Поэзия английского романтизма XIX века - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14

Они, казалось, так близки!

Но больно жалят языки.

А постоянство лишь в раю,

А мы доверчивы весьма.

Подозревать любовь свою

Не значит ли сходить с ума?

И не нашлась любовь другая.

Не залечить сердечной боли,

Когда единство раскололи,

И два утеса друг без друга,

И между ними океан,

И снег напрасно сыплет вьюга,

Напрасно хлещет ураган:

Видны рубцы глубоких ран.

Кольридж. Кристабель

[348]

Что ж, прости — пускай навеки!Сколько хочешь ты мне мсти,Все равно мне голос некийПовторить велит: «Прости!»Если б только можно былоПред тобой открыть мне грудь,На которой так любилаСном беспечным ты заснуть, —Сном, нарушенным отныне, —Сердцем доказать бы могЯ тебе в твоей гордыне:Приговор твой слишком строг!Свет злорадствует недаром,Но хотя сегодня светВосхищен твоим ударом,Верь мне, чести в этом нет.У меня грехов немало.Не казни меня, постой!Обнимала ты, бывало,Той же самою рукой.Чувству свойственно меняться.Это длительный недуг,Но когда сердца сроднятся,Их нельзя разрознить вдруг.Сердце к сердцу льнет невольно.Это наша льется кровь.Ты пойми, — подумать больно! —Нет, не встретимся мы вновь!И над мертвыми доселеТак не плакало родство.Вместо нас теперь в постелиПробуждается вдовство.Истомимся в одиночку.Как научишь, наконец,Без меня ты нашу дочкуВыговаривать: «Отец»?С нашей девочкой играя,Вспомнишь ты мольбу мою.Я тебе желаю рая,Побывав с тобой в раю.В нашу дочку ты вглядишься,В ней найдешь мои черты,Задрожишь и убедишься,Что со мною сердцем ты.Пусть виновный, пусть порочный.Пусть безумный, — не секрет! —Я попутчик твой заочный.Без тебя надежды нет.Потрясен, сражен, подкошен,Самый гордый средь людей,Я поник, — тобою брошен,Брошен я душой моей.Все мои слова напрасны.Как-нибудь себя уйму.Только мысли неподвластныПовеленью моему.Что ж, простимся! Век мой прожит,Потому что все равноБольше смерти быть не может,Если сердце сожжено.

18 марта 1816

Стансы(«Ни одна не станет в споре…»)Перевод Н. Огарева

[349]

Ни одна не станет в спореКрасота с тобой.И, как музыка на море,Сладок голос твой!Море шумное смирилось,Будто звукам покорилось,Тихо лоно вод блестит,Убаюкан, ветер спит.На морском дрожит простореЛуч луны, блестя.Тихо грудь вздымает море,Как во сне дитя.Так душа полна вниманья,Пред тобой в очарованье;Тихо все, но полно в ней,Будто летом зыбь морей.

28 марта 1816

Стансы к Августе(«Когда сгустилась мгла кругом…»)Перевод В. Левика

[350]

Когда сгустилась мгла кругомИ ночь мой разум охватила,Когда неверным огонькомЕдва надежда мне светила,В тот час, когда, окутан тьмой,Трепещет дух осиротелый,Когда, молвы страшась людской,Сдается трус и медлит смелый,Когда любовь бросает насИ мы затравлены враждою, —Лишь ты была в тот страшный часМоей немеркнущей звездою.Благословен твой чистый свет!Подобно оку серафима,В годину злую бурь и бедОн мне сиял неугасимо.При виде тучи грозовойЕще светлее ты глядела,И, встретив кроткий пламень твой,Бежала ночь и тьма редела.Пусть вечно реет надо мнойТвой дух в моем пути суровом.Что мне весь мир с его враждойПеред твоим единым словом!Была той гибкой ивой ты,Что, не сломившись, буре внемлетИ, словно друг, клоня листы,Надгробный памятник объемлет.Я видел небо все в огне,Я слышал гром над головою,Но ты и в бурный час ко мнеСклонялась плачущей листвою.О, ни тебе, ни всем твоимДа не узнать моих мучений!Да будет солнцем золотымТвой день согрет, мой добрый гений!Когда я всеми брошен был,Лишь ты мне верность сохранила,Твой кроткий дух не отступил,Твоя любовь не изменила.На перепутьях бытияТы мне прибежище доныне,И верь, с тобою даже яНе одинок в людской пустыне.

