Вторник
8:15.
Вторник. Ненавижу вторники.
9:15.
Терпеть не могу вторники!
10:16
Нет ничего хуже, чем вторник!
10:40
Заходила миссис Пир. И у неё… Нет, не потерялся телефон! Хуже! У этой дамы потерялась кошка. В этом грязном городе, пронизанном тёмными улицами как труп прошит пулями из томмигана, кошка вряд ли долго протянет. Этот город затащит её в самую глубокую свою клоаку, швырнёт на самое дно бездны отчаяния… И если кошка выживет, если примет всю эту грязь в себя, переработает и выплюнет — то может быть она сможет вернуться к обычной жизни, но это маловероятно. Со дна города всегда возвращаются другими. Поэтому я пообещал, что поищу. Деньги, знаете ли, не пахнут.
11:35
Наконец-то случилось! Кошка у меня в руках, девушка ушла даже толком не представившись, а деньги карман греют. Сейчас попробую по порядку.
Где-то ближе к одиннадцати ко мне зашла юная леди. Как бы её описать?.. Ей лет двадцать от силы, одета весьма просто, так просто, что на улице её можно было бы принять за студентку какого-нибудь колледжа. На лице очки, но не большие, а маленькие и изящные. А ещё… А ещё она очень серьёзная.
Девушки, которые приходят к частному детективу в наше неспокойное время, редко являются теми, за кого себя выдают. Так же случилось и с Виирле. Да, её зовут Виирле.
— Извините, это Вы мистер Бэнг? — спросила она. В голосе её было спокойствие, разведённое тревогой и опасностью. Виирле несла за собой неприятности, о которых я пока ещё не знаю.
— Да, — спокойно ответил я и хотел взять сигарету — как и положено частному детективу.
— Простите, я попрошу Вас не курить, — вежливо, но настойчиво заметила она. — Пожалуйста. Если Вам не сложно.
Я отложил сигарету и воззрился на это юное создание, которое ещё не пробовало этого грязного города на вкус, а потому не совсем понимает, как вести себя с частными детективами.
— Что у вас случилось, мисс… — начал я.
— Просто Виирле, — ответила девушка. — Я готова заплатить вперёд. Мне нужно, чтобы кто-то подержал у себя кошку на пару дней.
Я улыбнулся.
— Возможно, вы ошиблись адресом, — спокойно ответил я. — Это не приют для животных.
Виирле серьёзно посмотрела на меня. Так серьёзно, что я понял: тут всё сложнее. Здесь скрыта тёмная, зловещая и опасная тайна.
— Это статуэтка, — серьёзно продолжила Виирле. — Мне нужно для неё надёжное хранилище. По-настоящему надёжное, понимаете?
— Эта статуэтка ценна? — мимоходом спросил я.
— Эта статуэтка ценна, — ответила Виирле. — И мне нужно, чтобы в четверг или раньше вы вернули её мне и только мне. Плачу сразу.
И вот у меня на столе лежит статуэтка кошки. Довольно большая, фарфоровая, белого цвета. На вид цена ей буквально пару зелёных. И всё бы ничего, но рядом с ней лежит аванс, как и сказала Виирле. Четыре сотни долларов. Это, пожалуй, самый большой аванс, который я когда-либо получал. А значит дело просто невероятно серьёзное.
14:10.
Я хитрый. Я просто невероятно хитрый. Я спустился вниз, в ближайший магазин — и нашёл там точно такую же статуэтку. Фарфоровая белая кошка. Я поставил её на полку прямо в своём кабинете — пусть будет ловушка для злоумышленника. А сам сейчас изучаю ту, что принесла Виирле. Что в ней не так? Очевидно!
Статуэтка полая. Внутри у неё, судя по звуку, находится сложенный лист бумаги. А сама дырка чем-то плотно заклеена. Что я сделал? Я взял лист бумаги, написал на нём свои контактные данные, свернул в трубочку и засунул внутрь фальшивой статуэтки. Ловушка, как уже сказано, для злоумышленников. А настоящая сейчас лежит у меня на столе для более детального анализа.
Стучат, допишу позже.
14:30.
А вот и неприятности. Начну с начала.
Ко мне пришла женщина. За всю мою долгую жизнь порог этого кабинета переступали разные женщины, и чем более они были красивыми, тем большие меня ожидали неприятности. Эта женщина была настолько красива, что если через пол часа сюда явятся вооруженные автоматами головорезы, я ничуть не удивлюсь. Звали её Розмари. И она была потрясающей!
Я быстро сбросил статуэтку себе на колени — на столе она бы вызвала подозрение. А моя посетительница тем временем представилась.
— Розмари МакКавити. А Вы, должно быть, Чарльз Бэнг?
— Так меня называют, — равнодушно ответил я.
— Знаете, читала про вас книжку, — усмехнулась Розмари. — Люблю нуар. Я правильно понимаю, что это псевдоним?
— Всё так, — я развёл руками, а статуэтку прижал ногами к столу, чтобы она не упала.
— Хорошо, — Розмари поправила причёску. — Тогда давайте на чистоту, мистер Бэнг. К вам только что заходила моя кузина, Виирле. Она передала Вам кое-что на хранение. Я права?
О, как она была права!
— Вы прекрасно осведомлены.
— Merci!
— И Вы, — продолжил я, — хотите вмешаться в наши с ней возможные деловые отношения?
— Что если так? — Розмари внимательно посмотрела мне в глаза.
— А если так, — я поднял брови, — то я вынужден буду сказать, что я вообще не понимаю о чём Вы. Да, мисс Виирле приходила ко мне, но никаких дел мы с ней не вели.
Розмари снова улыбнулась.
— Мистер Бэнг, — она игриво подмигнула мне и откинулась на спинку кресла. — Тогда давайте поступим вот как. Вы — частный детектив, и работаете за деньги. За деньги Вы берётесь за дело. За деньги… Вы можете от него и отказаться, я права?
Как же сложно мне тогда было сопротивляться этой женщине! Но помогало то, что в это была не женщина, а химера. Главный враг. Тот, кто в этой пьесе будет главным злодеем, маскирующимся под маской невинности. И стоит только мне расслабиться, как в моей спине окажется нож, который будет сжимать её элегантная ручка. Я на такое в жизни не клюну!
— Увы, — спокойно улыбнулся я. — Даже если бы я вёл дела с мисс Виирле…
Розмари понимающе кивнула, а затем оперлась руками на стол и наклонилась ко мне близко. Так близко, что я чувствовал её дыхание.
— Тогда давайте поступим по-другому, мистер Бэнг, — томно прошептала она. — Вы — частный детектив, а я — женщина. Вам не обязательно…
Она придвинулась ко мне очень близко. Слишком близко. Так близко, что ещё секунда — и она меня поцелует. Роковая женщина задаёт игру, и детектив должен на неё ответить. Должен выйти победителем.
— Что, если мы встретимся завтра вечером… — продолжила Розмари своим томным голосом, от которого мужчины должны падать к её ногам, — в тихом… укромном месте, где нам никто не помешает…
Она подалась ещё ближе, так близко, что я не видел ничего кроме её прекрасных карих глаз. И я принял правила игры. Я тоже подался к ней — а затем она меня поцеловала. Это был, пожалуй, самый лучший поцелуй во всей моей жизни! И первый, который у меня был на работе.
— Ну? — нежно спросила она через минуту.
— Увы, — развёл я руками. — Никаких дел с мисс Виирле я не вёл, а если бы и вёл…
Я откинулся на спинку кресла.
— Если бы и вёл, — продолжил я. — То даже самая красивая женщина в мире, да что там! — даже Вы не смогли бы меня заставить…
И тут Розмари тоже откинулась на спинку кресла для посетителей и заливисто засмеялась. Я ждал, а она смеялась.
— Мистер Комаричек, я вижу, Вам можно доверять. Это здорово, значит, Виирле обратилась к тому человеку.
— Мне приятно это слышать, — ответил я.
— Теперь я скажу, зачем пришла на самом деле.
Конечно! Сейчас она пойдёт на попятный — и я дам ей такую возможность. Она должна сохранить лицо, так ведь? Пусть думает, что я такой вот простачок, которым можно вертеть как угодно.
— И зачем же?
— Для начала поймите одну вещь. Мы с Виирле — члены одной семьи. И её интересы — это мои интересы. Сохраните этот документ. Сделайте всё, что Виирле просила. И я в долгу не останусь.
И тут я не удержался. Я победил, и добить побеждённого противника было моим святым правом.
— Вы имеете ввиду презренный металл или тихое укромное место?
Розмари снова засмеялась.
— А Вы положительно нахал! Но мне это нравится. Редкий мужчина может вести себя так в моём присутствии. За презренный металл можете не беспокоиться, а вот по части укромного места… — она достала свою визитку и черкнула на ней адрес. — Приходите завтра. В шесть вечера. Будет небольшая семейная посиделка. Вы сможете увидеть там Виирле. А я, — тут глаза Розмари сверкнули, — хочу увидеть там Вас.
Она уже собиралась уходить, но тут увидела статуэтку, ту, что я купил в магазине сегодня утром.
— Белая фарфоровая кошка, — протянула Розмари. — Знаете, у моего дядюшки тоже была такая. Берегите её, говорят, нынче они редки.
— Всенепременно приму к сведению, — ухмыльнулся я.
На этом она покинула мой кабинет, оставив после себя тонкий аромат духов и воспоминания. А также визитку.
16:00
Сходил к Сайрусу. Если бы я знал заранее… нет, за дело бы я взялся, но вот гонорар запросил бы несколько иной. МакКавити… Сайрус как услышал, так сразу и сел.
— МакКавити? — переспросил он.
— МакКавити, — ответил я.
И тогда Сайрус внимательно посмотрел на меня. Он посмотрел на меня так, как матёрый детектив, который видел некоторое дерьмо, смотрит на зелёного салагу, который пытается использовать в своей речи жаргон.
— МакКавити, — ответил Сайрус. Затем отвернулся и ушёл в недра своей берлоги, поманив меня жестом за собой. И я последовал за ним через то, что у него заменяет дверь.
