— Все из того, что я сказала — правда! — не отрывая взгляда, яростно шепчу я. Шепчу, потому что нет сил издать голос. Если они причинят вред Стелле… — Ну кроме последнего. — решаю, рассказать правду, потому что хуже уже не будет. Нужно заставить его поверить. Он внимательно смотрит, ожидая продолжения. От его тела исходит теплый аромат свежести и мускуса.
— Я на самом деле итальянка, но узнала об этом недавно. Меня удочерила американская семья, когда мне было всего семь месяцев. Я знаю только то, что родилась в Палермо и мои родители погибли. Я приехала сюда с целью найти хоть кого-то из родственников. Мне было интересно взглянуть в их лица. Я стала обходить больницы в поисках информации о ребенке, родившемся двадцать шестого августа двухтысячного года. Там то я и наткнулась на этого, — махнула подбородком в сторону Сантино. — Он приставил нож к горлу человека. Он бы убил его! — вскрикиваю я.
Протараторила так быстро, как только смогла. На несколько минут воцарилась тишина. Звенящая тишина. Я переводила взгляд с одного мужчины на другого. На лицах обоих застыли одинаковые маски безразличия, но в их мозгу будто крутились винтики. Они о чем-то думали. И я злилась с каждым мгновеньем все больше.
— Сколько говоришь тебе лет? — Фабио склонил голову набок и теперь рассматривает меня как новый вид растения. Кажется, он вовсе не удивлен, что Сантино собирался сделать. Господи! Ну конечно не удивлен. Скорее всего он и отдал ему этот приказ.
Хмурю брови, но молчу. Фабио хватает мой подбородок и нетерпеливо спрашивает:
— Сколько?
— Двадцать один. — неохотно бубню я и высвобождаюсь из хватки. У них привычка трогать незнакомых женщин?
Фабио хохотнув, оборачивается к Сантино, который удивленно смотрит на меня. Так и хочется закричать: на что пялишься, громила?
— Ты слышал это? — Фабио начинает громко смеяться, забывая о моем существовании. Я еще больше хмурюсь, не понимая, чем вызвана такая реакция.
— Ну наконец-то судьба подкинула нам стоящий подарок.
— Позвольте спросить, но чем вас так удивляет мой возраст? — язвлю я, потому что двое мужчин таращатся на меня и не перестают ухмыляться каким-то своим мыслям. Очень надеюсь, что эти грязные мысли никак не связаны с использованием моего тела.
Я начала пятиться обратно к двери, потому что очень даже вероятно, что связаны.
— Стой на месте. — Фабио заставил застыть одним лишь взглядом. Желудок совершил сальто, от которого чуть не стошнило. Черт! Меня всегда тошнит, когда нервничаю. — Я хочу заключить с тобой сделку.
В бессмысленной попытке спрятать страх, выпрямляю спину и задираю подбородок. Этим вызываю лишь хмыканье зеленоглазого. Он подошел слишком близко. Вторгся в личное пространство, забирая весь воздух. Его присутствие подавляюще.
— А я не хочу. Вам нечего мне предложить. — не отрываю взгляд, не позлю ему такое преимущество. Хоть сердце колотится от страха, но ему вовсе необязательно это видеть. Фабио делает еще шаг, и я перестаю дышать, потому что если вдохну, то моя грудь коснется его тела. Он возвышается надо мной и приходится задрать голову. Не хочу этого делать, но мне необходимо следить за его глазами. Он может скрыть эмоции на лице, но не в глазах.
— Ошибаешься. — шепчет он. И его дыхание касается моего лба. Я все еще не дышу, воздух словно выкачали из легких. — Ты будешь работать на меня, а я взамен…
— Нет! — прерываю его. — то бы вы не предложили, я не стану участвовать в ваших грязных делах!
О чем он вообще говорит? Никогда в жизни я не подпишусь на это! Отхожу на несколько шагов и делаю глубокий вдох. Фабио остается на месте, будто совсем не удивлен моей реакцией.
— Даже, если я помогу отыскать твоих родных?
Я ожидала, что он это предложит. И я так же уверенна, что он найдет, если я соглашусь на его предложение. Но даже это не заставит меня заключить сделку. Я догадываюсь, что они занимаются чем-то незаконным. Чем-то темным и кровавым.
— Даже это. Я сама разберусь со своими родными. А теперь, когда вы все знаете — отпустите меня. Как и обещала, я не стану никому говорить о вас.