12 апреля 1816

Стансы к Августе(«Хоть судьба мне во всем изменила…»)Перевод В. Левика

[351]

Хоть судьба мне во всем изменилаИ моя закатилась звезда,Ты меня никогда не винила,Не судила меня никогда.Ты мой дух разгадала тревожный,Разделила мой жребий одна.Я мечтал о любви невозможной —И в тебе мне явилась она.Если я улыбнусь и нежданноОтвечают улыбкой цветы,Я могу не бояться обмана,Ибо так улыбаешься ты.Если ссорится ветер с волнами,Как со мною друзья и родня,Только тем, что оно — между нами,Это море тревожит меня.Пусть Надежда, корабль мой, разбитаИ обломки уходят на дно,Сердцу в бурях лишь гордость защита,Но и в пытках не сдастся оно.Ибо смерть предпочту я презренью,Никакой не страшусь клеветы.И меня не принудят к смиренью,Если будешь союзницей ты.Люди лгут — никогда не лгала ты,Не по-женски верна мне была,Ты любила, не требуя платы,И любовь за любовь отдала.Ты, не дрогнув, на ложь возражала,Не для сплетен следила за мной,Расставаясь со мной, не бежалаИ не прятала нож за спиной.Этот мир не кляну я враждебный,Где преследуют все одного:Я не пел ему песни хвалебной,Но уйти не спешил от него.И ошибку я страшной ценоюОплатил в эти смутные дни,Но зато ты навеки со мною,И тебя не отнимут они.Буря прошлое стерла, и что же,Чем утешу себя самого?То, что было всего мне дороже,Оказалось достойней всего.И в песках еще ключ серебрится,И звезда еще в небе горит,А в пустыне поет еще птицаИ душе о тебе говорит.

24 июля 1816

Дж. Констебль. Пляж в Брайтоне с угольщиком. 1824 г.

Масло. Музей Виктории и Альберта.

Послание АвгустеПеревод В. Левика

[352]

1

Сестра! Мой друг сестра! Под небесамиНежнее слова, лучше слова нет!Пускай моря и горы между нами,Ты для меня все та же в смене лет.И я, носимый ветром и волнами,Прошу не слез, а нежности в ответ.Два мира мне оставлены судьбою:Земля, где я скитаюсь, дом — с тобою.

2

Что первый мне! Второй люблю стократ, —Он — гавань счастья, все в нем так надежно!Но у тебя — свой долг и свой уклад,От них уйти — я знаю — невозможно.У нас один отец, но я — твой брат —Жить обречен и трудно и тревожно.Как на морях не знал покоя дед,[353]Так внуку на земле покоя нет.

3

Рожден для бурь, пускай в иной стихии,Я все изведал: светской брани шквал,Утесы вероломства роковыеИ клевету, что всех коварней скал.Вина — моя, признаюсь не впервые, —Так без уверток я вину признал,Когда на берег выплыл, с бурей споря,Злосчастный кормчий собственного горя.

4

Вина моя — и мне предъявлен счет.Я брошен был в борьбу со дня рожденья,И жизни дар меня всю жизнь гнетет —Судьба ли то, страстей ли заблужденья?Чтоб вырваться из гибельных тенёт,Разбил бы цепи глиняные звенья,Но вот живу — и рад остаток летПродлить, чтоб видеть век, идущий вслед.

5

Я мало жил, но видел я немало:Режимов, царств, империй чехарду.Как пену, жизнь История смывала,Все унося: и радость и беду.Не знаю что, но что-то воспиталоВо мне терпенье, я спокойно жду.А значит, не напрасны испытанья,Пусть мы страдаем только для страданья.

6

Но не протест ли говорит во мне —Моих несчастий плод — или, быть может,Отчаянье? Не знаю, но в стране,Где воздух чист, ничто души не гложет,И тела в благодатной тишинеДоспехов зимних тяжесть не тревожит,Я так спокоен, так исполнен сил,Как не бывал, когда спокойней жил.

7

Здесь веет миром детства золотого —Ручьи, деревья, травы и цветы —И, благодарный, весь я в прошлом снова —Там, где ни книг, ни смут, ни суеты.Где было все и празднично и новоИ в сердце зрели юные мечты,И, кажется, другого не взыскуя, —Не как тебя! — но все ж любить могу я.

8

Здесь Альпы предо мной — какой предметДля созерцанья! Чувство удивленьяПроходит — это мелкий пустоцвет.Но здесь источник мысли, вдохновенья,И даже в одиночестве здесь нетОтчаянья. Здесь пир ума и зренья.А озеро! Красивее того,Где мы росли! Но то родней всего.

