Поэзия английского романтизма XIX века - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 13

1809

Строки мистеру ХоджсонуПеревод Ю. Петрова

Ходжсон, в путь, да поживее!Снят запрет, отплыть пора.Парус поднят, мерно веетБлагодатный бриз — ура!Вымпелами грот увенчан,Салютуют пушки нам;Час разлуки! Вопли женщин,Матросни божба и гам;Гневны лица —Негде скрытьсяОт таможенных шпиков;Мышка елеВлезет в щелиМеж тюков и сундуков.Где приткнуться? — вот заботаПред отплытьем пакетбота.Лодочник, отдай швартовы!Пассажирах собрались,Вот багаж, и все готовы,Эй, на весла навались!«Осторожней, тут спиртное!»«Ах, мне плохо!» — «Плохо вам?Знайте, будет хуже вдвое,Черт бы вас побрал, madame!»Крики, слезы И угрозыСлуг, матросов, дам, господ,Ахи, взвизги,Страхи, брызги —Все слилось в водоворот.Да, нелегкая работаДогрести до пакетбота.Наконец-то мы у цели!Правит судном бравый Кид;Мы каюты осмотрели —Кто плюется, кто рычит:«Эта вот дыра — каюта?!»«Эльфа негде уложить!»«Есть тут три квадратных фута?»«Кто здесь, к черту, сможет жить?!»«Кто? Да каждыйСамый важный,Самый знатный из вельмож!»«Что? Вельможа?Правый боже!Он с селедкой станет схож!»Нет, уюта не найдете —Шум, жара не пакетботе.Флетчер, Меррей, Боб[305] упалиУ фальшборта, как мешки;Ну-ка, привяжи их, парень,На собачьи поводки!При последнем издыханье,Проклиная все вокруг,Завтрак вместе со стихамиВыблевал Хобхауз в люк,Словно в Лету…«Мочи нету!»«Что, помочь сложить стишки?»«Чашку чаю!»«Погибаю!»«Дьявол! Лезут вон кишки!»Где тут выдержать! УмретеНа проклятом пакетботе.Курс проложен до Стамбула;Не собьемся ли с пути?Встречным ветром вдруг задуло,В щепки может разнести.«Жизнь — сплошная клоунада», —Учит философский том;Значит, нам смеяться надо,И смеяться вновь — потом;В поле, в море,В счастье, в горе,Над природой и людьми;Пей стаканом —Смейся пьяным,Что уж лучше, черт возьми!Доброе вино в почете —Хватит всем на пакетботе.

Фалмут, 30 июня 1809

У. Блейк. Сцена Страшного суда. Три обвинителя.

Гравюра на дереве.

Девушка из КадиксаПеревод Л. Мея

[306]

Не говорите больше мнеО северной красе британки;Вы не изведали вполнеВсе обаянье кадиксанки.Лазури нет у ней в очах,И волоса не золотятся;Но очи искрятся в лучахИ с томным оком не сравнятся.Испанка, словно Прометей,Огонь похитила у неба,И он летит из глаз у нейСтрелами черными Эреба.А кудри — ворона крыла:Вы б поклялись, что их извивы,Волною падая с чела,Целуют шею, дышат, живы…Британки зимне-холодны,И если лица их прекрасны,Зато уста их ледяныИ на привет уста безгласны;Но Юга пламенная дочь,Испанка, рождена для страсти —И чар ее не превозмочь,И не любить ее — нет власти.В ней нет кокетства: ни себя,Ни друга лаской не обманет;И, ненавидя и любя,Она притворствовать не станет.Ей сердце гордое дано:Купить нельзя его за злато,Но неподкупное — оноПолюбит надолго и свято.Ей чужд насмешливый отказ;Ее мечты, ее желанья —Всю страсть, всю преданность на васИзлить в годину испытанья.Когда в Испании война,Испанка трепета не знает,А друг ее убит — онаВрагам за смерть копьем отмщает.Когда же, вечером, порхнетОна в кружок веселый танца,Или с гитарой запоетПро битву мавра и испанца,Иль четки нежною рукойНачнет считать с огнем во взорах,Иль у вечерни голос свойСольет с подругами на хорах —Во всяком сердце задрожит,Кто на красавицу ни взглянет,И всех она обворожит,И сердце взорами приманит…Осталось много мне пути,И много ждет меня приманки,Но лучше в мире не найтиМне черноокой кадиксанки!

