Игра в прятки - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 8

Глава 8

Выборы, которые мы делаем каждый день, определяют, кем мы в итоге становимся. Зачастую маленькие, почти незаметные, постепенно они собираются в огромный снежный ком, который и формирует нашу личность. Но иногда приходится предстать перед действительно судьбоносным выбором. Выбором, который может изменить абсолютно все — твой устоявшийся ритм жизни, поменять моральные ценности и обрушить все, что ты строил на протяжении жизни.

Именно перед таким выбором я предстала после того, как мне сообщили, что Карл не выйдет на смену. На одной чаше весов была моя репутация, карьера, привычная жизнь, а на другой — жизнь Александра, моя совесть и обостренное чувство справедливости.

— Что-то случилось? — спросил Райнер.

Я встрепенулась, поняв, что слишком долго сижу с застывшим выражением лица, глядя в одну точку. Наверное, со стороны действительно смотрелось странно.

— Нет. Ничего, — поспешно ответила я, но когда поняла, что так его убедить не получится, добавила. — Это личное.

— Неужели парень бросил по телефону? — выгнул бровь Александр. — Как некрасиво с его стороны.

— Какой ты джентльмен, я умиляюсь, — саркастично протянула. — Можно подумать, ты так ни разу не делал.

Почему-то мне казалось, что для него бросить девушку вообще не является проблемой. И вряд ли он укутывает ее в плед и поит чаем перед тем как сообщить, что их пути расходятся.

— Конечно, не делал! Ты за кого меня принимаешь? — возмутился Александр. — Если не знать номера телефона девушки, то и бросить ее таким образом не получится, — назидательно проговорил он.

— Гениальная стратегия!

— Стараюсь, — довольно кивнул Александр.

— Так, все, — шикнула я на него. — Мне нужно работать, так что не мешай мне в ближайшее время, — я махнула рукой, давая понять, что разговор окончен.

Погрузившись в свои рутинные задачи, я поймала себя на том, что делала их на автомате, продолжая думать о выборе, который мне придется сделать. Впрочем, я всего лишь продлевала агонию и занималась откровенным самообманом. Если я сразу не позвонила Чону, значит, уже и не позвоню. Для себя я все решила. Осталось примириться с тем решением, которое я приняла, а это было не так уж и просто.

Практически весь день я потратила на аутотренинг, повторяя себе, что ничего не изменилось. Побег пройдет без меня, а я просто проведу это время в медблоке, и не буду выходить отсюда до самого утра. Не могу сказать, что это сильно мне помогло…

Ближе к вечеру я попыталась дозвониться Бобби, чтобы перевести Райнера обратно в камеру, но он не отвечал. А Энтони сегодня не работал. На выбор оставалось несколько кандидатур, и сейчас я сидела с задумчивым видом, вертя в руках телефон, и пытаясь решить, кто из тех, кто вышел сегодня на смену, наиболее адекватный. В итоге я пришла к выводу, что особой разницы между ними нет, и набрала первый попавшийся номер.

— Алло. Привет, Шон. Это Эмбер. Можешь забрать заключенного из медблока? Его пора переводить обратно в камеру.

Дождавшись утвердительного ответа, я сбросила звонок и повернулась к Райнеру.

— Сейчас придет Купер. Он не входит в число твоих фанатов, поэтому у меня к тебе просьба — постарайся не провоцировать его. Я сделаю все, чтобы до утра тебя не трогали, но лучше не нарываться.

— Да я всегда само обаяние. Ты же знаешь, — улыбнулся он.

— Знаю. Поэтому и боюсь, — вздохнула я.

Пятнадцать минут, в течение которых я ждала Купера, прошли в невероятно нервной обстановке. Я наматывала круги по помещению, сжимая пальцы в кулаки и периодически кусая губы. На меня даже Александр пару раз шикнул. Но, как показало время, нервничала я не зря. В комнату зашли сразу две надзирателей — Купер, которого я вызывала, и Тейлор.

— А почему вас двое? — спросила я, глупо хлопнув глазами.