Здесь надо сказать пару слов о самом Сайрусе. Он живёт в мире высоких технологий, хакеров, мегакорпораций и киберпространства. Его кабинет заставлен компьютерами с кислотной подсветкой, пахнет благовониями и канифолью, наполнен электронной музыкой и бутылками из-под дешёвого пива. А сам Сайрус скрывает своё настоящее имя за звучным псевдонимом, носит зелёные дрэды, тёмные очки, кожаную куртку и чёртову тьму татуировок. Он хакер. Он элита своего мира. А ещё он мой лучший друг.
— Достань свой телефон, — коротко сказал он.
Я достал. Ненавижу эту трубку, но с определённого момента это стало необходимостью. То ли дело старый-добрый дисковый телефон с проводом, деревянной ручкой и запахом старой пластмассы!
— Посмотри, что тут написано! — полупрокричал-полупроворчал Сайрус и показал пальцем на обратную сторону телефона.
— Эм Ка, — прочитал я.
— Ну?
Я смотрел на Сайруса взглядом из-под бровей, как иной бармен смотрит на набравшегося посетителя за секунду до того, как свистнуть вышибалу. Сайрус смотрел на меня как на поганое нубло.
— Хорошо, — сказал, наконец, он. — Вот монитор. Что написано на нём?
— Эм Ка, — снова прочитал я.
— Чарли, ты дурак, — коротко резюмировал Сайрус. — Вот тут, ниже. МакКавити Корп. Знаешь таких?
И тут я понял. Не простая девушка ко мне зашла, а наследница гигантской мегакорпорации.
— Меня интересуют Виирле МакКавити и Розмари МакКавити, — сказал я. — Слыхал о них?
— Я — нет, — честно сказал Сайрус. — Но интернет знает о них всё.
Через час я знал, где они отдыхают, какую носят одежду и какие любят хэштэги. Я знал о них всё. И я даже знал, куда меня позвала прекрасная Розмари.
16:30
У меня появился план! Но это всё завтра, хватит с меня на сегодня. И так забыл про обед.
Среда
9:00
А утром меня ждали новости.
Первое. Виирле была предельно серьёзна, когда давала большой задаток.
Второе. В полиции служат приятнейшие люди.
Собственно, началось моё утро с радостной миссис Уиллсон, которая вместо чтения очередного бульварного шедевра про страстную розу прерий перелистывала какой-то справочник.
— Здравствуйте, мистер Бэнг! — воскликнула она. — У меня для Вас две хороших новости!
— И каких же? — недоверчиво спросил я.
— Во-первых у Вас посетитель! — глаза миссис Уиллсон так и горели.
— Я не жду посетителя, — осторожно и немного небрежно ответил я. — Надеюсь, это красивая девушка в роскошном платье?
Миссис Уиллсон скривила губы.
— Это полицейский в поношенном пальто.
Я тоже скривил губы.
— А какая же вторая хорошая новость?
— К вам ночью вломились воры! — радостно воскликнула миссис Уиллсон.
— Простите, Вы вроде говорили про две хороших новости, я ничего не пропустил?
— Мистер Бэнг, Ваш кабинет застрахован только от перестрелок и краж со взломом. Значит, если докажут факт кражи со взломом, то ремонт в кабинете оплатит страховая! Вот, здесь всё написано.
Глаза миссис Уиллсон горели. Я действительно заметил на её столе буклет из страховой, а рядом — “Обворожительную фиалку и семь самураев” в обложке от этого буклета. Ну что ж, о вкусах не спорят.
По пути наверх я рассуждал о том, что в полиции и правда могут служить хорошие люди, и в основном это Ганс Зёдер. Единственный человек в этой прогнившей насквозь организации, который остался честным, который не пытается посадить просто ради статистики, и при этом не встречает меня с гнусной рожей. Например, сегодня Ганс ждал меня и хитро улыбался.
— Знаешь, что тут случилось? — спросил он ехидно.
— Здравствуй, — ответил ему я.
— Я бы пожелал тебе доброго утра, но в твой кабинет вломились, — Ганс пожал плечами. — А это не делает утро добрее.
Я окончательно взбодрился.
— Вломились? — спросил я. — И как же это произошло?
— А вот через это окно, — указал Ганс. — Смотри, его разбили, проникли в твой кабинет, разворошили весь стол, наследили, понимаешь…
Я покивал и начал осмотр кабинета. Очень аккуратно выбитое окно. Осколки стекла на линолеуме, но пепельница с подоконника не упала.
Две цепочки следов. Первая, назову её Большая Нога, тянется от окна к столу, оттуда — к платяному шкафу, затем обратно к столу и обратно в окно. Вторая, назову её Маленькая Нога, от окна тянется к креслу для посетителей, оттуда — к книжному шкафу, а затем тоже к окну.
— Их было двое, — начал я. — Вот, смотри, тут ботинок тяжёлый, а тут чуть ли не туфелька…
— Скажи мне лучше, — отмахнулся Ганс, — какой они нанесли ущерб. А об остальном пусть судят криминалисты.
Я осмотрелся ещё раз. Все бумаги на месте. Все ящики перевёрнуты, но ничего не украдено. Сейф не вскрыт. Даже тайник, который находится у меня… кое-где — и то не нашли. Деньги в ящике на месте до последнего цента. Да что там — даже пепел из пепельницы вытряхнуть не потрудились.
— Ты не поверишь, но они ничего не украли. Вообще, даже деньги целы.
Ганс поднял брови.
— Какой ущерб? — спросил он.
— Окно, ковёр, — перечислил я. — Всё.
— Карл, — Ганс посмотрел на меня в упор. — Ты темнишь, друг мой.
Ганс! Однажды, и я надеюсь этот день никогда не настанет, ты прочтёшь этот дневник. Ты узнаешь, что я скрыл от тебя важную улику по делу, которое только предстоит начать расследовать. И ты поймёшь, Ганс, что иногда нужно скрыть от полиции что-то важное, потому что в этом и есть работа частного детектива. Прости меня, друг мой Ганс.
— Ганс, я когда-нибудь что-нибудь от тебя скрывал? — спросил я.
Ганс усмехнулся.
— Как знаешь. Но учти: если ничего не украли, то я не смогу классифицировать это как кражу со взломом, это будет просто взлом и проникновение. А значит страховая разведёт руками и будет смеяться над тобой. Точно ничего не украли?
— Вот гады! — в сердцах воскликнул я и хотел уже было выложить всё, но вовремя остановился. — Могли бы хоть пепельницу украсть!
Конечно, я соврал. Они украли белую фарфоровую кошку, ту самую, с моей визиткой внутри. Ловушка сработала!
9:40
С формальностями покончено, время пить кофе! Увы, это оказался взлом без кражи, так что ремонт окна за мой счёт. Претензий ни к кому не имею, всё такое.
10:00
Ох!
10:15
Пришёл в себя, сейчас попробую заварить кофе. Что можно сказать? Знакомство с семейством МакКавити продолжается. Если так пойдёт дальше, то сегодня вечером, когда я серой тенью появлюсь на семейной встрече этой корпорации, меня дружно поприветствуют как старого знакомого, а затем спросят про эту набившую оскомину белую фарфоровую кошку. Так вот, в мой кабинет вошла Аева.
Как её описать? Лёгкое платье, розовые короткие волосы, тяжёлые ботинки. Какая эклектика! А ещё она была юна, явно не видела жизни, возможно даже не до конца понимала, какими страшными людьми на самом деле являются её родственники. Тьма этого города ещё не отучила Аеву от хитрой улыбки и едкой шутки, а могущество семьи — наоборот всячески этому потворствовало. Предвижу, что через десять лет она вырастет в роковую и опасную женщину, как её сестра. Да, я выяснил, что они с Розмари родные сёстры.
Итак, она вошла в мой кабинет, села в кресло для посетителей, сложила ноги в тяжёлых ботинках на мой стол, заложила руки за голову и откинулась на спинку, разглядывая потолок. Всё это не говоря ни слова. Я тоже молчал.
— Давайте так, — через некоторое время произнесла моя посетительница, но замолчала.
— Здравствуйте, — спокойно сказал я.
Посетительница села прямо, даже изволила убрать свои ботинки с моего стола, а затем воззрилась на меня. Этот взгляд кого-то напоминал мне, и лишь сейчас я понимаю, что у них с Розмари просто одинаковые глаза.
— Здравствуйте-я-Аева-МакКавити, — скороговоркой ответила она. — И меня послали за Вами шпионить, ну а точнее отвлечь Вас каким-нибудь важным и оплачиваемым делом, чтобы Вы забыли на некоторое время о нашей семье.
— И Вы, — попытался вклиниться я, но Аеву было так просто не заткнуть.
— И я, — перебила меня она, — не хочу. Вот серьёзно, ну их к чёрту! Если Вас спросят, так и скажите: приходила Аева, а никаких дел Вы с ней не имели, ок?
Я был сбит с толку.
— Я ничего не пропустил? Вас послали шпионить и отвлекать меня, но Вы этого делать не собираетесь?
— Всё так. А Ваш гонорар я пущу на пиратские диски и запрещённые препараты.
— Тогда зачем вы пришли ко мне? — спросил я. Для этого совершенно точно должна была быть причина.
— Ну как… — Она изобразила задумчивость. — Однажды, когда к Вам придут головорезы моего дяди и спросят с использованием средств убеждения, какие дела Вы со мной вели, Вы по крайней мере не будете врать и вспомните моё лицо. Тогда Вам не поверят, и будут думать, что я хорошо Вас отвлекла и хорошо шпионю. Все в плюсе, верно?
— Всё равно, — снова попытался заговорить я, и снова Аева меня прервала.
— А кстати, где эта кошка, про которую мне говорила Розмари? Которая так хорошо вписывается в интерьер, и которая так поразительно похожа на кошку дядюшки Кенни?
Я улыбнулся той улыбкой, которую используют детективы в тот момент, когда преступник клюнул на удочку.
— А в надёжном месте, — сказал я так, чтобы Аева поняла: вру.
И она сощурила глазки, легла подбородком на мой стол и спросила:
— Неужели украли?
Я хотел иронично заметить, что Розмари ошиблась, и в интерьер эта кошка вообще не вписывалась.
— Розмари ошиблась…
— Моя сестра, — решительно перебила меня Аева, — очень редко ошибается. Особенно если дело касается интерьера. Так где кошка-то?