1809

В альбомПеревод М. Ю. Лермонтова

[307]

Как одинокая гробницаВниманье путника зовет,Так эта бледная страницаПусть милый взор твой привлечет.И если после многих летПрочтешь ты, как мечтал поэт,И вспомнишь, как тебя любил он,То думай, что его уж нет,Что сердце здесь похоронил он.

14 сентября 1809

Написано после того,как я проплыл из Сестоса в АбидосПеревод В. Топорова

[308]

Зимою, в холод календарный(Девицы любят этот миф),Леандр довольно регулярноНочами плыл через пролив.Вода бурлила и ревела,Вдали терялся горизонт;Но он в поток бросался смело:Геро! Киприда! Гелеспонт!А я, задумав стать героемНа современный образец,Плыл в ясный день, под летним зноем,И то — измучился вконец.Зачем в такие авантюрыЛеандр пускался? То да се,Крутить амуры, строить куры… —А я? Прославиться — и все!Чьей позавидуете роли?Взыскал с обоих злобный Рок:Мы плыли, но не плыть нам боле —Он утонул, я занемог.

9 мая 1810

Песня греческих повстанцевПеревод С. Маршака

[309]

О Греция, восстань!Сиянье древней славыБорцов зовет на брань,На подвиг величавый.К оружию! К победам!Героям страх неведом.Пускай за нами следомТечет тиранов кровь.С презреньем сбросьте, греки,Турецкое ярмо,Кровью вражеской навекиСмойте рабское клеймо!Пусть доблестные тениГероев и вождейУвидят возрожденьеЭллады прежних дней.Пусть встает на голос горнаКопьеносцев древних рать,Чтоб за город семигорныйВместе с нами воевать.Спарта, Спарта, к жизни новойПодымайся из руинИ зови к борьбе суровойВольных жителей Афин.Пускай в сердцах воскреснетИ нас объединитГерой бессмертной песни,Спартанец Леонид.Он принял бой неравныйВ ущелье ФермопилИ с горсточкою славнойОтчизну заслонил.И, преградив теснины,Три сотни храбрецовОмыли кровью львинойДорогу в край отцов.К оружию! К победам!Героям страх неведом.Пускай за нами следомТечет тиранов кровь.

1811

Прощанье с МальтойПеревод А. Сергеева

[310]

Прощай, смешная Ла-Валетта[311]!Прощай, жара в преддверье лета!Прощай, дворец, пустой и скучный!Прощай, провинциал радушный!Прощай, торговец нерадивый!Прощай, народ многоречивый!Прощай, мой карантин, причинаЗлой лихорадки, злого сплина!Прощайте, улочек ступени[312](По вам взбираться нет терпенья).Прощайте, слухи (не дивись им:Наш пакетбот опять без писем).Прощай, мой Питер, ты не скороНаучишь танцевать майора.Прощай, театр, где отчего-тоНас, господа, брала зевота.Прощайте, местные кумиры!Прощайте, красные мундирыИ лица красные военных,Самодовольных и надменных!Я еду, а когда — бог знает, —Туда, где выси дым пятнает,Где над домами вечный мрак,Где скверно так же — и не так.Нет, не прощайте, до свиданья,Сыны лазурного сиянья!На Понта берегах спокойныхНе помнят о вождях и войнах;Зато балы, кружки, обедыДля нас — бои, для дам — победы.(О Муза, каюсь, виноватИ пошлой рифме сам не рад.)Теперь помянем миссис Фрейзер[313].Но не забьет признаний гейзер:Когда бы я свой стих ценилДороже этих вот чернил,Я строчки две без промедленьяЕй преподнес бы в умиленье.Нет нужды! Жизнь ее светла,Давно приелась ей хвала.За щедрость сердца, живость чувстваИ грациозность без искусства.Не ей, счастливой, благодатьВ досужих песенках искать.Что ж, Мальта, раз ты приняла нас,Не мне бранить тебя за странность,На духоту твою сердиться,О гарнизонная теплица!Гляжу в окошко, озадачен,На что сей остров предназначен;Затем в моем уединеньеБеру перо, берусь за чтенье,Глотаю горькое лекарствоВ усугубление мытарства,Ночной колпак тяну на лоб…О, боже! Так и есть: озноб.