Не удостоив меня ответом, они сразу же направились к решетке стационара. Зато ответил Райнер.

— Пожалей несчастных. Они же меня несколько недель не видели, соскучились, — улыбнулся он и добавил, обращаясь уже к охранникам. — Сладкие, я знаю, что неотразим, но попрошу не устраивать драки за мое внимание и подходить в порядке очереди.

Чтобы не застонать и не хлопнуть себя рукой по лбу, мне потребовалась вся моя выдержка. Нет, ну что за придурок! Я ему печень и ушибы лечила, а нужно было, похоже, голову. Как жаль, что я не психиатр. Рядом с ним я бы могла такую докторскую написать, которая на нобелевскую премию потянет.

— Я зайду к нему через час, чтобы сделать заключение. Так что сильно далеко не уходите, нужно будет открыть дверь, — обратилась я к надзирателям.

— А здесь этого сделать нельзя? — слегка раздраженно спросил Тейлор.

— Нельзя, — отрезала я, — Таков протокол. Заключение должно быть уже после выписки. Я проведу осмотр сегодня, а завтра утром другой врач даст свое заключение. У нас с этим строго.

Охранники скорчили недовольные лица, но кивнули, выводя Александра. Надеюсь, у них хватит выдержки не убить его по дороге в камеру. А мне осталось только передать ему ключ и на этом моя миссия будет завершена. Впрочем, переживать я после этого не перестану. Мне кажется, что успокоиться у меня получится только утром, когда Райнера в камере уже не будет.

***

Спустя один очень нервный час я зашла к Александру и начала осмотр под бдительным наблюдением Тейлора.

Черт! И где носит Бобби, когда он так нужен? Как же это все некстати! Ну почему мне так не везет?

На этот раз мы с Алексом не обменивались репликами, а я старалась вообще не смотреть ему в глаза лишний раз. А еще во время осмотра я все же обнаружила одну свежую гематому в районе левой почки. Увидев это, я только тяжело вздохнула. Ничему человека жизнь не учит! Хорошо хоть в левую ударили. Если бы кулак прилетел на другую сторону, последствия могли бы быть куда более серьезные в виде разошедшихся швов и новой травмы еще не до конца зажившей печени.

Когда я вытащила из своей сумки ключ вместе с парой медицинских инструментов и, заслонив Райнера собой, тихо передала ему в руки, сердце пропустило несколько ударов. Но вроде бы все прошло хорошо. Тейлор не бросился отбирать незаконный предмет, не заковал меня в наручники, как пособницу преступника, не начал трубить о готовящемся побеге.

Выходя из камеры, я бросила последний взгляд на Александра, поймав его улыбку. Сердце в очередной замерло, а я поспешила отвернуться. Странно. Было даже немного жаль, что я больше его не увижу. Нет, я искренне хотела, чтобы он выбрался отсюда. Но… в то же время с каким-то сожалением понимала, что на этом наши пути действительно разойдутся.

Рабочее место встретило меня гнетущей тишиной. О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. В таком состоянии я не усну даже под лошадиной дозой снотворного. Оставалось только ждать…

***

Отвлечься не получалось. Ни работа, ни книги, ни самовнушение не помогали. Я все равно возвращалась мыслями к заключенному, который сегодня должен выбраться из своей 423 камеры. Это состояние заставляло меня то и дело вскакивать и нервно наматывать круги по помещению.

Во время одного из таких променадов пол сначала странно завибрировал, а потом ушел из под ног. Все здание содрогнулось, а из окон, несмотря на глубокую ночь, полился ослепляющий свет. Не удержавшись на ногах, я упала на пол, больно ударившись плечом. Уши заложило, а еще наблюдались все признаки легкой дезориентации.

Черт! Они что-то взорвали! Молодец, Чон! Вот что значит, не привлекать внимание. И главное — никаких жертв!

Электричество отключилось вместе со взрывом. Затем заработали резервные генераторы, которые позволили мне подняться на ноги и найти свою медицинскую сумку. Все мои планы, согласно которым я не должна выходить из медблока, полетели к чертям. Там могут быть раненые, и я обязана им помочь.