— Я же говорю: в надёжном месте, — надавил я.
Аева встала со стула и прошлась по кабинету. Потом кисло осмотрела следы на ковре, а затем — разбитое окно.
— В надёжном, говорите? — ехидно спросила она. — Знаете, что происходит с теми, кто не выполняет обязательство перед семьёй МакКавити?
— Виноват, а при чём тут Вы? — спросил я. Эта девица основательно действовала мне на нервы, вела себя более чем бестактно, если не сказать вызывающе.
— Я? — притворно-виновато спросила Аева. — Да я вообще мимо проходила. Зашла, вон, вниз, картридж заправить, а там Сайрус…
Стоп, подумал я. Сайрус — это уже удар ниже пояса. Мафиозные семьи часто используют друзей детектива, чтобы заставить его бросить дело, и поэтому они всегда в опасности. В смысле, друзья. Хотя мафиозные семьи тоже в опасности, и по этой же причине. Детектив никогда не остановится, его рука достанет их из самой глубокой тени, а выстрел будет точным и смертоносным…
— Вы познакомились с Сайрусом? — спросил я.
— О, да! — ответила Аева и улыбнулась нехорошей улыбкой. — Я зашла к нему, спросила, заправляет ли он картриджи ЭмКа. Он сказал, что да. Я спросила, можно ли поменять на ЭмКашный принтер прошивку. Он ответил, что легче лёгкого. Я спросила, есть ли на них нормальные дрова под никсы. Он ответил, что эти дрова лежат в репах, и что это он, Сайрус, их написал…
Тут она замолчала. Я хотел вставить слово, но не успел.
— А потом, через пол часа, — продолжила Аева, — я встала, оделась и попробовала расспросить Сайруса о некоем детективе Чарльзе Бэнге. Но увы, меня ждало фиаско.
— Фиаско? — приподняв бровь, переспросил я.
— Ну да. Неудача. Фэйл. И я тогда подумала: к чёрту эти шпионские игры! И вот я здесь. Поэтому повторюсь. Давайте считать, что я приходила, ничего не предложила и никаких дел мы не вели, хорошо?
Я постепенно начинал осознавать происходящее. Аева говорила очень быстро, и смысл многих её фраз до меня доходил не сразу.
— Мне не нравится та часть, — признался я, — где ко мне приходят головорезы…
Аева вздохнула.
— Я пошутила. Вместо головорезов придёт мой отец. Он адвокат.
Я мрачно посмотрел на это юное создание.
— Вам ли не знать, мисс МакКавити, что адвокат для детектива…
— Да-да, — перебило меня юное создание. — хуже бага на проде.
Мой дневник — это не Аева. Адвокат для детектива — это хуже десяти головорезов. Головорезы понимают язык ножа, кулака и пистолета. Головорезы не ограничены законом, но у них есть принципы, понятия и в конце концов наниматель. Адвокаты же — исконный враг любого частного сыщика. У них нет ни этики, ни морали, а их оружие — толкование закона, перестановка букв в договорах, неправильные контракты, а также липовые свидетели и в конечном итоге молоток судьи. Язык ножа, кулака и пистолета они трактуют по закону, а в законах они как рыба в воде. Самые опасные люди, Аева, это не головорезы, нет. Самые опасные люди — это адвокаты.
— В любом случае, я не хотел бы, чтобы ко мне пришёл адвокат семьи МакКавити, — сказал в результате я.
— Что ж, — кивнула Аева. — Тогда пусть будут головорезы, как хотите.
Мне захотелось вышвырнуть её вон из кабинета.
— А про кошку, — снова заговорила она. — Вы не забудьте. Вытащите её из надёжного места и верните Виирле. И передайте Сайрусу от меня привет!
И она вышла. Теперь нужно пойти и выяснить у Сайруса, что же случилось. Но вначале — кофе!
10:30
Определённо, сегодня самый худший день для кофе. Налил его дважды, и дважды он остыл. Позвонила Виирле.
Не так. В тот самый миг, когда тёплый и горький аромат дешёвого кофе едва поднялся над моей треснувшей и покрытой серыми пятнами кружкой, телефон, чёрный, как ночь, зазвонил тысячей колоколов. Детектив (это я) хмуро смерил его взглядом, хотел уже плюнуть на всё это дело, долить в кофе виски и пропасть до самого вечера, растворившись в табачном дыме и алкоголе. Но телефон был неумолим, и, очевидно, человек, который по нему звонит тоже. Этот человек достанет меня. Почему? Потому что аванс лежит в моём сейфе, а фарфоровой кошки нет на месте. Я снял трубку.
— Чарльз Бэнг, — недовольно и с ленцой ответил я.
— Доброе утро. Это Виирле.
Голос её был натянут, как гитарная струна.
— Я так и понял, — проворчал я.
— Мистер Бэнг, я хочу узнать о своей кошке.
Я открыл свой чемодан и поглядел на статуэтку. Ту самую статуэтку. Она лежала на дне и смотрела на меня невидящим взглядом. Величайшее сокровище и источник многих моих проблем.
— С ней всё в порядке, — честно сказал я.
— Боюсь, у меня другие сведения.
— А, — притворно удивился я. — Вы о тех слухах, что якобы её похитили?
— Да, — сухо ответила Виирле. — Я именно об этих слухах.
— Эти слухи ошибочны, — ответил я и усмехнулся.
— Спасибо Вам, — тихо ответила Виирле. Кажется, на той стороне провода её мрачное и тревожное лицо тронула лёгкая улыбка.
— Это моя работа, — ответил я. — У Вас есть ещё какие-то указания?
— Что ж, если Вы сегодня принесёте её на встречу, мне будет очень приятно, — услышал я в трубке. Голос Виирле потеплел.
— Хорошо. Я так понимаю, именно там я и верну указанную кошку Вам?
— Не исключено, — ответила Виирле. — Кстати, Розмари просила передать Вам привет.
И вот тут я уже собрался расслабиться, потому что дело сделано, а вечером я и прекрасную Розмари увижу, и от этой статуэтки избавлюсь, и вообще выпью кофе. И именно из-за этого я потерял осторожность.
— Чудесно, — ответил я. — А Вам передавала привет Аева.
Повисло молчание.
— Аева? — переспросила Виирле.
— Да.
— Это плохо, — внезапно помрачнела она. — Я зайду к Вам через час.
И повесила трубку.
Пойду до Сайруса, выпью кофе. Минут двадцать подышу парами канифоли, может, полегчает.
11:00
Определённо, сегодня не день кофе. Сайрус так мне и сказал, с порога:
— Прости, друг, у меня кофеварка сломалась, вот, чиню. Сегодня не день кофе.
Вместо кофе — запах канифоли. Прекрасно! Но теперь есть время и по делу поговорить.
— МакКавити, — сказал я.
— МакКавити? — переспросил Сайрус.
— В частности Аева, — хмуро сказал я.
— О, чувак, я тебе сейчас такое расскажу! — начал Сайрус, но я его прервал.
— Её прислали шпионить за мной.
— Ну да! — Обрадовался Сайрус. — Но теперь она не будет! Она наш человек, Чарльз! У нас теперь есть свой человек среди этих МакКавити, понимаешь? Теперь мы можем узнать о них всё!
— Давай с начала? — попросил я.
— Ну, слушай, короче. Она зашла ко мне с картриджем, спросила, можно ли его заправить. Я ей: да не вопрос! Тогда она снова: а принтер можешь прошить? Неси его сюда, говорю, и прошьем, и перепрошьем — гарантия не подкопается. Тогда она спросила, есть ли под него нормальные дрова под никсы. Я ответил, что с месяц назад запушил их в репу. Ну, она тогда…
Я поднял руку.
— Избавь от подробностей. Давай короче?
— Ну, теперь она моя девушка!
Сайрус был доволен. Как не хотелось мне тогда пытаться вернуть его с небес на землю!
— Сайрус, её послали шпионить за мной. И она сделала это мастерски: она начала с тебя, с моего окружения. Не удивлюсь, если она позвонила моей маме. Она действует как профессионал, Сайрус. И она враг.
— Аева не такая, — возразил Сайрус.
Я посмотрел на него тяжёлым, как молоток судьи, взглядом.
— Друг мой, — сказал я после этого. — Ты просто недостаточно понимаешь в женщинах. Эта Аева… Ты же знаешь её семью? Ты хоть представляешь, что у них там творится? Она проникнет к тебе, может даже проведёт своей мягкой, одетой в атласную перчатку рукой по твоему галстуку, а затем сожмёт его, притянет тебя к себе и поцелует. Но лишь для того, чтобы ты всё рассказал ей, выложил как на духу. А потом она швырнёт тебя в ту уличную пыль, которая, по твоему мнению, не достойна будет того, чтобы эти прекрасные ножки в алых покрытых блёстками туфлях по ней ступали. Понимаешь?
Я отдышался.
— Понимаю, — спокойно ответил Сайрус. — Но в ней я могу быть уверен.
— И почему же?
— Я её взломал.
Иногда мой друг просто невыносим. Но в эти моменты с ним трудно спорить. А ещё — и это, пожалуй, самое важное — я привык ему доверять в некоторых вопросах.
— Хорошо. Но будь осторожен. Эти МакКавити уже вломились ко мне…
— …и украли статуэтку, так? Могу сказать, кто это был.
Я насторожился. Я всё меньше и меньше доверял Аеве, но Сайрус…
— Это Дрю и Джо МакКавити, близнецы. Отвязные ребята, мажоры, но конкретные и обстоятельные. Я уже нашёл их на фэйсбуке. В принципе они безвредны, так, попугают и всё. У них даже лицензии на оружие нету.
В общем, я узнал довольно много интересного. По пути назад я решил выйти на улицу и взять кофе на вынос, но увы, было закрыто. Зато магазин, торгующий фарфоровыми кошками, был открыт. Я хитро улыбнулся. Я знал, что делать.
13:00
Вот почему в тот день, когда мне больше всего хочется кофе, его нигде нет? Ладно, с начала. Виирле пришла.
Она была спокойна, сдержана и учтива. О чём мы говорили? Для начала о том, что сама Виирле не хочет для меня неприятностей. Она так и сказала:
— Мистер Бэнг, я не хочу, чтобы у Вас из-за всей этой истории были неприятности.