9

О, если бы ты здесь была со мною!Я славить одиночество привык,И пусть одной бессмысленной строкоюЛюбовь мою развенчиваю вмиг,Зато других желаний не открою,Был не для жалоб создан мой язык,Но в мудрости отливы есть, как в море.Боюсь, прилив зальет глаза мне вскоре.

10

Да, озеро, — ты помнишь? — замок мой —Мой дом, теперь чужое мне наследство.Красив Леман, но там наш край родной,Там счастье, там резвилось наше детство.Стереть их образ — иль его, иль твой —О! даже Время не имеет средства,Хотя давно все дорогое мнеИль умерло, иль там, в другой стране.

11

Вот он — весь мир! Но одного, как ласки,Прошу я у Природы: пусть онаТепло мне даст, и солнечные краски,И тишину, что сердцу так нужна.Пусть явит мне лицо свое без маски,Чтобы не впал я в безразличье сна,И пусть — пока в разлуке мы с тобою —Из друга детства станет мне сестрою.

12

Любое чувство гнал бы я, смеясь,Но это — нет, его храню я строго.Я здесь как дома — там, где началасьНе только жизнь, но вся моя дорога.И если б раньше с чернью знатной связьЯ разорвал — я б лучше был намного,Страстей не знал бы, меньше б видел зла,Не знал бы мук, ты слез бы не лила.

13

Тщеславье меньше мною бы владело,Да и Любовь, — не звал бы Славу в дом.Они пришли и вторглись в душу, в тело,А много ль дали? Имя — всё ли в нем?Душа когда-то лучшего хотела,И благородным я пылал огнем.Он отгорел — так все желанья вянут.Как миллионы, был и я обманут.

14

А будущее — что мне? Пусть оноМоей о нем не требует заботы.Я пережил себя уже давно,Слепой судьбы изведал повороты,Но жил — не спал, — мне с детства сужденоБыть начеку, сводя с фортуной счеты.Лишь четверть века длил я жизни бег,А пережил — как будто прожил век.

15

Так будь что будет — все приму без слова!Я Прошлое почти благодарю:В нем есть просветы, пусть оно сурово.Когда ж о настоящем говорю,Моя душа хвалить его готоваУже за то, что вижу и смотрю,Могу в Природе каждое мгновеньеЛюбить и созерцать в благоговенье.

16

Сестра! В тебе нашел я свой оплот,Как ты во мне. Мы были, есть и будемВо всем едины. То, что в нас живет,Не умертвить ни Времени, ни людям.И вместе, врозь — в чаду любых заботНе предадим друг друга, не забудем.Союз, который первым был для нас,Последним разорвется в смертный час.

28 августа 1816

ТьмаПеревод И. С. Тургенева

[354]