26 мая 1811

«Еще усилье — и, постылый…»Перевод В. Левика

[314]

1

Еще усилье — и, постылый,Развеян гнет бесплодных мук.Последний вздох мой тени милой —И снова в жизнь и в тот же круг.И даже скуке, в нем цветущей,Всему, что сам отверг, я рад.Тому не страшен день грядущий,Кто в прошлом столько знал утрат.

2

Мне нужен пир в застолье шумном,Где человек не одинок.Хочу быть легким и бездумным,Чтоб улыбаться всем я мог,Не плача ни с ком… Когда-тоЯ был другим. Теперь не то.Ты умерла, и нет возврата,И мир ничто, где ты — ничто.

3

Но лире скорбь забыть едва ли.Когда улыбка — маска слез,Она насмешка для печали,Как для могилы — свежесть роз.Вино и песня на мгновеньеСотрут пережитого след.С безумством дружно наслажденье,Но сердце — сердцу друга нет.

4

Нам звезды кроткими лучамиОтрадный мир вливают в грудь.Я сам бессонными ночамиЛюбил глядеть на Млечный Путь.На корабле в Эгейском мореЯ думал: «Эта же лунаИ Тирзу[315] радует». Но вскореСветила ей на гроб она.

5

В ознобе, мучась лихорадкой,Одной я мыслью был согрет:Что Тирза спит, как прежде, сладкоИ что моих не видит бед.Как слишком позднюю свободу —Раб стар, к чему менять судьбу! —Я укорять готов ПриродуЗа то, что жив, а ты — в гробу.

6

Той жизни, что казалась раем,Ты, Тирза, мне дала залог.С тех пор он стал неузнаваем,Как от печали, он поблек.И ты мне сердце подарила,Увы, оно мертво, как ты!Мое ж угасло и остыло,Но сберегло твои черты.

7

Ты, грустно радующий взоры,Залог прощальный лучших дней!Храни Любовь — иль грудь, к которойТы прижимаешься, разбей!Что боль, и смерть, и безнадежностьДля чувств, не сдавшихся годам!За ту святую к мертвой нежностьЯ ста живых любовь отдам.

1812

Ода авторам билля против разрушителей станковПеревод А. Парина

[316]

О Райдер[317] и Элдон[318], достойную лептуВнесли вы, чтоб Англии мощь укрепить!Но хворь не излечат такие рецепты,А смогут, пожалуй, лишь смерть облегчить.Орава ткачей, это стадо смутьянов,От голода воя, на помощь зовет —Так вздернуть их оптом под дробь барабановИ этим исправить невольный просчет!Нас грабят они беспардонно и ловко,И вечно несыты их жадные рты —Так пустим немедленно в дело веревкуИ вырвем казну из когтей нищеты.Сборка машины труднее зачатия,Прибыльней жизни паршивый чулок.Делу торговому и демократииВиселиц ряд расцвести бы помог.Для усмиренья отродий плебейскихЖдут приказания двадцать полков,Армия сыщиков, рой полицейских,Свора собак и толпа мясников.Иные вельможи в свои преступленьяВтянули бы судей, не зная стыда.Но лорд Ливерпуль[319] отказал в одобренье,И ныне расправу вершат без суда.Но в час, когда голод о помощи просит,Не всем по нутру выносить произволИ видеть, как ценность чулка превозносятИ кости ломают за сломанный болт.А если расправа пойдет не на шутку,Я мыслей своих не намерен скрывать,Что первыми надо повесить ублюдков,Которым по вкусу петлей врачевать.