Мне захотелось ей сказать, что во-первых неприятности — это моя работа, а во-вторых неприятностей как таковых пока нет: никто не угрожал мне оружием, не пытался меня убить или шантажировать. Ко мне даже не приходили адвокаты. Тебе нечего бояться, Виирле. Вот что хотелось мне сказать. Но сказал я иначе.
— Что Вы! Никаких неприятностей, просто работа.
— Хорошо, — ответила на это Виирле. — Тогда давайте так. Вот приглашение. Сегодня будет небольшой приём в особняке моей тётушки, для семьи и сотрудников компании. Там будет и Розмари. И именно там Вы передадите мне статуэтку, в присутствии всех. Хорошо?
Я задумался.
— Простите, что лезу не в своё дело. Можете рассказать мне, чем эта статуэтка так ценна? Почему Вы так сорвались, когда я упомянул Аеву? При чём здесь Розмари? Понимаете, много вопросов.
И ведь она рассказала! А рассказала она примерно вот что.
Есть семья МакКавити, которые владеют той самой ЭмКа Корп. У них есть патриарх — дядюшка Кенни. Вроде, кто-то о нём упоминал. Так вот, он регулярно назначает преемника. Обычно им был отец Розмари и Аевы, тот самый, который юрист. Но сейчас набирает влияние отец Виирле, Брин МакКавити. Упомянутый Брин — это и есть тот дядя, головорезами которого меня пугала Аева, и, судя по всему, это он послал упомянутую Аеву за мной шпионить. И именно этого испугалась Виирле.
— Как у вас в семье всё сложно, — заметил я.
— На самом деле, — ответила Виирле, — нас в семье всё очень просто. Мы все друг за друга.
— Странно, — задумался я. Будь у меня трубка, я бы выпустил облако дыма, серое, как тучи над городом. — Вы все друг за друга, а интриги плетёте…
Виирле внимательно посмотрела на меня.
— Именно это, — ответила она, — и удивительно. Это очень нехарактерно для семьи. Для всех МакКавити дело семьи в первую очередь.
— Ладно. Но причём здесь статуэтка? — спросил тогда я.
И вот, что объяснила мне Виирле. В эту статуэтку дядюшка Кенни спрятал документ, который и указывает преемника. Так вот, аналитики уверены, что это будет Розмари. Почему? А вот вопрос. И почему дядюшка не обнародовал его — тоже. Судя по всему, он собирался сделать это как раз сегодня, и потому спрятал документ в статуэтку. И её похитили.
— Кто? — спросил я.
— Кто — не важно, — ответила Виирле. — Важно, что я перехватила её и спрятала.
— А почему Вы не вернули его дядюшке? — удивился я.
— Я отдала эту кошку Вам с его позволения, — ответила Виирле. — И потом все остальные члены семьи бросились проверять Вас. Насколько можно доверять.
Я кивнул. Это логично, но странно.
— А зачем всё это? Почему просто не сделать новый документ, а этот уничтожить?
— Потому что слово дядюшки Кенни — закон, — ответила мне Виирле.
Мы проговорили ещё. Виирле предположила, что кто-то копает под семью, что так можно его поймать. Это не показалось мне вероятным. Мне скорее показалось, что дело в самой семье. Если даже допустить, что они правда держатся друг за друга, что семья в первую очередь — может быть, кто-то не правильно понял "благо семьи"? Может, кто-то смутил кого-то, хоть даже Брина, начальника головорезов…
— А это не может быть кто-то из своих? — осторожно поинтересовался я.
Виирле аж вспыхнула.
— Нет! — крикнула она, слишком резко, на мой взгляд. — Никогда МакКавити не пойдёт против МакКавити! Мы всегда выручаем друг друга, мы всегда помогаем друг другу, в любой ситуации. На этом стоит наша семья!
А ещё, подумал тогда я, Брин — отец Виирле. Если это он, то сможет ли она обвинить своего отца? Сможет ли поверить, что это он стоит за всем этим? В любом случае, сегодня всё прояснится.
Мы поговорили ещё кое-о-чём, что я не доверю этим страницам. Скажу лишь, что после этого мы спокойно распрощались, и каждый оказался доволен. Приглашение у меня. Кошки — тоже.
16:00
Пришло время ехать на встречу. Я надел свой лучший костюм, взял чемодан, положил в него фарфоровую кошку. Жаль, опять не успею выпить кофе.
17:00
Я сел в такси. Нет, я не хотел садиться в такси, до МакКавити я мог доехать любым способом. Но меня не то, чтобы спрашивали. Меня весьма вежливо пригласили. Двое, парень и девушка. Похожие друг на друга как близнецы. А на лицах платки, как у ковбоев-грабителей. Девушка сидела за рулём, а парень — на переднем сидении. Он держал пистолет, но неуверенно и даже не сняв с предохранителя. Дилетант!
— Бэнг? — спросил он.
— Так меня называют, — коротко и небрежно ответил я.
Если это и есть головорезы, о которых говорила Аева…
— Аева МакКавити, слышал о такой? — снова спросил парень с пистолетом.
— Не припомню, — искренне соврал я.
— Припоминай! Редкое имя, да и фамилия известная, — он покачал пистолетом. — А не то этот пистолет напомнит тебе.
Фу, как пошло. Ни стиля, ни вкуса. "Пистолет напомнит тебе" — что это вообще такое? Правда, на всякий случай я поднял руки.
— Ах, да, припоминаю, — по возможности испуганно ответил я. — Она ко мне заходила.
— И о чём вы говорили?
— Вот вы сейчас не поверите.
И я выложил им всё как есть. Умолчав, правда, про их отношения с Сайрусом.
— Ты прав, — грубо ответил парень. — Не поверим. Придумай что-нибудь получше.
Ну что же, сами попросили.
— Ладно, — я снова поднял руки вверх. — Только не стреляйте. Расскажу всё как было. Дело в том, что не так давно у неё пропал родственник. Имя его я называть не буду, скажу только, что он был занят в её семье на одной весьма интересной должности. И тут сгинул: как и не было. Но есть пара контактов…
Лапшу эту я им вешал минут пять. Фарс затягивался.
— Чудесно, — сказал парень. — А теперь давай кошку.
— Какую кошку? — удивился я. Даже, наверное, довольно натурально.
— Фарфоровую.
— Да ребята, я ж только сегодня её купил!
Он снял пистолет с предохранителя.
— Убедительно, — почти искренне признался я. — Она стоит у меня в кабинете, на полке. Давайте я за ней схожу?
— Ты нам лапшу-то не вешай, — вклинилась девушка. — Там стоит фальшивка. Настоящая у тебя в чемодане.
— Да с чего вы взяли? — возмутился я.
— Давай спросим у моего пистолета? — снова попытался парень.
Ладно, хватит шуток и игр. Я в третий раз поднял руки.
— Чему я научился, так это проигрывать. Особенно человеку с пистолетом. Ваша взяла. Вот чемодан, он весь ваш.
Машина остановилась.
— Чемодан оставь на сидении, — сурово произнесла девушка. — А сам — выметайся.
Два раза меня просить не пришлось.
На улице было сухо и жарко. Я посмотрел вслед уезжающей машине. Дилетанты. И что это вообще за "поговори с моим пистолетом", "давай спроси мой пистолет"… А ещё нужно сразу проверять содержимое чемодана. Или хотя бы убедиться, что он не закрыт на ключ, как мой. А потом проверить, что кошка там вообще лежит, а ещё что это та эта самая кошка, а не новая, купленная сегодня в магазине. С неснятым ценником. Тьфу!
Сейчас я в офисе. Эх, жаль нету кофе!
А теперь — вторая попытка добраться до МакКавити. В этот раз я снова не напишу, возьму я настоящую кошку, или же купленную в магазине внизу. Потому что.
Четверг
7:15
Сегодня утром я пришёл в свой офис тайно, через запасную лестницу. Я крался в утреннем тумане, играя в поддавки со смертью, я шёл, серое на сером, укутавшись в свой плащ, как ночь укутывает особенно тёмные улицы. Я поднялся наверх, сжимая в руках белую фарфоровую кошку. Да, она всё ещё у меня.
Что было вчера? О, вчера было чертовски много интересного.
Вот когда глубокой ночью, тёмной, как намерения преступника, я постучался в старую деревянную дверь моей мамы, я смог произнести только одно имя. Розмари. Мама сразу напоила меня какой-то бурдой, состав которой я даже и прикинуть боюсь, и мне полегчало. А затем начался допрос.
— Настолько? — спросила мама в конце.
— Настолько, — ответил я.
Мама задумчиво постучала пальцем по подбородку.
— И тогда почему ты сейчас здесь, а не в её постели?
Тут надо сказать несколько слов о моей маме. Она, так же, как и я, опоздала родиться. Но если я ожидал оказаться в тридцатых и сороковых годах, то мама так и осталась в шестидесятых, где-то на пересечении улиц Хейт и Эшбери. Она до сих пор носит цветы в седеющих волосах, круглые очки, домотканую одежду и вытертые джинсы. Она до сих пор мечтает попасть на концерт Дорз, второй Вудсток или на худой конец на демонстрацию против какой-нибудь войны.
Мама у меня самая лучшая. Нет человека, который понимает меня так, как она, и поэтому каждую неделю я заглядываю к ней на огонёк.
— Потому что я джентльмен! — почти возмущённо ответил я.
Мама скривила губы и покачала головой.
— Нет. Потому что ты идиот.
Строго говоря, она права. Я идиот, но не поэтому.
После приёма я решил проводить Розмари до дому. И что-то мы с ней разговорились. С её точки зрения, я прекрасно вынес этот невыразимо скучный вечер, а так же вытерпел все сложности, связанные с ним. А ещё она рассказала мне, почему семейство МакКавити завязало с незаконной деятельностью. Дело было в дядюшке Стивене. Когда Розмари упомянула это имя, я чуть глаза не закатил. Он мне за этот вечер набил порядочную оскомину. Но я джентльмен, поэтому историю послушал. Это была уже третья версия его трагической гибели.
Гибель дядюшки Стивена, версия три.
Стивен МакКавити был грозой этого города. Он управлял им железной рукой, контролируя всё: игорные дома, подпольные бары, контрабанду, оружие… даже уличные мальчишки-карманники отстёгивали ему монету.