Я видел сон… Не все в нем было сном.Погасло солнце светлое, и звездыСкиталися без цели, без лучейВ пространстве вечном; льдистая земляНосилась слепо в воздухе безлунном.Час утра наставал и проходил,Но дня не приводил он за собою…И люди — в ужасе беды великойЗабыли страсти прежние… СердцаВ одну себялюбивую молитвуО свете робко сжались — и застыли.Перед огнями жил народ; престолы,Дворцы царей венчанных, шалаши,Жилища всех имеющих жилища —В костры слагались… города горели…И люди собиралися толпамиВокруг домов пылающих — затем,Чтобы хоть раз взглянуть в глаза друг другу.Счастливы были жители тех стран,Где факелы вулканов пламенели…Весь мир одной надеждой робкой жил…Зажгли леса; но с каждым часом гасИ падал обгорелый лес; деревьяВнезапно с грозным треском обрушались…И лица — при неровном трепетаньеПоследних замирающих огнейКазались неземными… Кто лежал,Закрыв глаза, да плакал; кто сидел,Руками подпираясь, улыбался;Другие хлопотливо суетилисьВокруг костров — и в ужасе безумномГлядели смутно на глухое небо,Земли погибшей саван… а потомС проклятьями бросались в прах и выли,Зубами скрежетали. Птицы с крикомНосились низко над землей, махалиНенужными крылами… Даже звериСбегались робкими стадами… ЗмеиПолзли, вились среди толпы, шипели,Безвредные… Их убивали людиНа пищу… Снова вспыхнула война,Погасшая на время… Кровью купленКусок был каждый; всякий в сторонеСидел угрюмо, насыщаясь в мраке.Любви не стало; вся земля полнаБыла одной лишь мыслью: смерти — смерти,Бесславной, неизбежной… Страшный голодТерзал людей… И быстро гибли люди…Но не было могилы ни костям,Ни телу… Пожирал скелет скелета…И даже псы хозяев раздирали.Один лишь пес остался трупу верен,Зверей, людей голодных отгонял —Пока другие трупы привлекалиИх зубы жадные… Но пищи самНе принимал; с унылым долгим стономИ быстрым, грустным криком все лизалОн руку, безответную на ласку,И умер наконец… Так постепенноВсех голод истребил; лишь двое гражданСтолицы пышной — некогда врагов —В живых осталось… Встретились ониУ гаснущих остатков алтаря,Где много было собрано вещейСвятых……………………………..Холодными костлявыми руками,Дрожа, вскопали золу… ОгонекПод слабым их дыханьем вспыхнул слабо,Как бы в насмешку им; когда же сталоСветлее, оба подняли глаза,Взглянули, вскрикнули и тут же вместеОт ужаса взаимного внезапноУпали мертвыми…………………………………………………………………………………….И мир был пуст;Тот многолюдный мир, могучий мирБыл мертвой массой, без травы, деревьев,Без жизни, времени, людей, движенья…То хаос смерти был. Озера, рекиИ море — все затихло. НичегоНе шевелилось в бездне молчаливой.Безлюдные лежали кораблиИ гнили, на недвижной, сонной влаге…Без шуму, по частям валились мачтыИ, падая, волны не возмущали…Моря давно не ведали приливов…Погибла их владычица — луна;Завяли ветры в воздухе немом…Исчезли тучи… Тьме не нужно былоИх помощи… она была повсюду…

Диодати, июль 1816

ПрометейПеревод В. Левика

[355]

1

Титан! С надмирной высотыНа тех, чья горестна дорога, —На муки смертных тварей тыНе мог смотреть с презреньем бога.И в воздаянье добрых делСтрадать безмолвно — твой удел.В горах утес, орел, оковы!Но тщетно боги так суровы —Ты не слабел от страшных мук,И стон, срывающийся вдруг,Не дал им повода для смеха:Ты, озирая небосвод,Молчал. Ты мыслил: боль вздохнет,Когда лишится голос эха.

2

Титан! Что знал ты? — День за днемБорьбу страдания и воли,Свирепость не смертельной боли,Небес бездушных окоем,Ко всем глухой Судьбы десницуИ Ненависть — земли царицу:Все то, что правит средь живыхИ с наслажденьем губит их,Сперва замучив. Был ты РокомТомим в бессмертии жестокомИ нес достойно свой удел.Напрасно гневный Зевс хотелИз глаз твоих исторгнуть слезы,Ты в Небо слал ему угрозы,А знал, что станет мягче он,Открой ты, что не вечен трон Царя богов.И приговор Гремел среди пустынных горВ твоем пророческом молчанье.И понял — и познал он страх,Но злую дрожь в его рукахЛишь молний выдало дрожанье.

3

Был твой божественный порывПреступно добрым — плод желаньяЛюдские уменьшить страданья,Наш дух и волю укрепив.И, свергнут с горней высоты,Сумел так мужественно ты,Так гордо пронести свой жребий,Противоборствуя судьбе, —Ни на Земле, ни даже в НебеНикем не сломленный в борьбе, —Что смертным ты пример явилИ символ их судеб и сил.Как ты, в тоске, в мечтах упорныхИ человек отчасти бог.Он мутно мчащийся поток,Рожденный чистым в недрах горных.Он также свой предвидит путь,Пускай не весь, пускай лишь суть:Мрак отчужденья, непокорство,Беде и злу противоборство,Когда, силен одним собой,Всем черным силам даст он бой.Бесстрашье чувства, сила волиИ в бездне мук сильней всего.Он счастлив этим в горькой доле.Чем бунт его — не торжество?Чем не Победа — смерть его?