Когда я вышла из медблока, прогремел второй взрыв. Кажется, он был слабее первого, но об этом сложно судить. На этот раз на ногах я удержалась, а вот чувство, как будто все мои внутренние органы сделали тройное сальто, повторилось.

Электричество снова погасло и надежды на то, что где-то есть еще генераторы на тот случай, если взорвут запасные, не было. Теперь коридоры освещали лишь тусклые мигающие лампы пожарной тревоги.

Остановившись на четвертом этаже, я на секунду застыла. С одной стороны была лестница, которая выведет меня на улицу, где я должна исполнить свои прямые обязанности. А с другой был коридор, который вел к камере Райнера. Мне нечего было там делать. Все это задумывалось исключительно для него. Он знает, как нужно действовать, и мое присутствие ему совершенно не нужно! А еще он единственный, кто наверняка был предупрежден о взрыве, а значит, имеет самые маленькие шансы на то, чтобы пострадать от ударной волны.

Но, несмотря на все доводы рассудка, я все равно свернула в коридор, пытаясь убедиться, что с ним все в порядке. Идиотский поступок. И далеко не последний за эту ночь…

По коридорам я бежала, наплевав на то, что в полумраке могу споткнуться. В ушах шумела кровь и рев разгорающегося пожара, который доходил из здания электростанции, но я все равно расслышала выстрел, который прогремел близко… Слишком близко. Нужно было разворачиваться и бежать отсюда со всех ног, но вместо этого я только прибавила скорости, не поменяв направление.

Почти добежав до развилки, соединяющей три коридора, один из которых был тупиковым, я увидела Райнера. Он забежал за угол, останавливаясь прямо напротив меня в том самом коридоре, из которого выхода не было. Раздался еще один выстрел, а я, пролетев по инерции еще несколько метров, остановилась прямо на середине этого перекрестка, понимая, что стрелок сейчас может легко снести мне голову очередным выстрелом.

— Эмбер? — услышала я голос Купера.

— Шон? — я выпучила глаза, пытаясь сделать максимально испуганное и потерянное лицо. Впрочем, сильно стараться мне не пришлось, оно примерно таким и было. При этом краем глаза я следила за Райнером, который стоял в тупике, смотря на меня с легким испугом и даже какой-то злостью. Деваться ему было некуда. — Бери меня в заложницы, — прошипела я сквозь зубы, пользуясь тем, что Купер был достаточно далеко.

Александр прекрасно меня расслышал, но исполнять приказ не спешил. Он нахмурил брови, поджал губы и упрямо мотнул головой.

— Ну же! Давай быстрее, придурок! — продолжала я его уговаривать, наблюдая, как Шон приближается.

— Эмбер, уходи отсюда, — приказал надзиратель.

Еще секунда игры в гляделки с Райнером, и я не нашла ничего лучше, чем тяжело выдохнуть и спрятать лицо в ладонях, начав имитировать истерику. Нужно признать, что внимание я к себе привлекла. Купер посмотрел на меня с раздражением, а Александр с удивлением.

— Да бери же ты меня уже в заложницы, — почти неслышно шепнула я между всхлипами, когда охранник приблизился уже настолько, чтобы понимать — самостоятельно Райнер от него не уйдет в любом случае.

Но вместо того, чтобы послушать меня и выбрать единственно верный в этой ситуации вариант, он только сильнее сжал губы и поднял руки. Шон уже почти поравнялся со мной. Теперь я стояла между ним и Александром.

— Эмбер, отойди, — приказал Купер, но я не отреагировала, продолжая всхлипывать и вздрагивать всем телом.

Поняв, что толку от меня не будет. Надзиратель сам отодвинул меня, нацеливая пистолет в голову Александра.

— Стой! — я положила руку на плечо Купера. — Не надо.

— Он попался на попытке побега, — оскалился охранник. — Я могу с чистой совестью его пристрелить.

— Пожалуйста, не при мне, — взмолилась я. — Ты же видишь, он сдается. Надень на него наручники и хотя бы выведи в другой коридор. Я… я не могу идти сама. Ноги не держат. А если я это увижу… — я не закончила, начав снова захлебываться в рыданиях.