Стивен МакКавити держал этот город в своей железной руке, подчинив себе полицию, суды и даже само правительство. Не было на него решительно никакой управы. Никто не смел бросить ему вызов.
Но нашёлся один человек, который сказал: хватит. Этот человек решил во что бы то ни стало расквитаться с проклятым МакКавити. Но как? Его всегда охраняет толпа головорезов, вооружённых до зубов. Нужно было подгадать момент…
И этот момент настал. Однажды Стивен МакКавити отдыхал на своей яхте в обществе продажных женщин, утопая в алкоголе, разврате и табачном дыму. Он не мог — да и не хотел слышать шаги рока. Оставшийся неизвестным человек взошёл на яхту самого опасного человека в городе, медленным и расчётливым движением открыл дверь спальни и увидел МакКавити.
— Пошёл вон! — крикнул Стивен.
Человек молча поднял пистолет.
— Ты кто такой? — успел спросить Стивен.
Раздался выстрел.
— Твоя смерть, — зловеще произнёс неизвестный и покинул яхту.
Во всяком случае, в таком виде мне эту историю преподнесла Розмари. С тех пор семья полностью легализовалась, патриархом стал Джеймс МакКавити, а потом передал бразды правления Кенни, который закончил переход, а ещё поставил на информационные технологии — и не прогадал. МакКавити стали крупнейшими производителями электроники, семья процветала. Такая легенда.
А потом мы с Розмари дошли до её квартиры, где она предложила мне зайти, но я, как и подобает джентльмену-идиоту, отказался. Почему? Ну, может быть потому что в моих руках была фарфоровая кошка? Нет. Не знаю, почему я отказался. Потому что идиот, правильно мама сказала.
А почему в моих руках была кошка? А потому что так сложилось. Виирле хотела, чтобы передача кошки состоялась в присутствии старших членов семьи, но они (все, кроме Элейн) отказались почтить своим присутствием этот скромный приём. Скромный… Да, Розмари определённо употребила именно это слово, хотя теперь я боюсь представить, как выглядит у них приём пышный.
Зато я познакомился со многими интересными МакКавити. Надо будет собраться и составить их родовое древо, чтобы совсем не запутаться. Так. Кого я упоминал?
Элейн. Она пришла на приём. Древняя старуха, старая, сморщенная, пришла под самый конец. Виирле, Аева и Виктория даже попробовали её поприветствовать, но никто их не поддержал, и Элейн села за самый дальний столик в гордом одиночестве. Чем знаменита Элейн?
— Она была девочкой-певичкой, которая вышла замуж за дядюшку Стивена, — пояснила мне Розмари. — И в браке они прожили что-то пару лет, а потом Стивена убили. Дядя Джеймс распорядился позаботиться о ней, да так она и прижилась с нами.
— Ты не забывай, — перебил её Джон, — что это она его убила.
Ремарка номер один. Мы сидели за столиком с Аевой, Розмари и Джоном. Кто такой Джон? Ну, он их родной брат. У него прозвище "бывший" — потому что спроси про него любую окрестную девушку, она томно прикроет глаза и скажет: "Ах, он мой бывший" — и больше от неё ничего не добиться.
Джон ворвался в зал как даже не знаю кто. Он наполнил зал собою, подойдя к каждому столику, поздоровавшись с каждым, даже к тётушкам он нагло вклинился, прервал их диалог, поцеловал каждую в щёку и исчез раньше, чем они успели сказать что-нибудь в ответ. Помню, они несколько секунд потрясённо молчали, но потом вернулись к диалогу как ни в чём не бывало. А Джон залез на сцену, взял микрофон, поприветствовал толпу, а толпа в ответ поприветствовала его. И только после этого он плюхнулся к нам за столик, налил себе выпить, ещё раз поздоровался с девушками и обратил внимание на меня.
— Розмари, — вежливо сказал он. — А что это за мужик рядом с тобой?
И тут Розмари — спасибо ей! — промолчала, дав мне сказать.
— Я частный детектив, — сурово сказал я. — Тут одна девушка ищет некоего МакКавити, который её не очень красиво бросил. Сказала, доставить его связанным или покалеченным.
Джон понимающе кивнул.
— А она симпатичная? — спросил он.
— Невероятно! — ответил я.
— Вяжите меня, детектив! — засмеялся Джон и протянул руки, чтобы я надел на него наручники.
Короче, мы с ним сразу поладили.
А ещё он рассказал мне первую версию истории дядюшки Стивена.
— Ты не забывай, что это она его убила, — сказал Джон.
— Да? — усмехнулась Розмари.
— Ага. Он на яхте кувыркался с этой своей Джуди. А Элейн подплыла на вёсельной лодке, поднялась на борт и зашла в их каюту. Дядюшка спросил: чего тебе надо? — и Элейн выстрелила вначале в него, а потом в эту его девушку.
— Вот оно как… — протянула Розмари. — А мне казалось…
— Да всем кажется, — отмахнулся Джон. — Но никто не знает, а Элейн все боятся.
— Слушайте, — вклинилась Аева. — Раз уж у нас тут такая тёплая компашка подобралась, может, кликнем и Джейкоба?
Розмари оглядела зал, явно кого-то увидела и кивнула.
— Это под силу только тебе, — она подмигнула Аеве. — Он там изображает буку в углу.
Теперь и я оглядел зал. В самом тёмном углу этого фестиваля ярких и фальшивых красок сидел человек, которого не должно было тут быть. Он был укутан тенью, дымом и старомодным макинтошем, в руке его был бокал виски с уже изрядно подтаявшим льдом, а на столе перед ним лежала шляпа. Старомодная, но качественная шляпа, какие носят или чрезвычайно старомодные люди, или я.
Так вот он сидел и наслаждался этим одиночеством в толпе, когда к нему подскочила Аева, прильнула к его уху и что-то шепнула. Человек аж подскочил, уронил на пол шляпу и едва не опрокинул стол. Аева захихикала, схватила бедолагу за рукав и подтащила к нам.
— Знакомься, — промурлыкала мне на ухо Розмари. — Это мой кузен Джейкоб.
Аева тем временем подвела Джейкоба к нашему столику.
— Знакомься, Джейкоб! — возгласила она. — Это тот самый Чарльз.
— Рад познакомиться, — Джейкоб протянул мне руку. — Джейкоб МакКавити. Аева очень много мне про тебя рассказывала, даже книжку присоветовала. Хорошая книжка, кстати, только в конце тебя почему-то убили.
Я пожал плечами.
— Со всяким может случиться, — заметил я. — Рад познакомиться.
— Да ты садись, что ты как не у себя дома! — безапелляционно заявил Джон, а к словам своим прибавил стул, на который почти насильно усадил Джейкоба. — Чарльз, Джейкоб тоже хотел стать детективом. Ну-ка, Джейкоб, скажи что-нибудь на детективном?
Джейкоб поморщился.
— Джон, однажды ты поймёшь, что детектив — это не только шляпа, макинтош и пистолет, но и возня с бумагами и размышления. Хотя шляпа мне определённо идёт.
— Один — ноль, — резюмировал Джон. — Чарльз, что ответишь?
— Отвечу тем, — усмехнулся я. — Что только к стильным детективам приходят красивые роковые женщины.
— Один-один, — заметила Розмари.
— Женщины… — мечтательно вздохнул Джон. — И правда, стать, что ли, детективом?
— Я слишком стара для всего этого дерьма, — комично прохрипела Аева.
— По-моему, у нас победитель, — ухмыльнулся Джон. — Кто за?
Все подняли руки.
— Единогласно. — Джон изобразил аплодисменты. — Джентльмены, снимайте шляпы и надевайте их на Аеву.
Два раза повторять не пришлось. Через минуту Аева сидела в двух надетых одна поверх другой шляпах.
— Ну ладно, хорошо с вами, но мне пора, — сказал на это Джон. — А то заговорили про женщин.
И исчез.
А что было перед этим? А перед этим Виирле с Викторией наконец-то отпустили меня. И я увидел столик, за которым сидели мои утренние знакомые. Розмари и Аева. Их было особенно хорошо видно, особенно Аеву. Её причёска и волосы, скажем так, выделялись.
— А, детектив! — позвала меня Аева. — Пойдёмте к нам!
И я подсел, а кошку водрузил прямо на стол.
— С этой кошкой одни неприятности? — участливо спросила Розмари.
Я кивнул.
— Готова спорить, — продолжила она, — что знаю, что Вам сейчас нужно.
— И что же? — спросил я.
— Кофе, — усмехнулась Розмари.
— Сегодня определённо не мой день для кофе, — признался я. — Всякий раз, когда…
А Розмари взяла кофейник, налила в уже приготовленную чашку и протянула её мне.
Я неторопливо взял эту чашку в руку. Пахло просто божественно! Я огляделся по сторонам в поисках подвоха. Его не было, и я быстро влил в себя чашку чёрного, как душа Стивена МакКавити, напитка. И это было невероятно своевременно!
— Розмари, — сказал я. — Скажите, а у Вас есть…
— Пока нет, — перебила меня Аева, — но сегодня собирается завести. Если, конечно, снотворное не подействует.
Я едва не поперхнулся.
— Я же говорила! — обрадовалась Аева и аж подпрыгнула на стуле. — Он просто прелесть, когда смущается!
А что было перед этим? Перед этим я сидел за столом, с одной стороны от меня сидела Виирле, с другой — Виктория. И напротив нас сидели две их тётушки.
Мы отдалённо напоминали карточных игроков. Мы мало говорили, фразы были отрывочными, а главной ставкой была та самая фарфоровая кошка. Тётушки… Они были похожи друг на друга, и при этом разительно друг от друга отличались. Тётушка Сьюзан, дама в летах и мехах, смотрела на меня приятным и добрым взглядом. Она всё время улыбалась, даже когда спрашивала, не пытались ли меня из-за этой статуэтки убить. Тётушка Джейн тоже была в летах и мехах, и тоже всё время улыбалась. Тогда я уже знал, что приём этот в принципе организовала она, и исключительно для того, чтобы посмотреть на эту статуэтку, а также на новый амурный интерес её любимой племянницы Розмари.
