Джереми приложил пальцы к ее губам.
− Я видел твое лицо там, и видел это лицо раньше. Я не могу тебе все рассказать, но я тебе доверяю. Но в сутках не так уж много часов. Я хочу, чтобы ты сосредоточила свое внимание на том, что происходит здесь и сейчас, а не на украденном платье. Мы разберемся, когда я вернусь.
Лора хотела сказать ему, что он неправ, что для нее нет ничего важнее работы, но остановилась. Ей не нужно было объяснять. Она уже достаточно долго с ним работает.
− Возвращайся в офис, − сказала Лора. — Встретимся там, как только мама закончит.
Она поцеловала его, пытаясь предать ему уверенность.
Когда они вернулись в галерею, где выставлялось платье, оно было уже вынуто из витрины. Хотя по контракту одежда должна была оставаться на манекене даже во время землетрясения, наводнения или теракта, ее сняли. Покрытый парусиной безголовый манекен едва ли стоил того, чтобы его прятать. Судебно — медицинский эксперт проводил Лору в маленький кабинет, где мама стояла над платьем, разложенным на длинном столе, на котором обычно раскладывали холсты и гобелены. К двери спиной стоял мужчина. Платье было распахнуто на груди, юбка свисала по бокам стола. Это было похоже на место вскрытия.
Лора задержалась в дверях.
− Мама, уже поздно.
Мужчина обернулся − детектив Кангеми.
Лора пыталась сделать вид, что его присутствие здесь ввело её в замешательство, но, в итоге, просто улыбнулась.
− Думала, ты по убийствам.
− Да, − ответил он. − Но после двух убийств с твоим участием, я теперь полиция моды, потому что я знаю все о макетах и тканях из хлопка.
Она задумалась, собирается ли он снова ее подначивать, как в самую первую их встречу. Тогда она раскрыла убийство Грейси Померанц на полтора часа после него, и эта задержка в девяносто минут чуть не стоила ей жизни. Она улыбнулась ему, но в ответ получила лишь хмурый взгляд. Обычно, они успевали переброситься четырьмя или пятью шутками в первые несколько минут после приветствия, но сегодня он казался слишком уставшим, чтобы дразнить её.
− Что ж, рада снова тебя видеть, − сказала она.
— Хотел бы я, чтобы это чувство было взаимным.
Если Лора думала, что он был мрачен в их последнюю встречу, когда она поймала убийцу Томасины Вент, а он позволил социопату — брату супермодели Рольфу ускользнуть для другого убийства, то она ошибалась. Тогда это были еще цветочки, сладкий лимонад, по сравнению с тем, как он выглядел сейчас. Он был похож на забродивший белый уксус.
Мама протянула руку и показала Лоре внутреннюю часть платья.
− Посмотри на это. Пятиниточный оверлок вот в этом месте. Понимаешь? Я не пользовалась таким оверлоком до 2010 года. А эти бусины акриловые. Не могу поверить, что никто не заметил. Посмотри на косточки в лифе. − Мама отодвинула шов, чтобы показать дешевые пластиковые вставки.
− Ладно. Я просто дам детективу номер куратора, он позаботится об этом.
− Посмотри на эту обработку кромки, − сказала мама, игнорируя замечание Лоры. — Она, как будто, была сделана ножом для стейка, а я для такой работы пользуюсь ножницами с зубчиками. И не говоря уже о клёпках на манжетах.
− Мама? Может, просто составишь список неточностей и предашь его полиции?
− Нет, ну посмотри, кто так кладет шов? — продолжала говорить мама, словно не слыша Лору.
Кангеми пришел её на выручку:
− Миссис Карнеги. − Он щелкнул пальцами перед маминым лицом. — Очнитесь. Молния бьет дважды. Свиньи летают. «Метс» выиграли серию. А ваша дочь говорит здравые вещи.
«Он же пошутил, правда? Разумеется, за ее счет, но это можно понять». Лора посмотрела на детектива, он проверял часы.
Мама взяла карандаш и бумагу у Кангеми и написала пронумерованный список всего, что было не так с платьем, но на ее лице было отсутствующее выражение. Лора подумала, не этот ли взгляд видел Джереми перед тем, как начал волноваться.
***
В этот поздний час в офисе было пусто и темно, за исключением одной комнаты − кабинета Лоры и Джереми. В комнате стояли два стола, один, полный беспорядка − Лоры, и второй, очень аккуратный − Джереми. В углу диваны уголком в стиле модерн и ящики, полные вещей, собранных, чтобы вдохновлять, удивлять и развлекать. Такой была декорации для большинства их поздних вечеров.
Джереми сидел на одном из диванов, потирая рукой глаза.
− Как быстро. − Стопки бумаг были сложены на столе. Он отмечал вещи маркером.
− Её невозможно было вытащить оттуда, − сказала Лора. −Она начала рассказывать о том, что это платье сидело совершенно по — другому и не похоже ни на одно из тех, какие она когда — либо шила, и я просто слишком устала.
Он протянул руку.
− Ты же знаешь, я верю тебе.
Она взяла его за руку и села рядом.
− И ты будешь счастлив показать это с помощью секса?
− Парню такое с рук не сойдет.
− Тебе многое сходит с рук. − Она посмотрела на его бумаги.
Он вытащил из стопки прошитую пачку листов с ценами, касаясь угла кончиками пальцев.
− Может быть, тебе стоит поговорить об этом с сестрой? Думаю, она использовала настоящий глиттер.
Таблицы расходов предназначались для описания стоимости изготовления, отделки и отгрузки одежды. Таблицы стоимости Руби для нескольких изделий, которые «Портняжки» делали за границей, были окрашены в розовый и желтый цвета с наклейками и стикерами.
− Думаю, для «Толлриджа» это было нормой.
− Ты можешь ей сказать, что у меня в таблицах используют только черный, белый и красные цвета? И я не люблю слишком много красного. Ладно? − Он кашлянул, что означало, что пришло время его физиотерапии и теплой постели.
Она взяла у него яркие листы с ценами, положила их за спину и обняла за талию.
− Я отправила маму домой на последнем такси на Манхэттене.
− Ну, − сказал он, − тогда тебе придется остаться у меня.
− Я думала, ты никогда не попросишь.
***
Когда Лора впервые попала в лофт Джереми, она была настолько ошеломлена, что почти ничего не помнила, ничего, кроме него, его тела и его нежного шепота. Второй раз она оказалась неделю спустя, после того как он предложил ей одновременно финансовую поддержку, работу и отношения. Лора потратила это время решая, станет ли проституткой, если согласится, а затем, все ли с ней в порядке или нет. И в тот день, когда она созрела для разговора, небо разверзлось, и Лора явилась к нему мокрая до нитки.
− Неделя прошла, − сказала она, когда Джереми открыл дверь.