Диодати, июль 1816

Венеция(Отрывок)Перевод М. Донского

[356]

Уж полночь, но светло, как днем.Веселье пенится кругом:Светильники пылают яркоНа площади Святого Марка,И гордо вздыбилась над нейЧетверка бронзовых коней —Античных мастеров работа, —Сверкает сбруи позолота.Вот лев крылатый на столпе:С презреньем к суетной толпе,Не замечая люд прохожий,Он обращен к Палаццо Дожей.«Мост вздохов» — из дворца в тюрьмуВедут несчастных по нему,И там, закованные в цепи,В отрезанном от мира склепеТе смерть приемлют, те гниют;Отправил многих тайный судТуда, но не было такого,Кто вышел бы на волю снова.Скульптурно-царственна ПьяццеттаВ оправе царственных аркад.Прославленное чудо света,Дворец свой обратил фасадТуда, где вечно плещут воды —Ограда островной свободы.Вот храм Святого Марка. ОнУкрашен россыпью колоннИз яшмы, мрамора, порфира —Богатой данью полумира.Причудлив и могуч собор:Восточный каменный узорИ минарет, ввысь устремленный,И купола… Скорей мечеть,Чем церковь, где перед МадоннойНам надлежит благоговеть…

Венеция, 6 декабря 1816

Песня для луддитовПеревод М. Донского

[357]

Как когда-то за вольность в заморском краю[358]Кровью выкуп платил бедный люд,Так и мы купим волю свою.Жить свободными будем иль ляжем в бою!Смерть владыкам! Да славится Лудд!Мы на саван тирану соткем полотна,За оружье возьмемся потом.Угнетателям смерть суждена!И красильный свой чан мы нальем дополна,Но не краской, а кровью нальем.Эта смрадная кровь, как живительный ил,Нашу почву удобрит, и в славный тот деньОбновится, исполнится силДуб Свободы, что некогда Лудд посадил,И над миром прострет свою сень.

24 декабря 1816

«Не бродить уж нам ночами…»Перевод Я. Берлина и Ю. Вронского

[359]

Не бродить уж нам ночами,Хоть и манит нас лунаСеребристыми лучами,А душа любви полна!Меч сотрет железо ножен,И душа источит грудь,Вечный пламень невозможен,Сердцу нужно отдохнуть.Пусть влюбленными лучамиМесяц тянется к земле,Не бродить уж нам ночамиВ серебристой лунной мгле.

28 февраля 1817

Стансы к реке ПоПеревод А. Ибрагимова

[360]

Река! Твой путь — к далекой стороне,Туда, где за старинными стенамиЛюбимая живет — и обо мнеЕй тихо шепчет память временами.О, если бы широкий твой потокСтал зеркалом души моей, в которомНесметный сонм печалей и тревогЛюбимая читала грустным взором!Но нет, к чему напрасные мечты?Река, своим течением бурливымНе мой ли нрав отображаешь ты?Ты родственна моим страстям, порывам.Я знаю: время чуть смирило их,Но не навек — и за коротким спадомПоследует разлив страстей моихИ твой разлив — их не сдержать преградам.Тогда опять, на отмели пустойНагромоздив обломки, по равнинеТы к морю устремишься, я же — к той,Кого любить не смею я отныне.В вечерний час, прохладой ветеркаДыша, она гуляет по приречью;Ты плещешься у ног ее, река,Чаруя слух своей негромкой речью.Глаза ее любуются тобой,Как я любуюсь, горестно безмолвный…И падает невольный вздох скупой —И тут же вдаль его уносят волны.Стремительный их бег неудержим,И нескончаема их вереница.Моей любимой взгляд скользнет по ним,Но вспять им никогда не возвратиться.Не возвратиться им, твоим волнам.Вернется ль та, кого зову я с грустью?Близ этих вод — блуждать обоим нам:Здесь, у истоков, — мне; ей — возле устья.Наш разобщитель — не простор земной,Не твой поток, глубокий, многоводный:Сам Рок ее разъединил со мной.Мы, словно наши родины, несходны.Дочь пламенного юга полюбилСын севера, рожденный за горами,В его крови — горячий южный пыл,Не выстуженный зимними ветрами.Горячий южный пыл — в моей крови.И вот, не исцелясь от прежней боли,Я снова раб, послушный раб любви,И снова стражду — у тебя в неволе.Нет места мне на жизненных пирах,Пускай, пока не стар, смежу я веки.Из праха вышел — возвращусь во прах,И сердце обретет покой навеки.

Июнь 1819

Стансы(«Когда б нетленной…»)Перевод А. Парина

[361]

1

Когда б нетленнойИ неизменной,Назло вселенной,Любовь была,Такого пленаСамозабвенноИ вдохновенноДуша б ждала.Но торопливыЛюбви приливы.Любовь на диво,Как луч, быстра.Блеснет зарница —И мгла ложится,Но как прекрасна лучей игра!