— Да черт тебя дери, Эмбер! — взревел Купер и обратился уже к Райнеру. — Руки за голову, спиной ко мне, — рявкнул он.

Александр подчинился, а я ждала, когда Шон начнет надевать на него наручники. Вот он подошел к нему на расстояние вытянутой руки, бегло осмотрел, проверяя, нет ли у этого заключенного при себе сюрпризов, а затем достал наручники, опуская пистолет.

В этот момент я неслышно шагнула к нему, достав из кармана шприц, который всегда был у меня с собой наготове. С самого первого дня моей работы в этом малопривлекательном месте.

— Прости, — одними губами шепнула я, втыкая иглу в руку надзирателя.

Секунду он еще находился в сознании и даже повернул голову, посмотрев на меня с нескрываемым удивлением, а затем пошатнулся и осел на пол.

Я застыла, глядя на тело у моих ног. Разум еще не осознавал того, что я натворила. Шприц выпал из ослабевших пальцев. Но надолго уйти в себя мне не позволили. Александр шагнул ко мне, грубо взял за плечи и слегка встряхнул.

— Ты что творишь?!

— Тебя спасаю, идиот! — на смену растерянности пришла злость, которая вылилась на Алекса.

— Молодец! Поздравляю! Ты вляпалась! Что ты вообще здесь делаешь?

Разговоры не мешали Райнеру действовать. Он забрал пистолет у охранника, быстро проверил ближайшую камеру и, убедившись, что она пуста, затащил его внутрь.

— Карл заболел. Пришлось остаться, — пояснила я.

Впрочем, ему было плевать на мой ответ. Кажется, он меня уже вообще не слушал.

— Сколько он в отключке проваляется?

— Часов пять. Не меньше, — сказала я, после чего Александр прикрыл дверь в камеру, но на замок закрывать не стал. — Может, переоденешься в его форму?

Ответа на этот вопрос тоже не последовало. Он только скептически глянул на меня, давая понять, что такой вариант даже не рассматривается, а затем сжал мою руку и потащил за собой.

Я бежала по коридорам, едва успевая переставлять ноги. Точнее, бежала — слишком громко сказано. Скорее, меня просто тащили за собой на буксире, а все, что требовалось от меня, это не оказывать сопротивления. В голове мелькнула странная мысль: «Как хорошо, что я не ношу каблуки».

Забег был не слишком долгим. Мы остановились возле камеры Райнера, где обнаружился Тейлор, причем тоже в отключке. То, что передо мной живой человек, просто без сознания, я легко определила профессиональным взглядом.

— Что с ним?

— Поспать прилег. Устал человек… Работа тяжелая, отпуск короткий… — начал Алекс, затаскивая надзирателя в свою камеру.

— Я же серьезно! — перебила я.

— Ты не поверишь, но когда на меня нападают, я отвечаю. А если руки не скованы за спиной, это у меня даже получается.

На этот раз дверь он закрыл на замок, вероятно, не надеясь, что Тейлор проваляется пять часов, как его приятель. Потом повторилась та же история — схватив мою ладонь, Райнер потащил меня дальше со скоростью сверхзвукового истребителя. Впрочем, на поворотах он все же останавливался, заглядывая за угол. Причем зачастую тормозил он так резко, что я несколько раз врезалась в его спину.

— Куда ты меня тащишь? — возмутилась я, когда мне удалось сделать нормальный вздох.

— Тише, — шикнул на меня Александр, — Все потом.

— Но…

— Не сейчас, Эмбер! Просто доверься мне.

Даже если бы я придумала, что ответить на это, то не успела бы — забег продолжился. Мы пересекли весь четвертый этаж и выбежали на лестницу. Александр быстро глянул вверх-вниз и, убедившись, что никого нет, потянул меня на нижние этажи. Такой скорости на лестнице я выдержать уже не могла. Почти сразу же я оступилась и упала бы, если бы Алекс не подхватил меня.

