28.
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
На сердце опять захолонуло
Жуткою, знакомою прохладой;
Это ты незримыми взметнула
Крыльями за белою оградой.
Это ты, Невидящие Очи,
Полыхнула пыльными шелками;
- Призрак! не дождавшись даже ночи,
Взмыла лебедиными руками.
Даже ночи, призрак! не дождавшись,
На пути настигла, на дороге,
И звенишь, звенишь, в углу прижавшись,
Голосом таинственным и строгим.
Он вернется к твоему покою,
Он тоскует в сумраке невнятном...
- Хорошо мне говорить с тобою
Языком, тебе одной понятным!
16 сентября 1914. Петербург
29.
1914
Лети, летящая, лети!
Ее теперь не остановишь,
И на подкупленном пути
И в Чермном море не изловишь.
Уже не тщитесь! Ей одной
Дано от Бога быть летучей,
И перед грозною войной
Беременеть грозовой тучей.
Она избыла свой урок:
То вещего раскаты грома
Ее терзали в страшный срок
Четырехлетнего разгрома.
Отцы, спаленные в огне,
Теперь искуплены детями.
О сердце! Ты ступаешь не
исповедимыми путями...
Не говорите ни о чем!
Священный враг уже заколот,
Уже архангельским мечом
Низринут в вековечный холод.
Она к последнему идет,
Судьба вершится роковая,
И бездна бездну наведет,
Звериным голосом взывая.
16 сентября 1914. В вагоне
30.
"Есть кто-то черный; он догонит"
О. Мандельштам