влюбились мы. Новейшие поэтыНе улыбаются в творениях своих,И на лице земли всё как-то не по них.Ну что ж? Поклон, да вон! Увы, не в этом дело:Ни жить им, ни писать ещё не надоело,И правду без затей сказать тебе пора:Пристала к музам их немецких муз хандра.Жуковский виноват: он первый между намиВошёл в содружество с германскими певцамиИ стал передавать, забывши божий страх,Жизнехуленья их в пленительных стихах.Прости ему господь! Но что же! все маракиУдарились потом в задумчивые враки,У всех унынием оделося чело,Душа увянула и сердце отцвело.«Как терпит публика безумие такое?» – Ты спросишь? Публике наскучило простое,Мудреное теперь любезно для неё:У века дряхлого испортилось чутьё.Ты в лучшем веке жил. Не столько просвещённый,Являл он бодрый ум и вкус неразвращённый,Венцы свои дарил, без вычур толковит,Он только истинным любимцам Аонид.Но нет явления без творческой причины:Сей благодатный век был век Екатерины!Она любила муз, и ты ли позабыл,Кто «Душеньку» твою всех прежде оценил?Я думаю, в садах, где свет бессмертья блещет,Поныне тень твоя от радости трепещет,Воспоминая день, сей день, когда певца,Ещё за милый труд не ждавшего венца,Она, друзья её достойно наградилиИ, скромного, его так лестно изумили,Страницы «Душеньки» читая наизусть.Сердца завистников стеснила злая грусть,И на другой же день расспросы о поэтеИ похвалы ему жужжали в модном свете.Кто вкуса божеством служил теперь бы нам?Кто в наши времена, и прозе и стихамПровозглашая суд разборчивый и правый,Заведовать бы мог парнасскою управой?О, добрый наш народ имеет для тогоОсобенных судей, которые егоВ листах условленных и в цену приведенныхСнабжают мнением о книгах современных!Дарует между нас и славу и позорТорговой логики смышлёный приговор.О наших судиях не смею молвить слова,Но слушай, как честят они один другого:Товарищ каждого – глупец, невежда, враль;Поверить надо им, хотя поверить жаль.Как быть писателю? В пустыне благодатной,Забывши модный свет, забывши свет печатный,Как ты, философ мой, таиться без греха,Избрать в советники кота и петухаИ, в тишине трудясь для собственного чувства,В искусстве находить возмездие искусства!Так, веку вопреки, в сей самый век у насСладко поющих лир порою слышен глас,Благоуханный дым от жертвы бескорыстной!Так нежный Батюшков, Жуковский живописный,Неподражаемый, и целую ордуЗлых подражателей родивший на беду,Так Пушкин молодой, сей ветреник блестящий,Всё под пером своим шутя животворящий(Тебе, я думаю, знаком довольно он:Недавно от него товарищ твой НазонПосланье получил), любимцы вдохновенья,Не могут поделить сердечного влеченьяИ между нас поют, как некогда ОрфейМежду мохнатых пел, по вере старых дней.Бессмертие в веках им будет воздаяньем!А я, владеющий убогим дарованьем,Но рвением горя полезным быть и им.Я правды красоту даю стихам моим,Желаю доказать людских сует ничтожностьИ хладной мудрости высокую возможность.Что мыслю, то пишу. Когда-то веселейЯ славил на заре своих цветущих днейЗаконы сладкие любви и наслажденья.Другие времена, другие вдохновенья;Теперь важней мой ум, зрелее мысль моя.Опять, когда умру, повеселею я;Тогда беспечных муз беспечного питомцаПрими, философ мой, как старого знакомца.Между январем и июнем 1824