— Да, говорила. Ты пугаешь меня до смерти. Я тебе это говорила?
— Слишком давно.
Лора съехала, когда ей исполнилось восемнадцать, и пока она собирала содержимое своего чемодана, вошла мама и откровенно обсудила с ней, что значит быть самой по себе, как ей оплачивать свои счета, пользоваться противозачаточными средства, правильно питаться и убираться в доме. Когда Лора спросила, в чем ее проблема, потому что, конечно, все это было очевидно, мама сказала: «Иногда ты меня пугаешь».
И Лора ответила: «Жаль».
Она хотела, чтобы мама ушла и оставила ее одну. Что и сделала мама, и Лора дважды пропустила аренду и платеж по кредитной карте на достаточно долгий срок, и столкнулась с серьезной проблемой с оплатой, на выплату которой потребовались годы. Но все это осталось в прошлом, в то время как более насущным, опасным и требующим немедленного вниманияказался вопрос о том, что мама бежит за город, чтобы преследовать арендатора, чей управляющий зданием уже угрожал приказом о защите.
— Я иду с тобой, — сказала Лаура.
— Я думала, что тебе нужно управлять семью бизнесами.
— Ты скажешь мне номер помещения или как?
Глава 8
Лора мало что могла рассказать об «Ирокез», чего нельзя было услышать от более остроумных и эрудированных людей. Это было лучшее здание на Манхэттене. Не мнение, нет, просто факт. Здание занимало один квартал на 86–й улице, включая всю площадь между Бродвеем и Вест — Эндом — двенадцать этажей из довоенного камня и освинцованного стекла, внутренний двор в центре, великолепная отделка в стиле рококо всего трехэтажного входа, двенадцатиметровые потолки, средний размер квартиры две тысячи квадратных метров. Можно продолжать и никогда не касаться того факта, что половина монстра сдавалась в аренду по фиксированной цене, в то время как другая половина продавалась как многоквартирный дом по три тысячи долларов за квадрат или сдавалась в аренду по пятнадцать долларов в месяц. Кто — то может приветствовать это как экономически разнообразное, а кто — то может плакать о несправедливости вашего соседа, платящего десять процентов вашей ренты.
Когда Лора сошла с поезда в Вестсайде, до нее дошло, что войти в парадную дверь она не сможет. Хорошие идеи приходили ей на ум слишком поздно. Она прошла мимо входа во внутренний двор на Бродвее, по 86–ой, мимо второго входа во внутренний двор на Вест — Энде, затем по 87–й улице, где ей попалась первая лазейка — парковка. Другой была пиццерия на Бродвее, где Лора могла притвориться тупой и заблудиться по дороге в туалет, надеясь найти какой — нибудь путь в жилую часть здания через кухню или как — то еще. Через обе лазейки можно было попасть в нужную часть здания. Она подбросила монетку: парковка.
Лора оставила маму на станции Геральд — сквер, пообещав сделать все возможное, чтобы поговорить с человеком в квартире 7Da. Если Лора потерпит неудачу, мама обещала сделать это сама, независимо от того, арестуют ее или нет. Энтузиазм матери можно было сравнить с энтузиазмом питбуля у ног злоумышленника, и Лора была убеждена, что мама пыталась восполнить какую — то забытую или упущенную задачу двадцать лет назад.
Так что облажаться нельзя. Ей нужно рассказать маме все, что она узнает или не узнает и вернуться к работе. Уже казалось, что ей придется отменить ночной конференц — звонок с Джереми, и если это не заставит его отнестись ко всему серьезно после ее рассказа о предложении Барри, она не знала, что произойдет.
Лора прошла под вывеской «Паркинг», следуя за автомобильной рампой. Она поймала взгляд охранника и улыбнулась, позвякивая ему ключами. Правда, не от машины. У нее даже прав не было, но мужчина был слишком далеко, чтобы различить ключи, и жестом велел проходить.
Держась внешних стен, она заметила дверь. Дверь была заперта, но девушка решила просто подождать, пока кто — нибудь из живших людей внутри не выйдет. Ждать пришлось не долго, несколько минут. Горчичный ковер и теплое освещение. Она поднялась на лифте, который вел в холл, очень похожий на тот, который она покинула. Стены были выкрашены в кремовый цвет, от потолков до шестиметровых карнизов и обшитых панелями. Шла она так, будто знала, куда идет.
Остановилась перед 7Da на секунду, затем постучала. Подождала. Ничего не произошло. Она постучала еще раз, затем посмотрела на часы — 18:40, до Джереми двадцать минут. Она не успеет. Может быть, она сможет вернуться после звонка, но мама не собиралась ждать еще двенадцать часов, грозя снова попасться капризному полицейскому, который не захотел бы играть в полицию моды. Она пошла обратно по коридору, но заблудилась, отступила, повернула налево не туда, затем еще раз налево и оказалась перед 7Ca. Каким — то образом свернув за угол она оказалась в том крыле дома, выходящим на Бродвей. Все двери выглядели одинаково, а все коридоры были клонами друг друга.
