Но как только официант ушел с их заказом, Джереми положил маленькую коробочку на стол и подтолкнул ее к ней.
— С Днем Рождения!
— Кто сказал тебе?
— Ты, около трех лет назад. Я никогда не забывал ничего, что ты рассказывала мне о себе.
— Это маленькая голубая коробка.
— Да, совершенно верно.
Лора уставилось в его усталое к концу дня лицо. Они оба устали от тяжелой телефонной конференции с офисом в Гонконге по поводу правил обучения и подбора персонала.
— Джереми, я ничего не сказала о своем дне рождения, потому что знала, что ты попытаешься сделать какой — нибудь грандиозный жест, а для мелочей с 57–улицы еще слишком рано.
Он наклонился вперед, и вдруг стол показался слишком большим, потому что она никак не могла дотянуться до его губ своими.
— Если у нас есть какое — то расписание, — сказал он, — ты должна занести его в электронную таблицу и согласовать со мной.
— А ты не боишься отпугнуть меня?
Он задумался на секунду, затем положил руку на коробку.
— Ты права. Я подарю тебе шарф.
Он потащил коробку обратно к себе, и Лора ничего не смогла со своей реакцией. Ее рука метнулась вперед и перехватила его руку.
— У меня уже есть шарф, — сказала Лора, аккуратно сняв его руку с коробочки и притянув её к себе. Она лежала перед ней, как закуска. Лора расплылась в улыбке, — в конце концов она была просто человеком. Лора развязала белую ленточку и открыла бархатную коробочку. Внутри сверкала пара бриллиантовых сережек.
— Ой.
— Да?
— Я должна сказать тебе, что еще рано для таких подарков, и ты должен забрать их обратно.
— Ладно.
— Но я хочу их.
Его смех разрезал воздух. Лора вынула серьги из маленьких прорезей на подушке. Джереми протянул руку и помог ей продеть их в уши, и откинулся назад, чтобы оценить, как серьги смотрятся на ней. Одобрительно хмыкнул. Она дотрагивалась до них всю ночь, проверяя на месте ли они. Ей нравился их вес, твердость и ощущение полета в груди, сделавшим ее обычный день рождения чуточку лучше. Серьги были нелепые и непрактичные, но заставляли ее чувствовать себя любимой и под защитой.
Хотя опасения по поводу скорости их сближения были схожими, когда он бросил ей свои ключи, его деловой настрой, сопровождавший бросок ключа, отличал их.
Джереми оторвал глаза от работы.
— Тебе будет легче справиться со всем, если будешь жить рядом. Половина твоего гардероба и так там. — Он откинулся на спинку стула. — Делай что хочешь. Если сможешь справиться со всем, тратя время на поездку, справляйся. Но у тебя есть выбор.
Она щелкнула ключами, чувствуя, как они царапаются друг о друга. Да, его слова были правильными, логичными. Лора вытащила из сумки свою связку ключей, которая, казалось, с каждым месяцем становилась все больше. Она надела его ключи на другое кольцо с ее ключами, рядом с розовой кроличьей лапкой, которую Лора где — то откопала.
— Я читала, что сегодня они снова выставляют шафрановое платье. «DressedForInfamy» снова открывается.
— Могу ли я поделиться с тобой секретом?
— Каким — то другим? Пожалуйста.
— Это платье жуткая подделка.
Она не была удивлена, что Джереми смог разглядеть подделку. Во — первых, он потратил годы на подделку собственной одежды, и, во — вторых, у него был невероятно острый глаз. Что ее удивило, так это то, что Бернард Нестор этого не видел. Или он сказал, что не видел и защищал свою репутацию, свой источник или людей, которые украли настоящее платье.
***
Остаток дня Лора провела, помогая большей части компании готовится к поездке. Столы были очищены, решения приняты, а комментарии и пожелания по исправлению готовых образцов отправлены в Китай, чтобы к прилету все дополнительные изменения были внесены. Она чувствовала себя белкой в колесе. Но в семь тридцать большая часть команды, включая Руби, собрала свои вещи и снаряжение, погрузилась в лимузин и уехала в аэропорт Кеннеди. Лора и Джереми взяли такси.
— Позвонишь мне, если почувствуешь себя перегруженной? — спросил он, пока шины автомобиля объезжали каждую кочку на Бруклинском мосту.
— Конечно. Ты взял достаточно лекарства?
— Более чем достаточно. У нас поставки в Лонг — Бич. Таможня будет проверять все, потому что это наши первые большие поставки из Азии. За Сороковой улицей нужен глаз да глаз. Я и не понимал, насколько они проседают.
Джереми не посещал фабрику регулярно в течение многих лет, потому что микрочастицы волокна и пыль усиливали его муковисцидоз. Чтобы пробыть там, хотя бы пару часов ему требовалась маска. Первое, что Лора сделала в качестве его партнера — пригласила команду, чтобы очистить каждый угол и каждую поверхность. Петли, покрытые старыми шерстяными волокнами, были заменены. Машины были очищены и смазаны. Светильники с мертвыми мошками на стекле были заменены новыми, вентиляционные отверстия были модернизированы, и был составлен профессиональный протокол, чтобы сохранить здание безупречно чистым. Так что Джереми мог пойти на 40–ю улицу и командовать, сколько хотел, столько, сколько ему было нужно.
— Ты поставил на телефон напоминлаку о физиотерапии?
— Ты меняешь тему.
— Я буду в порядке. У нас запланирована конференция каждый вечер. Верь в меня хотя бы немного.
— Я верю в тебя. Но поддельное платье — вот о чем я беспокоюсь.
— Ты бы уже об этом заткнулся? — Лора ласково толкнула его локтем. Каким бы раздражающим Джереми ни был, ей нравилось, что он знал ее недостатки.
— Я хочу, чтобы ты полетела со мной в следующий раз. Пока сама не увидишь, не поймешь.
Лора отвела взгляд. Она была в ужасе от Азии. Это была просто большое цветное пятно на карте. Совершенно другой мир. Другой язык. Другая культура. Ей казалось, что законы физики как — то там не применяются. И тот факт, что ее страхи были необоснованными, не делал их менее реальными.
— Я не могу оставить «Портняжек», — сказала она.
Они подъехали к терминалу.
— Руби захочет пойти дальше, — сказал Джереми. — И «Портняжкам» понадобится, чтобы ты развивалась.
— Я не хочу быть вдали от тебя.
Он покачал головой.
— Ты лжешь мне или себе.