Март 1812

Экспромт в ответ другуПеревод А. Ибрагимова

[320]

Когда со дна души больнойТоска восстанет тенью мглистой,Задернув тусклой пеленойМой светлый взор и лоб мой чистый, —Не омрачайся, друг! ДавноПривычна мыслям их темница,И стае странниц сужденоВ приют свой мрачный возвратиться.

Сентябрь 1813

На посещение принцем-регентом королевского склепаПеревод С. Маршака

[321]

Клятвопреступники нашли здесь отдых вечный:Безглавый Карл и Генрих бессердечный.В их мрачном склепе меж надгробных плитКороль некоронованный стоит,Кровавый деспот, правящий державой,Властитель бессердечный и безглавый.Подобно Карлу, верен он стране,Подобно Генриху — своей жене.Напрасна смерть! Бессилен суд небес!Двойной тиран в Британии воскрес.Два изверга извергнуты из гроба —И в регенте соединились оба.

Март 1814

Стансы для музыки(«Как имя твое написать, произнесть?..»)Перевод А. Ибрагимова

[322]

Как имя твое написать, произнесть?В нем весть о позоре — жестокая весть.Молчу я, но скажет слеза на щекеО горе, живущем в глухом тайнике.Для страсти казались те дни коротки,Но в них — семена безысходной тоски.В неистовом гневе оковы мы рвем,Но только расстанемся — снова вдвоем.Да будет твоею вся радость; вина —Моею!.. Прости же меня… Ты однаДушою, младенчески чистой, владей;Ее не сломить никому из людей.Я был — и останусь надменным с толпойЧванливых вельмож, но смиренным с тобой.Когда я вдали от тебя, одинок,На что мне и мир, распростертый у ног?Один лишь твой вздох — я на казнь обречен.Один только ласковый взгляд — я прощен.Внимая моим порицателям злым,Устами ответишь ты мне, а не им.

4 мая 1814

Стансы для музыки(«Сияй в блаженной, светлой сени!..»)Перевод Вяч. Иванова

[323]

1

Сияй в блаженной, светлой сени!..Из душ, воскресших в оный мир,Не целовал прелестней тениСестер благословенный клир.Ты все была нам: стань святыней,Бессмертья преступив порог!Мы боль смирим пред благостыней:Мы знаем, что с тобой — твой бог.

2

Персть над тобой легка да будет,Как изумруд — светла трава,Цветы цветут, и мысль забудетО сени смертной: ты — жива!Земля свод кущ всегда зеленыхВзрастит… Но пусть ни скорбный тисЗдесь не печалит дум смущенных,Ни темнолистный кипарис.

1814

ИЗ «ЕВРЕЙСКИХ МЕЛОДИЙ» (1814–1815)

[324]

«Она идет во всей красе…»Перевод С. Маршака

[325]

Она идет во всей красе —Светла, как ночь ее страны.Вся глубь небес и звезды всеВ ее очах заключены,Как солнце в утренней росе,Но только мраком смягчены.Прибавить луч иль тень отнять —И будет уж совсем не таВолос агатовая прядь,Не те глаза, не те устаИ лоб, где помыслов печатьТак безупречна, так чиста.А этот взгляд, и цвет ланит,И легкий смех, как всплеск морской, —Все в ней о мире говорит.Она в душе хранит покой,И если счастье подарит,То самой щедрою рукой!

Псалтирь царя-певцаПеревод В. Микушевича

[326]

1

Могла псалтирь царя-певца,Возлюбленного небесами,Рыдая, слить в себе сердца,Преображенные слезами.Нет больше струн с такими голосами.Мужал невольно слабый духОт этого святого звона.И тот, кто был душою глух,Царю внимал во время оно,Когда псалтирь была превыше трона.