— А Вы хорошо танцуете, — поддержала разговор тётушка Джейн.
Надо будет, подумал я, непременно передать благодарность Келли. Как она смогла научить танцевать такую колоду, как я — ума не приложу. Но МакКавити это знать не нужно.
— Мужчина должен уметь танцевать танго, — пожал я плечами.
— Только танго? — смущённо улыбнулась Виктория.
И здесь я тоже не буду говорить, что я специально, как и подобает нуаровому детективу, учился танцевать всё, что танцевали в тридцатые годы, а ещё, будучи ребёнком моей мамы, умел приседать как битлы.
— Но мы, — решил я сменить тему, — тут не о танцах говорим? Насколько я помню, я обладаю неким предметом… — тут я сделал паузу, — который представляет для вас определённый интерес.
— Я что-то слышала об этом, — затараторила тётушка Сьюзан. — Что якобы кто-то украл у дядюшки Кенни такую же статуэтку, потом эту статуэтку снова украли, но это была не она, а похожая, её подменили обратно, потом опять украли, потом кого-то ограбили, потом ещё много всего случилось, и всякий раз статуэтка была не той.
— Эта — настоящая? — спросила Виирле.
Я кивнул. И подумал: уж больно эта тётушка Сьюзан осведомлена — раз, притворяется, что не при чём — два, да и как свидетель не то, чтобы нужна.
— Хорошо, — ответила Виирле. — Сестра, тётушка Джейн, тётушка Сьюзан. Вот та самая статуэтка, которую утащили у дядюшки Кенни, и внутри которой лежит его завещание.
— Теперь её нужно вернуть дядюшке Кенни? — спросила тётушка Сьюзан.
— Да, — серьёзно сказала Виирле.
Тётушка Джейн грустно пожала плечами.
— Сегодня ни он, ни Джеймс не пришли, — резюмировала она.
— Тогда, — вмешалась Виирле, — я заберу её и буду хранить сама. Мистер Бэнг?
— А я попрошу Вас не делать этого, — спокойно сказал я. — Знаете, сегодня у меня пытались её забрать с применением оружия.
Тётушка Сьюзан была как громом поражена.
— С применением оружия? — спросила она.
— Да, — пожал я плечами. — У меня уже есть подозреваемые, я скоро выйду на их след. И именно поэтому я хотел бы… — я кивнул Виирле, — с разрешения мисс МакКавити оставить эту статуэтку у себя.
А что оставалось бедной Виирле?
Кстати, перед этим я танцевал танго с Викторией. Виктория… Она какая-то бледная, вот что про неё можно сказать. Во-первых она блондинка, во-вторых у неё было очень светлое платье, а в-третьих она была какой-то болезненно тощей и бледной. Но зато танцевала так, что… Прямо даже не знаю.
Комичности этому танцу добавляло то, что в моих руках по-прежнему была кошка. Викторию это не смутило: она схватила меня и вытащила на паркет едва я переступил порог.
— Мистер Бэнг, я много о Вас слышала, — сказала Виктория. — Это же та самая кошка?
— Разумеется, — ответил я. — Но я о Вас, увы, не слышал совсем.
— Это не страшно, я расскажу вам о себе, — улыбнулась моя партнёрша. — Я Виктория МакКавити, Виирле приходится мне сестрой.
— И Вы тоже хотите забрать у меня кошку? — спросил я с улыбкой. — Или проверить, не отдам ли я её Вам?
— Нет, что Вы! Просто Виирле попросила меня встретить Вас. А тут танго…
Тут Виктория смутилась.
— А ещё, — продолжила она потупив взгляд, — Аева предупредила, что Вы очаровательно смущаетесь. Вот я и подумала, а что если я приглашу Вас танцевать, а Вы не умеете…
— И тут Вам не повезло, — я улыбнулся своей самой доброй улыбкой. — Танго — это то, что я умею.
Да-да. Всё именно так и было. А потом мы подсели за столик. Вроде, всё написал. Добрался я на такси, тут ничего интересного. Что-то забыл… Ах, да! Я потом, уже на выходе, встретился с Элейн, это которая вдова дядюшки Стивена. И она меня спросила:
— Тоже хотите знать, что случилось с моим мужем?
— Ну… — начал я, а Элейн кисло улыбнулась и рассказала мне вторую, самую вероятную историю его гибели.
Итак, смерть дядюшки Стивена, версия два.
— Ну как… — пожала плечами Элейн. — Напились, пошли по бутылкам стрелять. Ну и всё, собственно.
7:30
Размял руку после долгой писанины. Надо собраться и пойти позавтракать.
9:00
Она возникла из теней, что скрывались за моей дверью. Хорошая фраза, надо запомнить. Так вот, она возникла и проникла в мой кабинет.
— Доброе утро, — нашёлся я.
Розмари только улыбнулась в ответ.
— Чему обязан? — спросил я. Голос мой был спокоен, но Розмари это не обмануло.
— Завтрак, — ответила она и улыбнулась. Хищно.
И тут пелена спала с меня. Это ж роковая женщина в кабинете детектива! Я знаю эту игру, буквально во вторник мы в неё уже играли. Тогда апогеем был поцелуй, а победа досталась мне.
— Это замечательно, — усмехнулся я и откинулся на спинку кресла. — У меня тут сэндвичи. Как отнесётся мисс МакКавити…
— Зачем же так официально? — перебила меня Розмари. — Мы же вроде как уже друзья… Но от сэндвича не откажусь.
И я раскрыл свой чемоданчик, в котором лежали сэндвичи и очередная статуэтка кошки. Настоящая ли она?
— Настоящая? — спросила Розмари.
— Ветчина — да, — ответил я, указывая на сэндвич. — А вот хлеб на вкус как салфетки, извини.
— Я про кошку, — усмехнулась моя гостья.
— А, эту кошку… — я притворно улыбнулся. — Конечно! Самая что ни на есть. Работы Родена.
— Чудно, — удовлетворённо ответила Розмари.
С минуту мы молча ели сэндвичи. А потом моя гостья встала, подошла к двери, закрыла её на засов и обернулась ко мне. Я смог разглядеть её с ног до головы. Розмари была потрясающе красивой, и смотрела она на меня так, что будь она Клеопатрой, я согласился бы на заклание.
— Ты уже знаешь, что сейчас должно произойти? — спокойно спросила она.
Я пожал плечами, но она всё поняла без слов.
— Рада, что между нами установилось такое взаимопонимание, — улыбка Розмари предвещала многое. — Так что сейчас я сделаю тебе… капучино.
Что было дальше? О, дальше она подошла к моей кофемашине. Это была самая обыкновенная кофемашина, но такая женщина, как Розмари, легко приготовила бы в ней напиток любой сложности, были бы ингредиенты. На моё счастье, они были в избытке.
Так вот, Розмари достала пакет с зерновым кофе, аккуратно вскрыла его и запустила туда руку. Я кое-что понимаю в кофе, поэтому он у меня был самым лучшим. Розмари улыбнулась и вытащила оттуда целую горсть ароматных кофейных зёрен. Затем она взяла кофемолку, высыпала их туда, плотно закрыла крышку, зажмурилась и нажала кнопку.
Кофемолка взревела как раненый зверь, а Розмари держала одну руку на кнопке, а второй держалась за стол, чтобы не упасть. Она немного откинула голову назад и легонько коснулась языком своих губ. А затем рёв кофемолки прервался, так же резко, как и начался. Розмари наклонилась и точным движением сняла крышку. Аромат свежемолотого кофе разлетелся по кабинету, заполнил его целиком и, казалось, готов был вышибить дверь. А эта замечательная женщина пересыпала кофе в портафильтр кофемашины. А потом она достала темпер, который очень аккуратно лежал в её руке, нежно и осторожно вставила его в портафильтр — и аккуратно нажала. О, Розмари знала, как приготовить самый лучший эспрессо!
А дальше её движения стали быстрыми и уверенными. Она установила портафильтр в кофеварку и сразу же включила пролив воды. Кофеварка утробно загудела, а в шашку капля за каплей начал поступать густой тёмный напиток. А Розмари тем временем уже налила в питчер холодного молока и поднесла его к капучинатору. Быстрое и уверенное движение — и пар густой и жаркой струёй заставил молоко всколыхнуться и вспениться, а Розмари прикусила губу и снова откинула голову назад.
А потом всё стихло. Розмари отдышалась, взяла одной рукой чашку с эспрессо, а другой — питчер, а затем, слегка склонив голову на бок, начала медленно вливать вспененное молоко в горячий чёрный кофе. И в этот момент я порывисто выдохнул. В кабинете царил аромат кофе, жар молока и Розмари, которая довольно улыбалась.
Чашка была передо мной. На коричневой поверхности кофе красовалось белое сердечко. Розмари держала чашку в руках и стояла близко-близко. Что я сделал? Я аккуратно обхватил её руки своими. Розмари подалась ко мне. А потом я поцеловал её.
Сейчас мы сидим за моим столом, рядом стоит кружка со следами молочной пены, а Розмари лежит у меня на плече и заглядывает в дневник, внося некоторые коррективы в написанное.
9:45
Спустился к Сайрусу. Как я и предполагал, Аева тоже решила позавтракать. Они сидели за столом, на котором помимо огромной кучи печатных плат стояли четыре кружки, из которых явно недавно пили капучино.
— Сайрус, — без предисловий сказал я. — Ты же говорил, что у тебя кофеварка не работает?
— Всё у него работает, — ухмыльнулась Аева и похлопала его по плечу.
Зайду позже.
10:05
Шаги рока я услышал ещё на лестнице. Рок шёл этажем ниже и поднимался ко мне, чтобы сделать то, что обычно со мной делает рок. То есть дать работу, которой мне заниматься решительно не хотелось. Что сделал я? О, я поступил крайне храбро. Я спрятался на лестничной площадке, где собирался переждать до тех пор, пока рок не уйдёт обратно. Чего я не учёл? А того я не учёл, что в моём кабинете так и осталась Розмари.
Понял я это поздно. Клиент уже вошёл к сыщику, и дверь за ним закрылась. Первым порывом было, конечно же, открыть дверь и пояснить ситуацию. Но что-то меня удержало. А в это время между моим роком и моей роковой женщиной состоялся вот такой разговор.