Он прошипел сквозь зубы какое-то ругательств, а потом так просто, как будто каждый день это проделывал, закинул меня на плечо и продолжил бежать.

— Ты что творишь! Отпусти меня! — я уже ничего не соображала и начала вырываться, колотя его руками по всем доступным мне местам.

Похоже, не на того я свой резервный шприц истратила! Вот кому здесь феназепам жизненно необходим. Ну что за придурок! Ему же нельзя поднимать тяжелое!

— Тише, — снова шикнул на меня Александр, никак не реагируя на мои попытки его покалечить.

Ну да, если у надзирателей не получилось, то мои шансы отбиться от этого ненормального спешно приближаются к нулю.

Конечно, брыкаться я не перестала, но делала это уже как-то вяло. Скорее, для порядка. Свобода пришла откуда не ждали. Уже на первом этаже, свернув в какой-то коридор, о назначении которого я раньше даже не подозревала, Райнер остановился рядом с дверью, на которой большими красными буквами было написано: «Аварийный выход».

Я раньше никогда здесь не была, но примерно представляла себе, что такое аварийный выход в тюрьме. Формально, он должен быть открыт согласно технике пожарной безопасности. На деле же такая дверь всегда закрыта на все замки и отпереть ее намного сложнее, чем любую из камер с особо опасным преступником. Но Александр, спустив меня на землю, просто потянул за ручку, легко приоткрывая дверь и осторожно выглядывая наружу. Ничего даже не скрипнуло ни разу!

— Что… — начала я, но договорить, уже по традиции, не успела.

Райнер дернул меня на себя, разворачивая на сто восемьдесят градусов, и обхватил одной рукой мою талию, а другой зажал рот.

— Эмбер, побудь хорошей девочкой. Не разговаривай. Если нас сейчас заметят, будет плохо всем. В том числе и тебе. Ты все для этого сделала, — услышала я шепот у себя над ухом, — Теперь тебе нужно слушаться меня. Причем быстро и беспрекословно, — дыхание продолжало обжигать кожу. — Кивни, если поняла.

Если честно, я мало что понимала, но все равно кивнула. Потому что спорить и вырываться бесполезно. Нет, конечно, я могла усыпить его бдительность и в самый неподходящий момент закричать, привлечь внимание. Тогда Райнера быстро скрутят, а я получу свободу. Но… я понимала не сделаю этого. Даже если я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни и помогла совершить побег настоящему убийце, а сейчас он с завидным энтузиазмом тащит меня куда-нибудь на алтарь… Я все равно не смогу его сдать. Без логичных причин и объяснений. Просто потому, что не смогу. Идиотка!

Выйдя на улицу, Александр продолжал держать меня за руку, но сейчас уже не бежал. Перемещался медленно и осторожно. Небо было подсвечено бушующим рядом пожаром, хоть электростанция находилась с другой стороны здания, поэтому мы были как на ладони. Спасало только то, что зрителей не было — все были заняты.

Пройдя около двадцати шагов, он остановился возле мусорного бака, который вообще неизвестно как здесь оказался. Но уже через секунду я поняла его истинное предназначение. Александр вытащил форму пожарного и начал торопливо натягивать ее на себя.

— Откуда это здесь? Сначала открытый аварийный выход, теперь это, — спросила я шепотом.

— Я же тебе говорил не верить Чону. Если он захочет, он найдет нужных людей, которые сделают для него то, что ему нужно. Не думай, что ты единственная, кого он привлек к моему побегу, — ответил Райнер, одеваясь.

Когда шлем был надежно закреплен, он повернулся ко мне.

— Сейчас тебе нужно притвориться, что ты без сознания. Чтобы не произошло, не подавай признаков жизни. Ты меня поняла?

Я кивнула и оказалась подхвачена на руки. Только теперь меня несли уже не как мешок, перекинув через плечо, а по всем правилам — поддерживая в районе лопаток и под коленями. Я действительно попыталась максимально расслабиться, хотя это было непросто — голова неприятно запрокидывалась, а рот так и норовил приоткрыться от подобной позы. Радовало только то, что Райнер уже не бежал. Уверенно шел, никого не стесняясь.