Послышался звук чего — то подпрыгивающего на ковре и её под ноги посыпались мандарины — клементины, тормозя о её обувь.
— О, милая, — раздался голос из коридора. Женщина примерно маминого возраста стояла в углу холла с опрокинутой коробкой мандаринов в руке, из которой, вероятнее всего, наверно они и выпали к Лориным ногам вместе с банками томатной пасты. В другой руке она держала еще две сумки, и, хотя они не разорвались, выглядели тяжелыми. Лора подняла несколько мандаринов.
— Ой, спасибо. — У женщины были живые, яркие карие глаза, похожие на большие круглые шоколадные печенья.
— Нет проблем. Не подскажете … Я пытаюсь выбраться, и все указатели на выход просто водят меня по кругу, — Лора подхватила еще несколько банок и побольше мандарин, стараясь не дать им укатиться слишком далеко по коридору.
— Прямо по этому холлу, налево. Дверь в конце коридора. — Она открыла квартиру 7Ca, чудесную, не будь она забита всяким хламом. — Поможешь донести мне?
— Конечно, — ответила Лора, входя в квартиру.
Повсюду были груды коробок из примятого картона, по гофрированным стенкам которого были видны подтеки от маркера. Некоторые из них выглядели так, будто попали под дождь. Пол, или то, что Лора могла видеть под коробками, был выложен паркетом в рисунок — елочку и сиял так, что она могла видеть свое отражение. Окна были закрыты белой марлей. Все это место выглядело так, как будто сюда недавно заселились, и арендатор так и не распаковал вещи.
— Агентство по недвижимости проводит реновацию, — объяснила дама с мандаринами. — Я ненавижу шторы. Что думаете о таком решении?
— Немного однотипно.
Женщина тепло улыбнулась. — Хороший способ выразиться. Пойдемте.
Они прошли через спальню и странный маленький коридор с широко открытым шкафом, из которого вывалились мужские костюмы, затем миновали комнаты и несколько коридоров, пока не достигли кухни. Её не модернизировали с восьмидесятых, и вся она была выполнена в лиловом, сером и бледно — бирюзовом цвете.
— Это отличная квартира, — сказала Лора.
— Конечно. Видите, эта сторона не на реновации.
— Это очень похоже на полицию Майами.
— Ой, а ты забавная. Кстати, меня зовут Джобет Фиалла.
— Рада знакомству. Я Лора Карнеги. Не родственница. — Она пожала руку Джобет, попутно помогая ей, разгружала мандарины и банки томатной пасты.
— Знаешь, ты можешь выбраться и с этой стороны. Эта квартира совмещена с соседней. Так что лестница для прислуги, выведет тебя к выходу.
— Случайно не с 7Da?
— Да, все верно.
— О, хорошо. — Она внезапно поразилась тому, насколько самонадеянно было бы спросить женщину, которая, возможно, анонимно через Бернарда Нестора предоставила платье, почему она это сделала, откуда она знала принцессу и знала ли она, что самое известное платье в мире было заменено неприглядной подделкой. Копы, несомненно, уже задали Джобет кучу вопросов, а у Лоры были те же вопросы, но не было значка.
Лора взглянула на часы — 18:50. В субботу утром в Китае Джереми сидел у экрана конференции в своем гостиничном номере, глотал горсть таблеток и ждал ее. Снова.
— Могу я воспользоваться вашим туалетом?
— Сюда и направо.
— Благодарю.
Лора присела на унитаз и написала сообщение.
«Кое — что случилось. Не в офисе».
«Хорошо, позвони мне позже».
Вот и все. С ним было так легко, как будто ему было все равно, разговаривает он с ней или нет. Она не знала, была ли ее неуверенность в себе причиной того, что она поверила, что ее назначили по желанию, или, несмотря на все, что он сделал и сказал, она действительно не имела для него никакого значения. Лора спустила воду в туалете на случай, если женщина подслушивает, и направилась обратно на кухню.
Джобет убирала мандарины.
— Мне тебя вывести?
— Могу я сначала кое — что спросить? С оговоркой, что вы можете выгнать меня в любой момент? Потому что, я не думаю, что вас это хоть как — то волнует, но вдруг я ошибаюсь, и вам не все равно.
— Конечно, это интересный способ начать, дорогая. Когда — нибудь попробовала этот способ, чтобы познакомится?
— Я недостаточно мила, чтобы это сработало.