2

Простясь с любимой,Мы нелюдимы,Тоской томимыИ смерть зовем.Но год излечитДуши увечья,И мы при встречеЕдва кивнем.В минуту счастьяСвоею властьюМы рвем на частиЛюбви плюмаж.Плюмаж утрачен —Мы горько плачем,И сколь безрадостен жребий наш!

3

Как вождь в сраженье,Любовь — в движеньеИ подчиненьяНе признаёт.Завидев путы,Пришпорит крутоИ в гневе лютомСтремглав уйдет.К желанным благамПод бранным стягомПобедным шагомИдет она.Победы радиНазад — ни пяди!На шаг отступит — и сражена!

4

Вперед, влюбленный,Чтоб исступленноЛюбви знаменаСквозь мрак нести!Любви утратаТоской чревата.Но виноватыхНельзя найти.Коль стало ясно,Что чувства гаснут,То безучастноКонца не жди.Любовь споткнется —И нить порвется,И тихо скажем: «Любовь, прости!»

5

ВоспоминаньяНа расстояньеВедут дознаньеБылых утрат:Все было гладко,Но стало шатко,Когда украдкойВошел разлад.Поклон прощальный —И беспечальноПервоначальныйВосторг избыт.Спокойны взгляды,И слов не надо,И только нежность в зрачках горит.

6

Честней расстатьсяБез ламентаций,Чем улыбатьсяИ делать вид,Что все — как было.Союз постылыйСердец бескрылыхНе обновит.Любовь пугливаИ прихотлива.Она игрива,Как детвора.В ней ужас пыткиИ боль в избытке,Но вечно манит ее игра.

1 декабря 1819

Стансы(«Кто драться не может за волю свою…»)Перевод С. Маршака

[362]

Кто драться не может за волю свою,Чужую отстаивать может.За греков и римлян в далеком краюОн буйную голову сложит.За общее благо борись до конца,И будет тебе воздаянье.Тому, кто избегнет петли и свинца,Пожалуют рыцаря званье.

5 ноября 1820

На смерть поэта Джона КитсаПеревод С. Маршака

[363]

— Кто убил Джона Китса?— Я, — ответил свирепый журнал,Выходящий однажды в квартал. —Я могу поручиться,Что убили мы Китса!— Кто стрелял в него первый?— Я, — сказали в ответБэрро, Саути и Милмэн, священник-поэт. —Я из критиков первыйРастерзал ему нервы!

30 июля 1821

Стансы, написанные в дорогемежду Флоренцией и ПизойПеревод И. Озеровой

[364]

1

Молчи, что в веках имена величавы;Лишь дни нашей юности — дни нашей славы;Ведь мирт или плющ для меня драгоценнейВсех лавров, венчающих гибель мгновений.

2

К чему нам увенчивать старость короной?Цветок не воскреснет, росой окропленный!Венки уберите оттуда, где иней!В них слава — и только — с пустою гордыней.

3

О слава! Однажды тобой соблазненный,Тогда я прельстился не фразой стозвонной,А тем, что в глубинах любимого взглядаБезмолвно сияла любовь, как награда!

4

Искал я в глазах у любимой признанье;Мгновенным и вечным казалось сиянье;Оно освещало судьбы моей главы —Узнал я любовь — воплощение славы.

6 ноября 1821

На самоубийство британского министра КэстелриПеревод С. Маршака

[365]

1

О Кэстелри, ты — истый патриот.Герой Катон[366] погиб за свой народ,А ты отчизну спас не подвигом, не битвой —Ты злейшего ее врага зарезал бритвой!

2

Что? Перерезал глотку он намедни?Жаль, что свою он полоснул последней!

3

Зарезался он бритвой, но заранееОн перерезал глотку всей Британии.

Август 1822

Графине БлессингтонПеревод З. Морозкиной

[367]

Вы стихов моих ждете, и яВам отказывать в них не привык.Но страстей оскудела струя,И заглох Ипокрены родник.Будь я прежним, я пел бы в стихахТу, чей образ сам Лоуренс создал.Но угас мой напев на устах,Грудь мою словно панцирь сковал.Стал я пеплом, а пламенем был;Не очнуться певцу ото сна;Лишь любуюсь я тем, что любил;На висках и в душе — седина.Измеряют мой век не года,Но мгновенья, что режут, как плуг:На челе и в душе бороздаПосле них появляется вдруг.Пусть горячая юность смелейУстремляется с песнями ввысь.Я бессилен: на лире моейСтруны лучшие оборвались.

1823