2

Псалтирью наш Господь воспет.В ней торжество царя-пророка.Склонялись кедры ей в ответ,Потрясена гора глубоко,И в небеса вознесся звук с востока.Дочь Благочестия, Любовь,Оставшись в мире без ответа,Шлет в небо душу вновь и вновь,Как будто звуки в небе где-то,Во сне, который не боится света.

Когда в небесной вышинеПеревод В. Микушевича

[327]

1

Когда в небесной вышинеЛюбовь живет, покинув прах,И засияют очи мне,Всё те же, только не в слезах,Зачем тогда предсмертный страх?С небес доносится привет.Крыла невидимого взмах, —И в горних сферах вечный свет.

2

Зачем бояться за себя,В последний отправляясь путь?За жизнь цепляемся, скорбя,И не решаемся шагнутьТуда, где нам дано глотнутьСвятой воды бессмертных рек,Когда не только с грудью грудь,Душа с душою там навек.

Дикая газельПеревод А. Ибрагимова

[328]

Газель, пуглива и дика,Бежит в горах Сиона.В пути ее поит рекаВодой незамутненной.Скачкам воздушным нет препон,И взор гордыней напоен.Такой же шаг, яснее взорТы видел, край наш отчий.Иные жительницы горТебе знакомы — кротче.Ливанский лес шумит вдали,Но нет прекрасных дев — ушли.В своем изгнанье вековомПогружены в печаль мы.Вознесшиеся над пескомБлагословенны пальмы:Здесь родились, их корни тут,В чужой земле они умрут.Лишь нам, родной земли сынам,Скитаться на чужбине.Где прах отцов — нет места нам.Поруганы святыни.И злобным смехом сотрясен,Обрушился салемский трон.

О, плачь о тех…Перевод И. Озеровой

[329]

I

О, плачь о тех, в чьем прахе Вавилон,Чьи храмы пусты, чья отчизна — сон!О смолкшей арфе Иудеи плачь:Там, где жил бог, теперь живет палач.

II

Где смоет Израиль с израненных ногЗасохшую кровь бесконечных дорог?И где же напев Иудеи найти,Что вызовет трепет, забытый почти?

III

Ноги в дороге избиты, измучена грудь;Где ты спасешься? Приют обретешь где-нибудь?Норы — для лис, а для ласточек — тысячи гнезд,Для человека — отчизна, а для Иудеи — погост.

Дочь ИевфаяПеревод А. Ибрагимова

[330]

О отец! Нерушим твой обет!Чтоб избавить отчизну от бед,Порази, примиренный с судьбой,Грудь, открытую перед тобой.Жду удара — да будет он скор!Тих, безмолвствует плакальщиц хор.Боли нет — нет жестокой тоски,Если смерть — от любимой руки.Оскверню ли я ложью уста?В каждой мысли, отец, я чиста,Как и благословенья твои,Как прощальное слово любви.Жалость в сердце, отец, изничтожь.Судия мой — вонзай же свой нож!Мне великая честь воздана.Вы свободны — отец и страна!Хлынет кровь, обагряя тебя…Вспоминай же, гордясь и любя;Я с улыбкою, светел мой лик,Принимаю последний свой миг.

«Убита в блеске красоты!..»Перевод В. Левика

[331]

Убита в блеске красоты!Да спит легко под вечной сенью,Да сблизят вешние цветыНад ней прозрачные листыИ кипарис овеет тенью.Печаль у синих этих водПомедлит с горькой, смутной думой,Вздохнет — и тихо отойдет…Безумец! Разве твой приходСмутит могилы сон угрюмый!Мы знаем: Смерть не слышит нас,Не видит наших потрясений.Но разве это в грустный часУдержит нас от слез и пеней?Ты говоришь: забудь! Но самТы бледен, ты готов к слезам.

