Фабио преклонился через консоль, чтобы достать что-то из бардачка. Его мускусный запах снова окутал легкие, и я позволила себе насладится им, так как чувствовала, что сейчас он взорвет настоящую бомбу.
— Их сын остался в семье, потому что был единственным наследником и через несколько лет ему предстояло стать капо. Его охраняли дюжина телохранителей все детство, но девочку отдали доверенным. На этом настояла семья покойной Джулии. «Пусть хоть она не будет связана с вашим проклятым миром» — сказала тогда ее мать, и ее услышали, потому что понимали ее боль от потери ребенка. Решение посчитали самым подходящим после попытки Росси пробраться в особняк и задушить детей. Северо хотел мести и его главной целью на многие года стало: избавиться от детей так же, как он избавился от их родителей. Девочку отдали паре, которая работала в тени. Они не были итальянцами, поэтому все сложилось куда более удачно, чем предполагали изначально. Подстроив смерть семимесячной девочки от пневмонии, они на самом деле отдали ее на удочерение.
Я задержала дыхание, мое сознание помутилось, и я, находясь в какой-то прострации, прошептала:
— Как звали этих приемных родителей?
Фабио окинул меня напряженным взглядом и протянул фотографию, которую недавно достал. Мой желудок сжался от увиденного и когда Фабио произнес свои шокирующие слова, земля ушла из-под ног.
— Джон и Джессика Адамс. — сказал он. — Твои приемные родители, Габриэлла.
— И у меня есть брат… — ошарашенно прошептала я, разглядывая фотографию с совсем еще молодыми родителями, которые везли коляску по торговому центру, широко улыбаясь и разговаривая с девочкой в ней.
— Да. — подтвердил Фабио. — Лука Манчини — твой родной старший брат.
Когда несколько месяцев назад я прощалась со Стеллой в аэропорту Сиэтла, мне даже в голову не приходило, что я свяжусь с мафией, которая в последствии и окажется теми, кого я искала.
Мои родные родители были в мафии.
Эта мысль никак не хотела укладываться в моей голове. Я начала безудержно смеяться, но Фабио, кажись, не был удивлен моей реакцией.
— Абсурд! — заявила я, вытирая слезы из уголков глаз.
Фабио вздохнул, забирая фотографию из моих рук.
— Тебе может так казаться.
— Может так казаться? — я подняла на него сверкающий гневом взгляд. — Это шутка какая-то? Ты все это время знал, кто мои родители и ничего не сказал?
Нормальный бы человек не поверил в то, что он только что сказал, но я была уверена в правдивости его слов. Откуда он еще мог знать имена моих приемных родителей? Что удочерили меня именно в семь месяцев и биологические родители погибли во время путешествия в Италию? Все это мне рассказывала и мама, но каждый раз она останавливалась, не посвящая ни в какие подробности, не давая никакой конкретики. Выходит, и они тоже все знали…
— Ты не должна была никогда этого узнать. Но как только ты появилась в Палермо, о тебе узнал Северо. Всем стало известно, что девочка не умерла ни от какой пневмонии в младенчестве. Когда я впервые увидел тебя — не поверил своим глазам. Ты не представляешь до какой степени похожа на свою мать. — Фабио опустил пальцы на переносицу, потирая. — Мне не представилось возможности увидеть ее в жизни, но о паре Савио и Джулии слагали истории и конечно же было множество фотографий с их свадьбы, различных приемов и торжеств. Многие считают это романтичным. — лицо Фабио скривилось в гримасе. — Обычная девушка и опасный мафиози. — усмехнулся он так, будто сама суть казалась ему абсурдной. — Лука уже не был маленьким, когда погибли родители и он был единственным наследником, поэтому обязан был остаться в семье. Знаешь сколько раз Северо пытался его убить? Но, к счастью, с ним всегда была охрана, а потом он и стал сам способен за себя постоять. С девушками все совсем иначе: их нужно оберегать и защищать. Оставлять тебя было слишком рискованно, и, честно говоря, никто не хотел каждый день сталкиваться с живым напоминанием о человеке, чьей дочерью ты являешься. — он снова окинул меня взглядом, пронзающим электрическими разрядами. — Как я уже сказал — ты копия своей матери. Словно близнец.
