Пусть эти памятники немолчной музыки
строительного камня, многих веков
терпеливого возделывания английской
земли и английской поэзии
сомкнутся с воспоминаниями о нынешней
обороне островов,
с воспоминаниями об отправленных
на серые корабли - линейные, торговые,
рыболовные - о тех, кто легли костьми
в английскую мостовую на дне морском,
о тех, кто по новым правилам бился со смертью,
боролся с властью мрака в огне и воздухе,
о тех, кто дорогами предков пришел на поля
Фландрии, Франции, тех, неразгромленных
в день разгрома, сдержанных в день торжества,
изменивших обычаям предков лишь в вооружении,
и снова о тех, для кого дорогами славы
служат тропинки и улицы Англии:
чтобы сказать былым и грядущим поколениям
нашей крови и нашего языка, что
сейчас мы заняли наши места, повинуясь приказу.
1940
Перевод А. Сергеева
(Стихотворение написано по просьбе мисс Шторм
Джеймсон для книги "Взывает Лондон"; Нью-Йорк, 1942)
Это вовсе не выражение коллективного чувства
Несовершенно отраженное в ежедневных газетах.
Где точка в которой чисто индивидуальный взрыв
Врывается
На тропу трудов более характерных
При сотворении вселенной, при выведении символов
Превыше нашего понимания? Столкновение при
котором
Мы присутствуем
Есть схватка сил не подконтрольных опыту -
Природы и Духа. Индивидуальный опыт как правило
Слишком велик или слишком мал. Наши чувства
Случайные явления
В усилиях связать воедино день и ночь.
Весьма вероятно стихотворение может выйти
И у юноши: но стихотворение еще не поэзия -
Такова жизнь.
Война не есть жизнь: этой ситуацией
Нельзя пренебречь, хоть ее и невозможно принять.
Такие проблемы решаются засадами и атаками.
Обороной и марш-бросками.
Терпением не заместишь нетерпения
Равно как и наоборот. Лишь абстрактная концепция
Личного опыта максимальной интенсивности
Становясь универсальной что мы и называем
"поэзией"
Может быть воплощена в стихе.
Перевод В. Топорова
Предназначение человека - в его собственной
деревне,
В его собственном очаге и в стряпне его жены;
В сиденье на приступке в час заката,
Во взгляде на внуков и на соседских внуков,
Играющих друг с дружкой во дворе.
Весь в шрамах но уже в безопасности, такой человек
Обладает воспоминаниями, воскресающими в час
беседы
(В прохладный час или в теплый - это зависит
от климата),
Воспоминаниями о чужаках, как они сражались
на чужбине,
Будучи чужаками и друг для дружки.
Предназначение человека это вовсе не
предопределение,
Каждая страна становится для одних отечеством
А для других чужбиной. Там где падешь смертью
храбрых
Слившись воедино с предопределением, там ты свой.
Тамошняя деревня - твоя деревня.
Не ваша была там земля - и не наша - но
и в нашем Мидлэнде
И у вас в Пятиречье кладбища точно такие же.
Пусть воротившиеся домой расскажут о вас одно
и то же:
О действиях во имя общей цели, о действиях
Ничуть не менее плодотворных из-за того что ни
вам ни нам
Не дано вплоть до Страшного суда познать
Что такое плодотворность действий.
Перевод В. Топорова
(К 75-летнему юбилею)
Когда ребенок посреди ручья
Находит островок с песчаным гротом
(Сыграть бы в прятки, да, пожалуй, я
Столкнусь тут с крокодилом, с бегемотом,
Какая-нибудь дикая свинья
Подстережет меж пальм за поворотом,
Лемуры охраняют здешний клад.
А демоны отнюдь не обезьяны),
Он об открытье делает доклад
За ужином - и требует у няни
Каких-нибудь стихов. Но чьи - гласят
О том, что спать пора?..
А ну, в тумане
В саду очнется призраков толпа
Загадочных и страшных очертаний
И станет ночь стоглаза и слепа;
А ну, и в доме вдруг все станет ново -
И со стопою встретится стопа,
И звонкий стих ударит слово в слово;
А ну, коты запляшут под луной,
Собаки запоют, залают совы -
И ведьмы ввысь метлатою волной;
А ну, до нас сейчас не достучаться
И путник, одинокий и больной,
Напрасно ищет в доме домочадца;
Так кто же, кто же это написал?
Кто описал? Чьи вольные пассажи
Хранят в кромешном мраке свой накал?
Кто на чеку, кто с нами, кто на страже,
Кто прочих стихотворцев обскакал
На ослике, летящем без поклажи,
И паутину тихую соткал -
И зазвенели звуки чистой пряжи?
Перевод В. Топорова
Для той кому обязан крадущимся наслаждением
В миг пробужденья чувства обостряющим
И ритмом сна, отдохновение дарующим.
Дыханьем в унисон
Двух тел благоухающих друг другом
Двух дум в одной не требующей слов
Двух слов в одном не требующем смысла.
Никакой зиме не заморозить
Никакому зною не засушить
В нашем и только нашем розарии наших роз,
Но строки этого посвящения предназначены
для сторонних глаз:
Личные слова адресованы тебе публично.
Перевод В. Топорова