Душа моя мрачнаПеревод М. Ю. Лермонтова

[332]

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!Вот арфа золотая:Пускай персты твои, промчавшися по ней,Пробудят в струнах звуки рая.И если не навек надежды рок унес, —Они в груди моей проснутся,И если есть в очах застывших капля слез —Они растают и прольются.Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец.Мне тягостны веселья звуки!Я говорю тебе: я слез хочу, певец,Иль разорвется грудь от муки.Страданьями была упитана она,Томилась долго и безмолвно;И грозный час настал — теперь она полна,Как кубок смерти, яда полный.

«Ты плачешь — светятся слезой…»Перевод С. Маршака

[333]

Ты плачешь — светятся слезойРесницы синих глаз.Фиалка, полная росой,Роняет свой алмаз.Ты улыбнулась — пред тобойСапфира блеск погас;Его затмил огонь живой,Сиянье синих глаз.Вечерних облаков каймаХранит свой нежный цвет,Когда весь мир объяла тьмаИ солнца в небе нет.Так в глубину душевных тучТвой проникает взгляд.Пускай погас последний луч —В душе горит закат.

Врагом сраженПеревод В. Макушевича

[334]

1

Врагом сражен, преображенТы в памяти страны,Мечом своим вооружен,Как лучшие сыны,Свободой рукоположенВ суровый час войны.

2

Пока свободна та страна,Которую ты спас,Тобою смерть побеждена.И завтра, как сейчас,В нас будет кровь твоя красна.Твой дух навеки в нас.

3

На поле битвы, в свой черед,Тобою мы сильны.Девичий хор тебя поетНа празднике весны.Слезами слава не живет.Мы плакать не должны.

СаулПеревод В. Макушевича

[335]

1

Вещий голос твой будилТех, кто вечным сном заснул:«Встань из гроба, Самуил!Вот он, твой пророк, Саул!»Земля разверзлась. Он во мгле возник.В могиле остеклел недвижный лик.От савана бежит в испуге свет.Увяли руки. В жилах крови нет.Поблескивают ноги белизной,Иссохшей, неприкрытой, костяной.В устах давно дыханье прервалось.Пещерным ветром слово донеслось.И, пошатнувшись, царь Саул упал,Как дуб, грозой сраженный наповал.

2

«В этой мертвой тишинеКто дерзнул воззвать ко мне?Царь Саул? Ну, что ж, гляди:Холодно в моей груди.Не течет по жилам кровь.Вот к чему себя готовь!В ходе завтрашнего дняСтанешь ты таким, как я.Нынче ходишь ты в царях.Завтра наш смешают прах.Это жалкий твой удел:Много-много вражьих стрел.Ты падешь в бою таком,Сам себя пронзив клинком.Ты падешь, твой сын падет[336],Дом Саула, весь твой род».

Песнь Саула перед последней битвойПеревод В. Макушевича

[337]

1

Царский приказ мой вождям и бойцам:Если паду я в сражении сам,Перешагните вы через меня,Сталью святою неверных казня.

2

Телохранитель! Не нужен мне щит,Если бойцов моих гибель страшит.Кровь ты пролей мою! Сам я примуЖребий, что страшен полку моему.

3

Войско, прощай! Только сын мой роднойВ этом бою неразлучен со мной.Если теряешь корону и власть,Лучше в сражении царственно пасть.

Все суета, сказал ЭкклезиастПеревод Арк. Штейнберга

[338]

Любовь и слава, мудрость, юный пылИ власть моя — не иссякали;От многих вин мой кубок рдяным был,Резец и кисть мне взор ласкали;И, красотою сердце утоля,Смягчался дух мой своенравный;Все то, что смертным в силах дать земля,Венчало мой престол державный.Но не было ни часа и ни дняВ бессонных памятях былого,Какими бы земля и жизнь меняПрельстили пережить их снова.Был каждый миг в блаженном бытииОтравлен горечью печали,И одеянья царские мои,Блистая, плечи отягчали.Змею полей людская мощь моглаСмирить искусной ворожбою,Но та змея, что сердце обвила,Нам навсегда дана судьбою.Вовек ее ничто не заклянет,Ни мудрость, ни лады псалтири,И суждено до смерти этот гнетДуше терпеть в подлунном мире.