— Но почему ты заставил меня работать на тебя? — у меня все еще не укладывалось в голове. Что побудило его на такой поступок?
— Стоило тебе засветится в городе, как Северо тут же пронюхал о тебе. Не только он, конечно. Ты удивишься, если узнаешь, что каждый второй в Палермо имеет прямое или косвенное отношение к мафии. Сразу же появились слухи о семье Манчини. Это не могло не привлечь внимание моего отца. Все-таки дону нужно держать под контролем своих людей, чтобы не допускать разлада, хотя, конечно, это невозможно. — засмеялся он, но было что-то в этом звуке, что заставляло бежать мурашки по коже. Он смеялся, но в глазах его не было радости, будто он что-то вспоминал, когда рассказывал мне эту историю. Что-то настолько ужасное, что сломило самого Фабио Риччи.
Я молчала в ожидании, но не потому, что мне было нечего сказать. О, нет. У меня было столько слов, что хватило бы на всю жизнь, но все они не были вежливыми и особо приятными. В основном ругательства, потому что, как вообще такое могло произойти?
— Тебя засекли по камерам, но в тот же день ты пошла в больницу и встретила там Сантино. Он доложил мне и когда ты оказалась у нас и назвала свое имя — ни у кого уже не осталось сомнений в том, что ты та самая дочь Джулии и Савио. Учитывая то, что никто особо и не поверил в то, что ты умерла от пневмонии много лет назад. О тебе узнал Северо и стал искать возможность подобраться поближе. Он бы сделал это, но мы не могли позволить ему убить тебя, поэтому было принято решение взять тебя под защиту Риччи. И, к сожалению, сделать это так, чтобы ты ни о чем не узнала, можно было только с помощью шантажа.
— То есть, все знали обо мне? — прошептала я не веря. — Даже Сивилья? — я просто не могла поверить, что она притворялась. Мы же познакомились раньше, и когда она вломилась в мой номер вся в крови, перепуганная, она не выглядела так, будто сравнивала мое сходство с матерью. Я внутренне засмеялась. Мне даже не представилось возможности увидеть своих биологических родителей.
— Нет. Она девушка, а их нечасто посвящают во все подробности нашей жизни. Особенно, таких ранимых как моя сестра.
— Лилиана не выглядела ранимой девушкой. — заметила я, пока мое сердце переполняли эмоции. Все это время я думала, что Фабио был тем, кто поверг мою жизнь в кошмар, а оказывается это сделала я сама. Неосознанно, но разве меня не должна была насторожить реакция мамы, когда я сказала ей, что лечу в Италию? Я списала это все на ревность, потому что могла понять ее чувства. Кто захочет, чтобы человек, которого они растили, заботились и любили, наплевал на все только потому, что хочет найти настоящую семью?
— Лилиана знала о тебе с самого начала. — усмехнулся Фабио. — Она должна была родиться парнем и не подумай, что я какой-то сексист. Просто будь у нее другой пол — ей представилось бы больше возможностей показать себя. Таков наш старомодный мир.
Сейчас мне становилось многое понятно: взгляды, которые я ловила на себе в вечера приемов. То, как пренебрежительно разговаривали со мной мужчины, и реакция отца Фабио… Я выставляла себя дурой, думая, что делаю свою работу, когда многие знали, кто я и что пытаюсь играть в шпионку. Разве это лучше того, если бы Фабио действительно меня шантажировал? Нет. Он мог бы рассказать, Лилиана могла бы сделать это, но они все предпочли обвести меня вокруг пальца. И…
— Лука тоже знает? — прошептала я, всматриваясь в лицо Фабио, все еще не веря, что у меня есть брат. — Он знает, что я пыталась обдурить его людей, чтобы добыть для тебя информацию? Точнее, я думала, что делаю это.
— Я уверен, что он понял кто ты. В отличии от тебя он достаточно хорошо помнит лица своих родителей. Однако я действительно хотел его проверить, — глаза Фабио сверкнули. — И все еще хочу. Никто не подозревает, что я использую тебя в своих целях. Все думают, что ты сама попросила защиты у нас, так и должно оставаться. Понятно? — он говорил это так серьезно, что я невольно снова усмехнулась.
