Лора испугалась, что попалась в ловушку к одинокой пожилой женщине, не имевшей ничего общего с пропавшим платьем. Мама долго ждать не будет, Джереми забудет о ней где — нибудь в Китае, как раз тогда, когда она начинала его вспоминать.
— Так что ты хотела у меня спросить, так откровенно начав разговор? — сказала Джобет. Она была довольно высокой и без труда могла дотянуться от плиты до шкафа на другой стороне кухни.
— Ну, я не знаю, знаете ли вы, но в здании была женщина, которая спрашивала вас.
— Обо мне?
— О человеке, который предоставил шафрановое платье принцессы Брунико для Метрополитена. — Женщина промолчала, и Лора продолжила. — Я не говорю, что все так и есть, но моя мама провела расследование и сделала выводы о том, не буду этого скрывать, что владелец платья живет в квартире 7Da.
— Персонал здесь очень скрытный. Твоя мать, должно быть, очень убедительный человек.
— Она нечто, — сказала Лора. — Так это ваше платье?
Засвистел чайник. Джобет выключила огонь и остановилась, глядя на пар, выходящий из носика.
— У меня даже есть туфли принцессы. Хочешь на них взглянуть?
— Боже, да.
Джобет выбежала на цыпочках, как будто ей не терпелось похвастаться этими туфлями.
Лоре она понравилась, несмотря на то, что они только что познакомились. Она ничего не могла поделать и не понимала, но надеялась, что ей не придется сообщать плохие новости или навлекать на Джобет неприятности.
Обувь была в обычной коробке из — под обуви, за исключением того, была отделана коричневой кожей с белой прострочкой. Хосе Инуэго. Новые они должны были стоить более двух тысяч долларов. Витражная пара действительно стоила бы больше. Джобет сняла крышку. Льняная ткань складками лежала вокруг пары мягких коричневых туфель из телячьей кожи с четырехдюймовыми каблуками, зауженными внизу в смертоносный шип.
— Они просто идеальны, — сказала Лора.
— Они слишком малы для меня. Хочешь примерить?
— Могу я побегать в них по зданию?
Джобет взглянула на Лору и подмигнула.
— Ты сломаешь пятку, а я подам в суд.
Лора надела туфли.
— О, они чувствуют, что созданы для моих ног — девушка встала. Она чувствовала себя ростом в сто метров, как будто могла пробежать марафон и забить мяч в волейбол. Она приподняла ногу и посмотрела на туфли, очаровательная в узких джинсах и, вероятно, почти всем, что у нее было или когда — либо будет в будущем. Мечты. Она сняла их и положила обратно в коробку.
— Над этим платьем работала моя мама, — сказала Лора. — Когда объявили, что оно будут выставляться в музее, она как с ума сошла. Думаю, это было лучшее время в ее жизни, вот ее и накрыло.
Джобет кивнула, но ничего не сказала.
— Можете рассказать, как оно попало к вам? Думаю для нее это платье как ребенок, и ей будет интересно узнать, что с ним стало, после того как оно покинул ее руки.
Джобет налила чаю.
— Я могла бы. Но ты должна пообещать мне одну вещь.
— Хорошо.
— Не посылайте сюда вашу мать. Я уверена, что она прекрасная женщина, но я не хочу обсуждать это с большим количеством людей. Хорошо? И никаких телефонных звонков.
— Конечно.
Джобет отхлебнула чай.
— Принцесса прибыла в Нью — Йорке двадцать лет назад, в то время и было сшито платье. Приехала вместе со свитой. В то время она была суперзвездой. Знаменитостью. Тогда у нас было больше принцесс. Монако. Англия. И эти женщины были изящны и обаятельны, но ни одна из них не была столь прекрасна, как Филомена. Вы никогда не увидите, чтобы женщина так двигалась или танцевала. Посмотри, если найдешь видео. Она была воплощением чувства позы. И если бы вы когда — нибудь ее встретили, то поразились бы ее щедрости. Она с одинаковым уважением относилась ко всем, от самого последнего конюха до самого знатного принца. Казалось, она заполняет все вокруг, как будто ты встречаешься с духом.
— А ее муж разрешил ей приехать сюда на месяц? Ради платья? — Лора не могла представить себе, как можно так долго быть вдали от любимого человека.
Джобет махнула рукой.
— Эти люди другого сорта. Да, она могла отсутствовать месяцами, это их обычная жизнь. Они путешествуют. Они делают то, что хотят. Он хотел, чтобы она выглядела как принцесса, чтобы соперничать с остальными, чтобы Брунико стал заметным в культурном плане. Она сказала, что на Брунико таких мастеров нет. Принцесса рассказывала мне, что муж уступил ей, после того как она спрятала его арбалет.
— Ага. Как вы получили это платье? Прости, я тороплюсь?
— В этом нет секрета.
— Но вы жертвовали его анонимно.
— Я просто не хотела ходить на какие — либо вечеринки, не хотела, чтобы с меня требовали какие — то другие, потому что у меня нет ничего, кроме обуви. — Она сделала еще один глоток чая. — Мой брат занимался финансами и проводил время на острове, заключая сделки. Больше он мне ничего не рассказывал, но я могу только представить. Он сказал мне, что влюбился в кого — то оттуда, но не сказал мне, в кого. Потом приехала свита, и я все поняла, как только увидела их вместе.
— В принцессу?
Джобет кивнула.
Лора поразилась:
— У него был роман с принцессой прямо под носом у великого принца?
— А Сальвадор был не из тех, кого можно злить, поверьте мне. Он умел сажать людей в тюрьму надолго. — Она вздрогнула. — Так или иначе. Мой брат был безрассудным и влюбленным. Он прислал мне платье и туфли семь месяцев назад. Просто сказал подержать у себя какое — то время. Потом он умер.
— Ой, мне так жаль. Как это произошло?
— Мне сказали самоубийство. — Джобет перекатила чашку между ладонями. — Он выглядел напуганным, а я ему не помогла. Я должна была поехать туда.
— У вас есть его фото? — Лора подумала, если он был при дворе, то в маминой коллекции должны быть его фотографии.
— Мне придется их поискать. Может, зайдешь в следующий раз.
— Конечно. Как его звали? Вашего брата? Вы не упоминали его имени.
Джобет на секунду недоуменно уставилась на нее:
— Варнава. — на ее глазах навернулись слезы, и Лора невероятно её сочувствовала, представив, чтобы было с ней, потеряй она Руби в далекой стране. — Я совсем бессильна. Я точно уверена, что его убили, но не знаю, кто это сделал. Я просто старуха.