Ангольский мальчик кивнул. Он казался довольно застенчивым.
Зак сел. С наступлением темноты воздух похолодел, и он был рад теплу огня. В отличие от Беа, Зак не был разговорчивым от природы; он почувствовал панику, когда стал искать тему для разговора.
— Итак, — сказал он после нескольких неловких секунд, глядя на футболку «Манчестер Юнайтед», — тебе нравится футбол?
— Все мои друзья любят футбол, — ответил Малек. Он говорил очень медленно, с ярко выраженным африканским акцентом. Он поднял обрубок левой руки. — Но мне трудно играть.
Зак кивнул.
— Как это случилось? — спросил он.
Малек уставился на оранжевое пламя огня.
— Это было очень давно, — сказал он. Он сделал паузу, и Зак ощутил вину из-за того, что спросил. Может, Малек не хотел об этом говорить. Но затем ангольский мальчик заговорил снова. — В моей стране была война, — сказал он.
— Я слышал, — тихо сказал Зак.
— Было очень плохо. Почти тридцать лет боев. Полмиллиона человек убили. Люди, как я… — он посмотрел многозначительно на останки руки. — Людям, как я, повезло.
— Думаю, мы по-разному представляем удачу, Малек.
Малек склонил голову.
— Возможно. Из-за войны на земле осталось много мин. Я был с мамой. Она держала меня на руках. Когда она наступила на мину, она погибла мгновенно.
Малек говорил без эмоций. Зак не знал, что сказать.
— Я выжил только потому, что ее тело приняло почти весь удар на себя. Но осколок попал мне в руку. Меня искали два часа. Если бы дольше, я умер бы.
— Это точно было ужасно, — сказал Зак.
Малек пожал плечами.
— Мне было всего три года. Красный Крест был неподалеку, и они ампутировали мне руку. Я был таким, сколько себя помню.
— Я тоже потерял маму, — сказал Зак, а потом спохватился и замолчал. «Джейсон Коул» потерял мать, но его отец был еще жив. Ему нужно было придерживаться истории, которой он прикрывался.
— Мне жаль, — сказал Малек, и Зак вдруг ощутил связь между собой и тихим африканским мальчиком.
— Ты помнишь свою маму? — спросил Зак.
— Иногда вспоминаю, — ответил Малек. — Возможно. В моей голове ее доброе лицо, — он пожал плечами. — Но, говорят, разум может обманывать.
— Уверен, ты помнишь ее, — сказал ему Зак.
Малек впервые улыбнулся. Печально улыбнулся.
— Спасибо, Джей. Ты очень добр.
— А твой отец? Он еще жив?
Малек помрачнел.
— Я не знаю, кто мой отец, — сказал он, и Зак видел, что он не хотел говорить об этом.
Мальчики сидели минуту в тишине. Малек был открытым и честным юношей. Зак понял с уколом вины, что смотрел на него не только как на возможного друга, но и как на хороший источник информации.
— Как дела со школой? — спросил он.
Малек удивленно посмотрел на него.
— Они тебе не сказали?
Зак покачал головой.
— Может, не хотели напугать.
— Чем напугать?
— Мужчинами с оружием.
— Какими мужчинами?
Снова пауза. Малек словно собирался с мыслями.
— Лобамбо сильно нужна новая школа, — сказал он. — Дети хотят учиться, но без места для этого им очень сложно.
— В Англии, — сказал Зак, — многие дети даже не хотят ходить в школу.
Малека это не удивило.
— Порой, — сказал он, — люди не понимают, что у них есть, пока это не пропадает. И когда у людей чего-то нет, они это хотят. Мы очень хотим школу в Лобамбо.
— И что происходит?
— Деньги на строительство школы, — объяснил Малек, — из-за границы. Из благотворительных фондов. В Лобамбо есть люди, которые думают, что эти деньги нужно отдать им. Говорят, школу построят. Все знают, что если деньги попадут в их карманы, они их украдут. Но они упрямы. Они стоят на стройке от рассвета до заката. Их четверо. У них есть АК-47. Оружие заряжено. У них единственное оружие в Лобамбо. Это делает их очень сильными.
— Они же не делают ничего глупого?
Малек серьезно посмотрел на него.
— В Анголе, — сказал он, — смерть — обычное явление. Жизнь дешевая. Да, Джей, они сделали бы это, если бы их заставили. Твои друзья… — он указал на английских добровольцев, сидящих у костра. — Они не ходили к месту строительства уже две недели. Они слишком сильно боятся. Я не виню их.
— Тогда почему они все еще тут?
Малек пожал плечами.