Когда изнемогшие стынут сердца…Перевод И. Озеровой

[339]

I

Когда изнемогшие стынут сердца,Где дух совершает бессмертный полет?Он без лица, он без конца,Но он свой сумрачный прах отряхнет.Тогда, покинув телесный плен,Пойдет ли он по следу планет?Иль чьи-то глаза, сквозь забвенье и тлен,В пространство пошлют ему царственный свет?

II

Мысль — вечна, безбрежна, сильнаВсё видно невидимой ей,Всё, всё будет помнить она, —И землю, и небо над ней.Она в озаренье пойметПоблекнувших лет череду,И в памяти стершийся годВоскреснет в грядущем году.

III

О дух! Увидит хаос онДо заселения земли.Там, где рождался небосклон,Его дороги пролегли.Распад вселенной, смерть светил,Творенье времени и прах…Он в отрешенности забылПро боль в расширенных зрачках.

IV

Любовь, надежды и невзгодыДух видит без сердечной смуты.Века проходят, словно годы,А годы кратки, как минуты.Летит, бескрыл и бессердечен,Не существующий, а бывший.Без имени, без чувств — он вечен,И что такое смерть, — забывший.

Видение ВалтасараПеревод А. Полежаева

[340]

Царь на троне сидит;Перед ним и за нимС раболепством немымРяд сатрапов стоит.Драгоценный чертогИ блестит и горит,И земной полубогПир устроить велит.Золотая волнаДорогого винаНежит чувства и кровь;Звуки лир, юных девСладострастный напевВозжигают любовь.Упоен, восхищен,Царь на троне сидит —И торжественный тронИ блестит и горит…Вдруг — неведомый страхУ царя на челеИ унынье в очах,Обращенных к стене.Умолкает звук лирИ веселых речей,И расстроенный пирВидит (ужас очей!):Огневая рукаИсполинским перстомНа стене пред царемНачертала слова…И никто из мужей,И царевых гостей,И искусных волхвовСилы огненных словИзъяснить не возмог.И земной полубогОмрачился тоской…И еврей молодойК Валтасару предсталИ слова прочитал:Мани, фекел, фарес!Вот слова на стене,Волю бога с небесВозвещают оне.Мани значит: монарх,Кончил царствовать ты!Град у персов в руках —Смысл середней черты;Фарес — третье — гласит:Ныне будешь убит!..Рек — исчез… Изумлен,Царь не верит мечте.Но чертог окруженИ… он мертв на щите!..

«Неспящих солнце! Грустная звезда!..»Перевод А. К. Толстого

[341]

Неспящих солнце! Грустная звезда!Как слезно луч мерцает твой всегда!Как темнота при нем еще темней!Как он похож на радость прежних дней!Так светит прошлое нам в жизненной ночи,Но уж не греют нас бессильные лучи;Звезда минувшего так в горе мне видна;Видна, но далека — светла, но холодна!

Если б в сердце…Перевод И. Озеровой

[342]

1

Если б в сердце таилась неверия тень,Галилею покинул бы я в тот же день;Я бы, веру отвергнув, проклятие снял,Что над родом моим от начала начал.

II

Если зло отступилось от нашей судьбы,Ты свободен и чист, — грешны только рабы.Если изгнанных небо отвергнет людей,Ты живи в своей вере, умру я в своей.

III

Больше дал я за веру, чем можешь ты дать;Бог, даря тебе счастье, не может не знать.Держит он мое сердце, надежду мою;Ты — хранишь свою жизнь, я — ему отдаю.

Плач Ирода о МариамнеПеревод Арк. Штейнберга

[343]

О Мариамна! Хлещет кровьИз сердца, что твою пролило;Не вспыхнет жажда мести вновьИ гнев — раскаянье сменило.Взываю горестно к тебе;О, если б ты меня простила,Хоть Небо к пламенной мольбеГлухим и неприступным было.Как этот сброд безумцу могВ грехе покорствовать злосчастно?Теперь же роковой клинокМне грудь терзает ежечасно.Но ты, любовь моя, мертва…Я мрачным сердцем жду напрасноРазящей длани Божества,Что жизнь мою продлило властно.Моей царицы больше нет,А с ней ушла души отрада.Я Иудеи лучший цветСорвал из собственного сада.Моя вина — моя беда,Мне по заслугам — муки ада.Не истощить мне никогдаНеисчерпаемого яда!