— Все и так о нас знают. — насмешливо хмыкает Сантино.
Я впала в ступор, но затем вспомнила странную реакцию медсестер в больнице. Они ведь видели, как он выскальзывал в окно. Просто сделали вид, что не заметили. Дермо…
— Ну тогда придется прибегнуть к крайним мерам… — продолжил Фабио, возвращаясь за стол. — Ты согласишься, если не хочешь смерти Стеллы Грей. — он что-то напечатал в компьютере и развернул экраном ко мне. В следующее мгновенье я увидела рыжую макушку. Стелла что-то готовила, стоя у плиты на своей кухне. Ее губы растянулись в улыбке, когда она повернула голову в сторону мальчика лет семи. Ее двоюродный брат.
Язык внезапно пересох и прилип к небу, я не могла вымолвить и слова. Как они ее нашли?
— Как ты можешь видеть: она под нашем контролем. Пока ты выполняешь свою часть сделки — ей ничего не угрожает. И твоей приемной матери тоже. — Фабио что-то щелкнул, и картинка сменила. Теперь на экране моя мать складывала белье в стиральную машину.
На глаза навернулись слезы. Как? Они на другом континенте. Неужели их связи распространяются и туда? За ними следят? В моем же собственном доме установлены камеры? Внезапно все слова испарились, возражения потонули в океане безысходности.
— Все покупаются, просто за разную цену. Необязательно, чтобы этой ценой были деньги. — заключает он холодно и захлопывает ноутбук. А я так и остаюсь стоять и таращиться в пустоту.
Кто-то касается моего плеча, но я отшатываюсь, повернувшись. Сантино улыбается будто выиграл лотерею. Мне же хочется свернуться калачиком и тихо плакать. Все мое напускное равнодушие и бесстрашие как в воду канули. По щеке скатилась слеза, пока я пыталась найти выход. Но его не было. Если я не соглашусь они причинят вред Стелле и маме. У меня не было чертового выбора!
— Что с твоим лицом? — интересуется Фабио. — Я не убил тебя, хотя имел на это полное право. Ты должна радоваться.
Имел право? Он серьезно только, что сказал это? Резко оборачиваюсь в его сторону и гневно спрашиваю:
— Радоваться? — усмехаюсь. — Я должна радоваться!? — я подхожу и останавливаюсь рядом с его столом, упираясь на руки. Капельки воды с волос капают на бумаги, но мне все равно. Фабио поднимает голову, чтобы взглянуть на меня. — Я ничего плохого не сделала и не стану убивать ради тебя, как твоя псина. — кто-то рычит сзади, но не обращаю внимания.
— Тебе и не придется. Только в крайнем случае. Поверь, если наступит этот крайний случай — ты убьешь. — он замолкает, окидывает меня взглядом и снова посмотрев в глаза, заключает. — Себя.
Отшатываюсь от таких резких и жестоких слов. Он просит, чтобы я убила себя? Что за крайний случай должен быть, чтобы я это сделала? Меня начинает трясти. Не знаю от чего. Ужас, страх, гнев, холод, отчаяние… Все смешалось и не могу отличить чувства.
— Итак, думаю мы пришли к согласию. — Фабио встает и направляется к шкафу у противоположной стены. Распахивает дверцу. Железный сейф занимает всю среднюю полку. Я не могу разобрать код, который вводит Фабио, потому что его мускулистое тело закрывает весь обзор. Он не такой огромный, как Сантино, (хотя немного выше его), но все равно крупный. И все это мышцы, наверняка заработанные годами тяжелых тренировок. Фабио открывает сейф и что-то вынимает. Когда он приближается к столу, не отрывая от меня глаз, и кладет на стол несколько пачек двухсотъевровых купюр, я ахаю. Сколько здесь может быть? — Аванс. Здесь десять тысяч евро. Как только заключим договор, на тебя откроют собственный счет в банке.
— Мы не пришли к согласию, ты меня шантажируешь. Это не взаимное сотрудничество. — не знаю в какой момент я осмелела и стала обращаться на «ты». Наверно, после того как поняла, что нужна ему. Не понимаю зачем, но уверена в этом. Его поведение сразу изменилось, стоило мне рассказать правду о себе. Я выясню в чем причина. Он не убьет меня. И этот факт придает смелости. — Но не думай, что я откажусь от денег. — я беру все деньги со стола, которые он только что туда положил. — Исполнять твои дурацкие приказы за бесплатно, я не собираюсь.