— Ты действительно думаешь, что я захочу рассказать своему брату, что хотела его обдурить?
— Нет. — согласился Фабио. — Но тебе не нужно сближаться с ним теперь, когда ты все знаешь. — он испытующе посмотрел на меня. — Я найду другой способ проверить его. Тем более, Виктория наверняка его предупредила насчет тебя.
Он не доверяет мне. Не знаю почему, но это подействовало на меня отрезвляюще. Вся моя жизнь оказалась сплошной ложью, и единственный человек, осмелившийся рассказать мне правду — не доверяет мне. Не могу сказать, что я бы повела себя иначе на его месте, но было больно. Больно от того, что от меня скрывали мое происхождение, моего брата, да и в принципе всю мою жизнь! Может вовсе и нет ничего неправильного в том, что я встретила Фабио? Или лучше было так и жить в неведении, не подозревая, что твой род происходит из мафии? Я не знала ответы на эти вопросы. Моя голова отказывалась соображать после информации, которая только что обрушилась на мои плечи как снег в мае. Я многое могла подумать, но это…
— Тот человек, который похитил меня..? — мне необходимо было убедиться.
— Северо Росси, да. — кивнул он. — И теперь ты находишься в большей опасности, поэтому скрытность больше не имеет значения. Не знаю, почему он не рассказал тебе тогда. — пожал плечами Фабио, и я сразу вспомнила те дни в холодном подвале.
— Он говорил, я просто не понимала. — мой шепот звучал оглушающе в тихом салоне машины. — Он сказал, что я очень похожа на нее и своего проклятого отца. — поморщилась я. Мне вдруг стало интересно как они выглядели. — У тебя есть их фотографии?
— У меня нет, но в доме у отца точно найдутся. Они ладили с твоим отцом, это одна из причин, почему мы хотим защитить тебя. Росси не посмеет напасть на нас, но он ненавидит Манчини. А ты Манчини. — в его словах звучал намек. Я дернулась, потому что всю жизнь носила фамилию Адамс и слышать о другом было… странно, мягко говоря.
У меня больше не было сил на разговоры, и я просто хотела домой. Мне нужно было поговорить с мамой, извиниться перед Стеллой. Господи, она думала, что я сделала аборт! Но, видимо, я теперь не вернусь домой, как говорил Фабио. Неужели и это была игра, чтобы я поверила? Наверно. Но для чего столько сложностей — все равно не понимала. Фабио понял меня без слов и спустя полчаса мы уже были в его пентхаусе. Я скрылась в своей комнате и повалилась на кровать, даже не раздевшись. Но засыпала с мыслью не о всей этой запутанной истории, в которую оказалась втянута, а о горячих и требовательных губах Фабио на моих.
Меня разбудил не утренний свет солнца, а странный шум. Сначала я подумала, что это всего лишь сон, но шум повторился снова. Я перевернулась с живота на спину, затаив дыхание. Приоткрыв глаза, поняла, что еще глубокая ночь и посмотрев в телефон на тумбочке, убедилась в этом: часы показывали 3:17. Во рту пересохло, когда я медленно поднялась с кровати, не смея издавать громких звуков. Что там происходит? И снова этот звук заставил меня вздрогнуть. Сглотнув, я ступила на пушистый ковер, когда мне в голову пришла совсем нехорошая мысль. Вдруг это Северо? Но разве мог он пробраться в охраняемый пентхаус Фабио? Он ведь говорил, что они не посмеют нападать на семью дона.
В коридоре было темно, только свет из окон немного освещал пространство. Я шла тихо и медленно, мои босые ноги беззвучно ступали по паркету. Одна из дверей была приоткрыта, но в комнате не был включен свет, иначе я бы увидела яркую полоску. Воры?
Я помотала головой. Да ну, бред. Чтобы в такое дорогое и столь охраняемое место пробрались воры? Да я скорее побреюсь налысо, чем такое случится. Глухие звуки становились громче с каждым шагом. Я сглотнула ком в горле. Мое сердце стучало с таким остервенением, что я невольно задумалось: не остановится ли оно? Каждая мышца в моем теле была напряжена, когда я несмело заглянула в щель, из-за не до конца закрытой двери. Из моей груди вырвался вздох, когда я увидела картину, представшую передо мной: комната была переделана в небольшой спортивный зал. У панорамных окон стояла беговая дорожка, велотренажер и еще какое-то непонятное мне приспособление, чтобы качать руки. С такого этажа открывался потрясающий вид на город. Он был особенно красив ночью, потому что подсвечивался сотнями огней. Казалось, он никогда не дремлет. Несколько полок с гантелями, специальными резинками и другим инвентарем стояли у стены.