На разорение Иерусалима ТитомПеревод А. Майкова

[344]

1

С холма, где путники прощаются с Сионом,Я видел град родной в его последний час:Пылал он, отданный свирепым легионам,И зарево его охватывало нас.

2

И я искал наш храм, искал свой бедный дом,Но видел лишь огня клокочущее море…Я на руки свои, в отчаянье немом,Взглянул: они в цепях — и мщенья нет! О, горе!

3

Ах! с этого холма, бывало, я гляделНа город в этот час: уж мрак над ним клубился,И только храм еще в лучах зари горел,И розовый туман на высях гор светился.

4

И вот я там же был и в тот последний час;Но не манил меня заката блеск пурпурный.Я ждал, чтоб Иегова, во гневе ополчась,Ударил молнией и вихрь послал свой бурный…

5

Но нет… в твой храм святой, где ты, Господь, царил,Не сядут, не войдут языческие боги!Твой зримый храм упал, но в сердце сохранилНавеки твой народ, Господь, тебе чертоги!

У вод вавилонских, печалью томимыПеревод А. Плещеева

[345]

1

У вод вавилонских, печалью томимы,В слезах мы сидели, тот день вспоминая,Как враг разъяренный по стогнам СолимаБежал, все огню и мечу предавая.Как дочери наши рыдали! ОнеРассеяны ныне в чужой стороне…

2

Свободные волны катились спокойно…«Играйте и пойте!» — враги нам сказали.Нет, нет! Вавилона сыны недостойны,Чтоб наши им песни святые звучали;Рука да отсохнет у тех, кто врагамНа радость ударит хоть раз по струнам!

3

Повесили арфы свои мы на ивы.Свободное нам завещал песнопеньеСолим, как его совершилось паденье;Так пусть же те арфы висят молчаливы;Вовек не сольете со звуками их,Гонители наши, вы песен своих!

Поражение СеннахерибаПеревод А. К. Толстого

[346]

1

Ассиряне шли, как на стадо волки,В багреце их и в злате сияли полки,И без счета их копья сверкали окрест,Как в волнах галилейских мерцание звезд.

2

Словно листья дубравные в летние дни,Еще вечером так красовались они;Словно листья дубравные в вихре зимы,Их к рассвету лежали рассеяны тьмы.

3

Ангел смерти лишь на ветер крылья простерИ дохнул им в лицо — и померкнул их взор,И на мутные очи пал сон без конца,И лишь раз поднялись и остыли сердца.

4

Вот расширивший ноздри повергнутый конь,И не пышет из них гордой силы огонь,И как хладная влага на бреге морском,Так предсмертная пена белеет на нем.

5

Вот и всадник лежит, распростертый во прах,На броне его ржа и роса на власах;Безответны шатры, у знамен ни раба,И не свищет копье, и не трубит труба.

6

И Ассирии вдов слышен плач на весь мир,И во храме Ваала низвержен кумир,И народ, не сраженный мечом до конца,Весь растаял, как снег, перед блеском творца!

И дух предо мною прошел…От ИоваПеревод И. Озеровой

[347]

I

И дух предо мною прошел. Я узрелБессмертного лика бесславный удел.Все спят. Но в бессоннице передо мнойЯвился бесплотный он, словно сквозной.И дрогнула плоть вплоть до взмокших волос,Когда мой пришелец ночной произнес:

II

«Прав человек иль бог? И разве чищеВы, люди на духовном пепелище?Живущие в пыли, созданья праха,Вас червь переживет, не зная страха.Игра мгновенья, отблеск увяданья,Вас губит ночь, вас ослепляет знанье»