В комнате стоит оглушительная тишина, пока я пытаюсь поудобнее взять деньги в свои руки. Блин. Их слишком много. Приходится держать банкноты, как младенца. Они немного намокают, потому что одежда на мне все еще не высохла и с волос изредка скатываются капельки воды. Стараюсь держать руки подальше от тела, чтобы уменьшить площадь соприкосновения бумаги и влажности. Мне не жалко эти кровавые деньги, но это в любом случае деньги. Интересно, то, что я приняла их, многое говорит обо мне, как о человеке?
Слышу какой-то звук и поднимаю взгляд. Сантино стоит рядом с Фабио и пытается сдержать смех. Зеленоглазый слегка улыбается, но заметив, что я смотрю, стирает это выражение с лица и говорит:
— Думаю, мы сработаемся, Габриэлла… Адамс.
ГЛАВА 8
Стоя в просторной комнате с видом на обрыв и море, обдумываю все, что сейчас произошло. Сантино отвел меня в спальню этажом ниже и сказал привести себя в порядок, дав мне час. ЧАС! Я выгляжу ужасно и чувствую себя не лучше. Часа слишком мало. Дело не только в физическом здоровье. По большей степени я истощена морально. Приехала в Италию и рассчитывала найти родителей. Что в итоге получила: проблемы с сицилийской мафией.
В фильмах такой сюжет обычно разворачивается интересно и динамично. Однако это не фильм, а я не актриса.
Вздыхаю и осматриваюсь в поисках ванны. Светлые стены и темный паркет. Большая кровать прямо по центру. Просыпаясь на такой по утрам, первое, что видишь — лес, обрыв и синее море. На тумбочках по обеим сторонам пусто. Вообще все здесь пусто. Нет ни пыли, ни признаков того, что здесь кто-то живет. Все слишком стерильно. Слишком аккуратно. Слишком холодно и безлико. Снова вздыхаю и понимаю: мне не нравится. Даже невероятный вид не спасает.
Наткнувшись взглядом на серую ширму, закрывающую какой-то проход, иду туда в надежде найти ванную. И оказываюсь права.
Все сделано из белого мрамора. Мраморные стены, мраморный пол. Большая ванна с встроенным джакузи. Как раз то, что нужно.
Настраиваю воду, чтобы та была теплой, даже горячей. Хочется смыть с себя всю эту грязь и наконец согреться. Стаскиваю платье, которое в некоторых местах порвалось. Видимо, зацепилась, пока бежала по коридорам и лестнице. Затем нижнее белье и бросаю все на пол. По телу пробегают мурашки, и я ступаю в ванну, хоть она еще не наполнилась. Первым делом мочу волосы, потому что они похожи на сено из конюшни. Расчесать их будет очень трудно. Все они превратились во множество колтунов, а они в свою очередь соединились в один.
Из горла вырывается раздраженный стон, потому что мои волосы хоть и выглядят красиво, (когда не провалялись всю ночь на грязном полу), они требуют основательного ухода. И таскать на себе такую тяжелую и длинную шевелюру — совсем не сахар. Невольно вновь задумываюсь о том, чтобы их отстричь. Не слишком коротко, но по плечо точно.
Когда вода добирается почти до краев ванны, закручиваю краны и откидываюсь на спину, кладя руки на бортики. Постепенно пар заполняет всю комнату, а я, лежа в горячей воде, не хочу вылезать отсюда. Никогда. Потому что как только я выйду, моя спокойная жизнь закончится. Я еще не знаю, чем буду заниматься у Фабио. Он расскажет это сегодня, когда я приведу себя в порядок, как он выразился.
Закатываю глаза, вспоминая этот властный голос, не терпящий возражений. Интересно, ему когда-нибудь отказывали? Вряд ли. Он просто не даст шанса это сделать. Как сегодня со мной. Я бы ни за какие деньги не согласилась участвовать в его делах, но он угрожал мне самыми близкими людьми. Я этого не забуду. Когда я буду уверенна, что Стелла и мама в безопасности — уйду. Уйду, но перед этим отомщу. Не знаю как, но придумаю. Такие люди как он, не должны иметь власть над такими как я. И он расплатится за свою ошибку. Ни сегодня и ни завтра. Может, даже и не через год. Но когда-нибудь этот день настанет.