— Здравствуйте, — сказал рок. — Ой, а где мистер Бэнг?
— Здравствуйте, — ответила Розмари. — Он вышел. Я его новая секретарша, меня зовут Рози. Может, я смогу Вам помочь?
— Ну, если так… меня зовут миссис Пир, и у меня потерялся телефон.
Я прямо ощутил, как Розмари улыбнулась.
— Да, мистер Бэнг предупреждал, что Вы можете зайти. Давайте я Вас запишу…
— Мистер Бэнг знает о телефоне, — усмехнулась миссис Пир. — Я его часто теряю, и он регулярно его мне находит.
— Скажите, миссис Пир… — задумчиво произнесла Розмари. — А где он его обычно находит?
— О, в прошлый раз я оставила его в метро, и мистер Бэнг как-то смог его вытащить оттуда. Однажды его вытащили у меня из кармана, а потом вор потом пришёл и извинился.
— Мистер Бэнг знает своё дело, — произнесла Розмари, и я бы всё отдал, чтобы увидеть в этот момент её лицо.
— Да, поэтому я регулярно к нему обращаюсь. Пора уже абонемент покупать, честное слово.
Они посмеялись.
— Хорошо. Давайте мы сейчас просто попробуем на Ваш телефон позвонить, вдруг кто-то его нашёл?
— Давайте, — ответила миссис Пир.
Розмари, судя по всему, подняла трубку моего любимого черного телефона.
— Диктуйте номер, — сказала она.
— Ой, — ответила миссис Пир. — Я его не помню… Посмотрите, может он где записан?
— Простите, — смущённо ответила Розмари. — Я сегодня первый день, ещё не очень ориентируюсь.
— Понимаю, понимаю, — ответила миссис Пир, и я понял — не верит. Ох, Розмари, ну и влипла же ты!
— Вот, нашла! — сказала, наконец, Розмари. Очевидно, она покопалась в моих бумагах. Ну-ну!
И затем раздался звонок.
— Ой! — снова воскликнула миссис Пир. — Он же в моей сумке! Спасибо Вам, Рози!
— Не за что, — вежливо ответила моя секретарша. — Кстати, по поводу Вашей кошки…
— Кошки? — недоверчиво спросила миссис Пир.
— Да. Вроде бы во вторник Вы приходили потому что у Вас потерялась кошка. Мистер Бэнг предупредил меня об этом.
— И Вы нашли её?
— Нет, — честно ответила Розмари. — Но мне поручили найти телефоны приютов для сбежавших животных, как раз их обзванивала.
— Да? И как?
— Да вот много кошек, подходящих под описания… — протянула Розмари. — Но знаете? Все они не те.
И тут я не сдержался. Я зашёл в кабинет.
— Здравствуйте, миссис Пир! — воскликнул я. — Вижу, вы уже познакомились с Рози?
Миссис Пир повернулась ко мне.
— Здравствуйте, мистер Бэнг, — твёрдо произнесла она. — Представляете, я зашла к Вам, так как потеряла телефон…
— Телефон? — переспросил я. — А я думал Вы по поводу кошки.
— Телефон, — настойчиво повторила миссис Пир. — И представляете, увидела эту Вашу Рози.
— Рози — очень талантливая девушка, — ответил я. — Кстати, она сейчас занимается поиском Вашей кошки. Рози, как успехи?
Розмари уже прижимала телефон к уху жестом матёрой секретарши. Она отрицательно покачала головой и вернулась к обзвону. Я пожал плечами.
— Увы, — прокомментировал я.
— Эта Рози, — понизила голос миссис Пир, — какая-то странная.
— О, у неё отличный послужной список, — вступился за свою секретаршу. — Вы бы знали, где она работала перед этим.
— Наверняка на каких-то бандитов, — проворчала миссис Пир.
— И самых опасных, — понизив голос подтвердил я. — На меньшее я был не согласен.
— А, — уважительно кивнула миссис Пир.
— Вот-вот, — таинственно подметил я.
И тут Розмари подала голос.
— Миссис Пир, а у Вашей кошки был ошейник с синим камнем?
— Что? — не поняла моя клиентка, но тут же опомнилась. — Да, был!
— Да, был, — сказала Розмари в телефон. — Хорошо, будем у вас в течение дня.
И повесила трубку.
— Ты нашла её? — не поверил я.
Розмари пожала плечами.
— Да, — коротко ответила она. — Но вы бы знали, сколько приютов мне пришлось перелопатить!
— Какой хороший день! — воскликнула миссис Пир. — И телефон нашёлся, и кошка! Давайте мне адрес приюта, я поеду сейчас же!
И ушла.
— Два, — усмехнулась Розмари. — Кошка была во втором же приюте.
— Мне повезло нанять такую замечательную секретаршу, — подыграл я.
— Это что! — продолжила игру Розмари. — Ты бы видел мой послужной список!
— Однако же, — я подпустил серьёзности в голос. — Ты выполнила работу, и я должен тебе за это отплатить. Как насчёт того, чтобы сходить сегодня вечером в театр?
— О, Боже! — картинно воскликнула Розмари, — ко мне пристаёт начальник, что же делать?
— Пока не пристаёт, — заметил я.
— Мне нравится это "пока", — ответила Розмари. — А если я откажусь?
— Ты не откажешься, — ответил я.
И она не отказалась. Я это про театр, если что.
11:00
А потом Розмари отправилась по своим делам, а я — по своим. Первым делом было посещение Сайруса. Я медленно спускался к нему по прокуренной лестнице, ступеньки которой помнят поступь мужчин в пиджаках и роковых женщин, вниз, в подвал, где царит ксеноновое граффити, беспроводной интернет и киберспрстранство. И во главе всей этой компьютерной вакханалии восседает великий и ужасный Он, опутанный проводами, очками, дредами и компьютерами. Мне иногда кажется, что он и есть самый главный сервер всего интернета, но мегакорпорации заставляют своё ручное правительство скрывать этот досадный факт. Кстати о мегакорпорациях.
— МакКавити, — сказал я с порога.
— МакКавити? — переспросил Сайрус.
— Те самые МакКавити, — ответил я.
— Так ты вроде меня о них спрашивал, — Сайрус зевнул.
— Теперь мне нужно знать о дядюшках.
— О ком? — не понял Сайрус.
— Аева здесь? — нахмурился я.
— Только что ушла.
— Хорошо! — я потёр руки. — Тогда ставь фокстрот!
И мы стали искать. Вот что я узнал:
Давным-давно был Эндрю МакКавити, у которого было два сына, Кенни и Джеймс. У Эндрю был брат Томас, у которого было два близнеца, Джон и Стивен. Оба брата были настоящими гангстерами, хмурыми мужчинами в плащах и шляпах, у Эндрю вроде бы даже шрам от ножа был. Это были люди ушедшей эпохи, сухого закона и уличных перестрелок с использованием автоматов Томпсона.
Но потом они оба покинули этот бренный мир, иначе говоря отдали концы. И семейство возглавил самый лютый из их сыновей, а именно Стивен МакКавити. Когда его карты легли на стол, криминальный мир нашего города круто поменялся. МакКавити прибрали к рукам чуть более, чем всё, кровь текла рекой, скапливалась на улицах города и устремлялась вниз, в долину, а затем и в океан. Чем занимались остальные? Не ясно.
Известно, что Стивен был убит на своей яхте. Нет точных данных о том, что случилось, но есть одна конспирологическая теория. Якобы секрет успеха Стивена был в том, что никто никогда не знал, где он находится, поэтому и убийц подсылать не имело смысла. Но Джуди, его тогдашняя любовница, как-то проболталась, что её позвали сегодня на яхту. Враги семьи МакКавити воспользовались ситуацией. Пуля вошла прямо в чёрное сердце Стивена МакКавити, и последний крик вырвался из его рта, смешавшись с кровью. Неудачная фраза, надо будет её заменить. Так вот.
Власть перешла не к Джону, а к Джеймсу. И этот Джеймс долго занимался дипломатией, но потом без объяснения причин передал все полномочия Кенни, а сам ушёл во все тяжкие. Что было дальше? Ну как… Кенни вложился в информационные технологии, а затем родил Майкла, и Сьюзан; Джон тронулся умом, но успел родить Бринна и Джеффри; Джеймс ударился во все тяжкие, но хватки не потерял, тётушка Джейн — его дочь. Надо будет зарисовать их родословное древо, чес-слово, а то запутаюсь.
Так вот, Аева, Джон и Розмари — дети Майкла. Дрю и Джо — дети Сьюзан. Виирле и Виктория — дочери Брина. Семья сейчас находится под управлением дядюшки Кенни, но во время всех решений рядом присутствуют и старикашка Джон, который тронулся умом, и Джеймс, который изрядно потолстел, и ещё один тип, которого мы не смогли идентифицировать. Всех их уважительно называют патриархами.
11:20
Вот и ответ! Теперь надо позвонить Виирле.
11:30
Позвонил. В этот раз нормального разговора не вышло, но зато мы договорились о встрече. Виирле говорила сбивчиво, местами сухо, а местами — очень даже наоборот, живо и весело. Попробую переложить этот разговор так, чтобы его было интересно читать.
— Виирле, — сказал я в трубку.
— Это я, — ответила девушка на той стороне.
— Я знаю, кто может за всем этим стоять.
— Может быть, — ответила Виирле, — у Вас есть и доказательства?
— Пока нет, — нахмурив брови произнёс я. — Но я знаю, где их достать.
— И где же? — поинтересовалась моя собеседница.
Я промолчал несколько долгих и томительных секунд, а затем спокойным голосом ответил:
— У патриархов.
— Вот как? — удивилась Виирле.
— Всё так, — бросил я. — Эта интрига, с завещанием — это не интрига, это ошибка. Ошибка с самого начала.
— И что же вы предлагаете? — спросила Виирле, совершенно не ходя вокруг да около.
— Предлагаю встретиться у них. Я хочу передать кошку при свидетелях.
— Мне? — поинтересовалась Виирле.
— Нет. Самим патриархам. У меня есть подозрение, что там не совсем завещание.
— А что же?
Я загадочно улыбнулся. Правда, я сам не знал, что там.
11:40
Итак, я выезжаю к патриархам. Если не вернусь, передайте Сайрусу от меня два бакса.