В моем положении глаза должны быть закрыты, но я все равно иногда приоткрывала их буквально на миллиметр, оглядывая пространство. Огонь не думал успокаиваться, продолжая бушевать в небольшом здании. Повсюду были видны пожарные, с которыми Александр в итоге успешно смешался. На него просто никто не обращал внимания. Только один раз его окликнули.

— Что с ней?

— Похоже, дыма наглоталась.

— А это кто вообще и что здесь делает?

— Не видишь — халат белый. Наверное, здешний врач. Рванула на место взрыва, хотела помочь пострадавшим.

— Дура! — выругался его собеседник, — Ладно, тащи ее к скорым.

На это Александр ничего не стал отвечать, так как в любом случае собирался слинять из этого «гостеприимного» общества. В общей суматохе он без проблем вышел за пределы оцепления, направляясь к машинам скорой помощи. Но до медиков он, естественно, не дошел, свернув за угол. И как только он скрылся от чужих глаз, снова побежал, чуть крепче сжимая мое тело. Я тоже перестала изображать из себя обморочную и вцепилась в его шею.

Пробежав так пару кварталов, он остановился возле какой-то машины, в которую быстро запихнул меня, а затем залез следом. С водительского сидения на меня в немом шоке уставился Чон.

— Что здесь делает Эмбер? Зачем ты ее притащил? — зло прошипел он Александру.

— Она засветилась, — коротко бросил он, стягивая с себя шлем. — Можешь ехать.

Лиен не стал ничего отвечать и прислушался к совету. Автомобиль начал уверенно удаляться от тюрьмы, лавируя по улицам города.

— Что здесь происходит? — я ничего не понимала и была близка к истерике.

— Эмбер, ты вырубила надзирателя, — снизошел до объяснения Александр. — Как ты думаешь, он будет молчать о твоем участии, когда очнется? Если ты морально не готова пойти и добить его, то тебе нельзя возвращаться на работу. А лучше вообще исчезнуть.

— Почему? — спросила я дрожащим голосом.

— Потому что теперь ты можешь сама загреметь в тюрьму за организацию побега. И это в лучшем случае. В худшем, те люди, которые устроили мне этот внеплановый отдых, а позже заказали мое убийство, могут взяться за тебя.

Нет, я и раньше понимала, что у моей выходки будут последствия. Я действительно помогла заключенному сбежать и вырубила охранника. На тот момент все казалось таким простым и естественным. Вот Александр. Его сейчас застрелят, а значит, ему нужно помочь. Вот Купер. Его нужно отвлечь, а потом деактивировать на время. Конечно, у меня мелькнула мысль о том, что мне придется расплачиваться за мое решение. Но я почему-то не подумала о том, что платить придется жизнью, причем в буквальном смысле этого слова.

А ведь стоило задуматься, что если кто-то так хочет смерти Райнера, то я, как человек, связанный с ним, тоже нахожусь в опасности. Сегодня я показала, что он для меня является не просто пациентом, раз я поставила на кон свою жизнь, чтобы спасти его. И следующий заказ моим коллегам может прийти уже не на очередного заключенного, а на одного глупого тюремного врача.

— Какого черта ты не взял меня в заложницы, когда я тебя об этом просила?! — почти закричала я.

Слезы брызнули из глаз, а я начала бить Райнера по всем местам, до которых могла дотянуться, сидя на заднем сиденье не слишком просторной машины. Но долго такое поведение он терпеть не стал. Сжал мои ладони и начал спокойно, как маленькому ребенку, объяснять:

— Этот громила мог выстрелить и в тебя. Ты правда думаешь, что он бы тебя пожалел, особенно когда попался такой случай безнаказанно меня пристрелить?

Наверное, это звучало логично, и даже в какой-то мере было проявлением заботы. Но благодарить за нее я его точно не могла, почти физически ощущая, как рушится моя жизнь.

— И что теперь делать?

— Теперь ты поедешь с нами, — вздохнул он.