Она выскочила, едва попрощавшись, и побежала обратно на 38–ю улицу.
***
Джереми уже был на экране видеоконференции в их офисе, позади него виднелся интерьер гостиничного номера. Когда Лора, задыхаясь и пыхтя, вбежала в комнату, он пил горсть таблеток. У него было только еще 7:10 утра следующего дня.
— Полегче, тигр, — сказал он.
— Я боялась соскучиться по тебе. Ходила на 40–ю, а на пятом этаже еще не сделали складские помещения…
— Дыши.
— У тебя огромная голова.
— Я слышал это раньше.
— Я имею в виду, что экран такой большой.
Он отодвинул свой стул.
— Лучше?
— Конечно.
— У меня около четырехсот писем, похоже, ты обо всем позаботилась. Что будешь делать с Хайди?
— Если мы уволим ее, ее отправят обратно в Румынию.
— И?
— И…нет.
— Посади ее на стойку регистрации.
— Может, прекратишь? Она в порядке. Это была просто ошибка.
— Серия ошибок. Это была не единственная этикетка происхождения на боковом шве.
Она скрестила руки. Он скрестил руки. Некоторое время они просто уставились друг на друга, разделенные несколькими тысячами миль. Затем она улыбнулась. И он улыбнулся.
Джереми нарушил молчание:
— Если ты спасаешь чью — то жизнь, то несешь за это ответственность.
— По рукам.
— Ты ночевала у меня?
— Да. Размышляла обо всех твоих вещах. У тебя есть какие — нибудь секреты, о которых ты хочешь рассказать мне, прежде чем я найду их в ящиках?
— Я не храню их в ящиках. — Выражение лица при этом было многообещающим. — Платье? Есть что — нибудь, о чем мне следует знать?
— Ничего.
— В самом деле?
Она пожала плечами.
— Все сложно. А у меня действительно мало информации.
Он наклонился вперед, оперся локтем о стол и подпер щекой ладонь.
— В офисе я должен быть не раньше девяти, так что валяй.
Она села на стол, так что тоже заняла весь экран.
— Я встречалась со Стью и …
— А ты не теряла время.
Она проигнорировала его замечание.
— Помнишь парня, с которым сбежал папа? Его звали Сэмюэль Инвей. Он был певцом из Брунико. Он записал альбом за тот месяц, пока был здесь в составе свиты. В Интернете мало что можно найти, но Стью достанет мне пластинку.
— И ты расскажешь ему историю.
— Какой ты проницательный!
— Вот что мне в тебе нравится, так это вера добросердечность людей… и определенно то, что у тебя в голове.
— А мое тело?
— Шея и прочие другие части. И, кстати, скучаю по ним.
— Они отзывают о тебе с большой любовью.
— Правда? Но этого недостаточно, чтобы заставить меня опоздать.
— Вчера вечером я видела Барри и Дина. Они передают привет. Но Барри сказал мне, что не видел, как разгружали платье, пока был на подготовке выставки. Знаешь, как будто он отвернулся на минутку, а оно уже стояло на постаменте. Говорит, что его привезли в простом белом грузовике. Так что, в любом случае, также … Я собиралась тебе кое — что сказать, но я не хочу, чтобы ты злился. — Она запнулась.
Он по — прежнему опирался на стол с располагающей улыбкой, этакий утренний Джереми, каким она видела его в течение пяти лет в первые несколько часов дня, прежде чем он напускал на себя властный вид. Лора глубоко вздохнула и выдала:
— Он предложил мне работу.
— Он всегда предлагает тебе работу. Он меня так дразнит.
— Он озвучил сумму.