Но меня поразило не это. Не было ничего удивительного в том, что здесь имелся собственный спортзал. Для многих богатых людей — это в порядке вещей. Я потеряла дар речи от того, кто издавал звуки, которые вырвали меня из сна. В самом центре висела боксерская груша, ходившая ходуном от жестких ударов Фабио. Его кулаки один за другим наносили точные удары, заставляющие грушу качаться из стороны в сторону. Лицо Фабио было сосредоточенным, злым, но одновременно странно уязвимым. Свет ночного города отбрасывал яркие пятна на его обнаженной груди, которая блестела от пота. Мой взгляд скользил по его торсу и крепким мышцам, мне удалось их почувствовать в машине, когда я исследовала его тело руками. Но вид… Даже в кино я не видела такой потрясающей фигуры у актеров: высокий рост, крепкие и широкие плечи, сильные бедра, и пресс, состоящий из твердых мышц. Мускулы на его руках каждый раз сокращались, когда он наносил удар.
Дверь позади меня скрипнула, и я задержала дыхание, когда Фабио резко обернулся, оставив свое занятие. Черт! Я так засмотрелась, что не заметила, как облокотилась на дверь, открывая ее больше и входя в комнату. Его глаза сощурились, и он стал разматывать бинты на своих руках. Бинты! Даже не боксерские перчатки. Он с такой силой наносил удары, что наверняка сбил костяшки пальцев в кровь. Однако я не могла увидеть этого, так как мой взгляд был прикован к его. С невозмутимым выражением он стал приближаться уверенными шагами. Его тяжелое дыхание эхом отражалось от стен тогда, как мое просто застряло где-то в горле. Его энергия была всепоглощающей: когда он остановился примерно в метре от меня показалось, что из комнаты выкачали весь воздух.
— Почему ты не спишь, Габриэлла? — он спросил это твердо, почти грубо. По шее пробежала стая мурашек. Сразу вспомнился наш недавний поцелуй в машине.
— А ты? — прошептала я, когда смогла разлепить губы, даже не заметив, что уже стою не в коридоре, а прижимаясь к стене в комнате.
— Я тренируюсь, как видишь. — он обвел помещение руками. Его тон был холодным, будто мыслями Фабио находился не здесь, а где-то далеко. Меня в очередной раз мучил вопрос: что же с ним произошло? Моментами он становился таким отстраненным, что это причиняло боль. Меня пугали эти чувства, потому что они были слишком сильны, распаляя мой внутренний огонь так, что оставалось только в нем сгореть. А Фабио был как тот легкий ветерок, раздувающий пламя все пуще и пуще.
— Почему ты делаешь это сейчас? Или мафия, как и в игре просыпается ночью? — усмехнулась я.
— Я не в настроении для шуток. — заявил он. — Если хочешь что-то сказать — говори. — он бросил снятый бинт на пол, и принялся за второй.
— Я хочу сказать, что не понимаю тебя. — я сглотнула от нервов. Возможно, я перегибаю палку и лезу не в свое дело, но мне так хотелось узнать, чтобы покончить с нашими странными отношениями.
Отношениями.
У нас даже не было никаких отношений. Мы целовались один единственный раз и то, Фабио сделал это только для того, чтобы попробовать. Я не могу знать, интересую ли я его в этом плане серьезно. После его признания в том, что все это время я была жива благодаря ему, мои внутренности превратились в желе, а тело потеряло четкое очертание. Я будто парила в воздухе и это было ново для меня. Я знаю, что ненормально влюбляться в такого человека, тем более что я ничего не знаю о нем. Может у него есть свои мотивы, но я не могу знать точно, а поэтому остается только намекать. Все-таки спрашивать напрямую — это черта таких девушек как Лилиана и Виктория.