16:00
Если коротко:
1) Я кажется знаю, что внутри у той самой белой кошки.
2) Я знаю секрет МакКавити, который не доверю этим страницам.
3) От геморроя с этой самой кошкой я так и не избавился. Потому что дурак.
4) Через час спектакль, и вот я не представляю, как он будет выкручиваться, когда я его там увижу.
А теперь расскажу поподробнее.
Значит, мы с Виирле ехали в лифте. В руках я держал свёрток со злополучной кошкой. А Виирле нервничала.
— Расскажи мне про патриархов, — попросил я.
Виирле вздохнула.
— Дядюшка Кенни — самый главный. Ты легко его узнаешь, у него борода и он не рыжий. С ним осторожнее. Ради всего святого, не веди себя с ним так, как обычно ведёшь себя с людьми!
— Ладно, — махнул рукой я. — Дальше.
— Дядя Джеймс будет просто сидеть рядом, он тут уже не принимает решения, но входит в число патриархов по возрасту. На Старикашку Джона можешь не обращать внимания, он не в своём уме, а ещё не ходит. Ты легко узнаешь его по инвалидной коляске. Джеффри ты тоже легко узнаешь, он огненно-рыжий. Пока по возрасту не подходит, но присутствует, потому что умный.
— Погоди. В патриархи попадают по возрасту?
— Ну… — Виирле запнулась. — Да. А как ещё?
— А тётушка Сьюзан? — поинтересовался я.
— Она ещё молода, да и не горит желанием.
— А Элейн? — как бы между делом спросил я.
Я ожидал, что Виирле скажет что-то вроде "Ну, она не совсем МакКавити, так что не положено." Но вместо этого моя спутница глубоко вздохнула.
— Не знаю, — коротко ответила она. — Вроде бы раньше… Но потом…
И тут она вообще потеряла способность связно говорить.
— Расскажи про Джеффри, — попросил я.
Бесполезно.
— Кто такой Джеффри? — снова спросил я.
— Сын старикашки Джона, — смогла выдавить из себя Виирле. И на том спасибо. Лифт приехал.
Патриархи сидели за столом и смотрели на меня. Виирле так стушевалась, что я даже не замечал её присутствия. Я смотрел только на дядюшку Кенни. В его тяжёлые карие глаза. А он смотрел в мои, и взгляд его, казалось, пронзал меня насквозь.
Остальные сидели рядом и тоже в основном смотрели на меня. Тучного Джеймса я опознал сразу. Я не слишком интересовал его, в отличие от каких-то бумаг на столе. Джеффри смотрел на меня спокойно и выжидательно. Старикашка Джон… Надо теперь привыкнуть называть его старикашкой Джоном. Короче, он смотрел перед собой и явно не обращал внимание на происходящее.
— Так ты и есть тот детектив, у которого Виирле оставила кошку? — спросил дядюшка Кенни, не переставая сверлить меня взглядом.
Я продемонстрировал статуэтку.
— И теперь, — раздельно произнёс дядюшка Кенни, — ты хочешь…
— При свидетелях, — перебил его я, — передать её Виирле. И чтобы Вы одобрили эту передачу.
Дядюшка Кенни поднял брови. Нет, не так. Сам дядюшка продолжал сверлить меня взглядом, в котором был приговор, но брови его сами поползли вверх от общего удивления.
— Чего Вы добиваетесь, мистер Комаричек? — вопросил дядюшка Кенни.
И тут я позволил себе улыбку.
— Внутри ведь не завещание, так?
И тут я обратил внимание на то, как прореагировали остальные. Джеймс поднял на меня глаза. Джеффри вопросительно посмотрел на дядюшку Кенни. Старикашка Джон моргнул. Чёрт, он прекрасен!
Виирле вздрогнула. Она одними губами прошептала: "не надо".
Я улыбнулся — победно.
— …то есть вы все всё знаете, но ждёте, что я выскажу это вслух, верно?
Но что я должен сказать вслух, я не знал. Осталось понять, понимают ли они это. Но все они молчали.
— Ладно. К чёрту блеф. Виирле! — я повернул девушку к себе лицом. Успокаивающе улыбнулся ей и кивнул. Одними губами сказал: "верь мне". Она кивнула в ответ.
— Может, не стоит мучать девушку? — спросил дядюшка Кенни.
Почему молчат остальные?
— Ладно, — примирительно сказал я. — Давайте не будем. По условиям моего контракта с мисс МакКавити я не должен передавать эту статуэтку никому, кроме неё. Контракт на четыреста долларов, для меня это серьёзная сумма.
Я усмехнулся.
Патриархи молчали. Виирле смотрела на меня так, будто я собираюсь вонзить нож в её сердце.
— Таким образом, — продолжил я, — Мне логичнее всего будет уйти отсюда вместе с этой статуэткой. Никто не против?
Виирле удивилась. Но голос подал тучный Джеймс. Он воззрился на меня как стервятник на труп.
— Вы же понимаете, мистер Бэнг, что в этом случае не уйдёте отсюда живым? — полушёпотом сказал он, но в тишине зала это прозвучало как выстрел из винтовки в упор.
Я поджал губы.
— Вы ошибаетесь, — сказал я. — Потому что однажды эта статуэтка покинула этот зал, а затем оказалась в руках моей клиентки. И она почему-то отнесла её мне на хранение, вместо того, чтобы сразу вернуть вам. Интересно, почему?
— И почему же? — сурово спросил дядюшка Кенни.
— Потому что эта статуэтка даёт слишком большую власть, — ответил я. Бинго! Вот оно!
— Тогда почему, по-вашему, она отнесла её Вам?
— Потому что я не знаю, как этой властью воспользоваться. Ваша компания занимается информационными технологиями, а я, как наверняка поняла мисс МакКавити, луддит и поклонник ретро. Чего вы все не учли…
— Довольно, — прервал меня дядюшка Кенни. — Чего ты хочешь?
— Чтобы вы сказали, кто украл статуэтку у вас, — ответил я, — и зачем они пытались отнять её у меня с применением оружия.
Дядюшка Кенни вздохнул.
— Очевидно, Вы уже всё знаете, мистер Бэнг.
— Чудно, что мы пришли к взаимопониманию, — ответил я. — А теперь давайте решим, как нам действовать дальше. Я очень хочу, чтобы Вы освободили Виирле от этой проблемы.
Дядюшка Кенни посмотрел на мою клиентку.
— Виирле, девочка моя, — ласково сказал он. — Пожалуйста, попроси мистера Бэнга передать статуэтку мне.
Виирле расцвела.
— Мистер Бэнг, — начала она.
— Я понял, — ответил я. — Уже несу.
Дядюшка Кенни пристально осмотрел статуэтку, затем кивнул сидящему рядом Джеймсу. Джеймс поставил статуэтку на стол перед собой, положил свои огромные ручищи на голову бедной кошке и сжал. Послышался треск. Не дай мне Боже, подумал я, тоже оказаться в его руках. А дядюшка Кенни уже вытаскивал из обломков карточку.
— Чарльз Бэнг, частный детектив, — прочитал он. — Ловко!
Я пожал плечами.
— Однако теперь я готов передать Вам настоящую статуэтку. В любой момент, когда Вы попросите.
— Мистер Бэнг! — дядюшка Кенни встал из-за стола. — Пойдёмте, прогуляемся. Скажите, у Вас же есть планы на этот вечер?
— Да, — честно сказал я. — Сегодня я веду Вашу внучку в театр.
— Чудесно, чудесно, — усмехнулся дядюшка Кенни. — Я только ещё не знаю в какой.
— А она тоже не знает, — ответил я. И понял, что это мой шанс. — Сегодня дают Диккенса, "Лавку древностей". Очень люблю этот спектакль, особенно мне нравится актёр, который играет дедушку.
Я надеялся, что все присутствующие правильно поняли меня. Но…
— Ни разу не видел, — сказал дядюшка Кенни. — Стоит сходить?
— Стоит, — сказал я. — Но не сегодня.
— А, понимаю, — ответил дядюшка.
А дальше мы говорили уже в лифте. На секунду: я ехал с чёрте-какого высокого этажа гигантского офиса мегакорпорации в компании её самого главного директора и патриарха. Что он мне сказал?
— Во-первых, называй меня дядюшкой Кенни. А во-вторых расскажи всё в подробностях.
— Лифт едет быстро, — заметил я. — Не успею.
— Ладно. Тогда скажи. Ты действительно защищал эту статуэтку так, как мне об этом рассказывали?
— Не знаю, что вам рассказывали, но настоящая всё ещё в надёжном месте.
— Это хорошо. Тогда давай заключим с тобой договор. Тысяча долларов в неделю, и статуэтка всё ещё у тебя, но никто об этом не знает. По рукам?
— По рукам, — ответил я.
— А ещё, если тебе потребуется от меня помощь — обращайся. Ты помог моей семье, а мы привыкли отвечать помощью на помощь.
— И чем же? — не понял я.
— А ты что, правда не смотрел, что внутри статуэтки? — вдруг спросил дядюшка Кенни.
— Да, — серьёзно ответил я.
— Вот пускай это так и остаётся, — резюмировал дядюшка Кенни. — И береги Розмари.
Что я и собираюсь сделать. Сейчас найду фрак — и мы с ней пойдём в театр.
Пятница.
8:00
Что ж, теперь я знаю о МакКавити чуть больше.
Ещё на входе в театр я рассказал Розмари всё. Ну, почти всё. А потом как бы между делом спросил у билетёра, кто будет играть дедушку Нелли. Билетёр ответил, что это бессменная роль для Льюиса Эрнста Уоттса. Розмари не показала вид, что знает его. Что ж, нет — так нет.
Но на сцену он не вышел, его спешно заменили другим актёром. Я спросил у одного из работников театра о причине замены, и выяснилось, что буквально за час до представления мистер Уоттс позвонил и сказал, что увы-увы, приболел, сегодня прийти не сможет. Вот ведь невезуха! — воскликнул я.
Однако это значило, что моя гипотеза верна. Звонят, сейчас отвечу и допишу.
8:05
Её больше нет. Розмари была убита сегодня ночью.
Суббота.
…
Воскресенье.
…
Понедельник.
…
Конец первой части.