Пригодится шутка дурья. Я шарадами гипербол,
аллегорий буду развлекать,
стихами балагуря. Я любил...
Не стоит в старом рыться. Больно?
Пусть...
Живешь и болью дорожась. Я зверье еще люблю
у вас
зверинцы есть?
Пустите к зверю в сторожа.
Я люблю зверье.
Увидишь собачонку тут у булочной одна
сплошная плешь, из себя
и то готов достать печенку. Мне не жалко, дорогая,
ешь!
Любовь
Может,
может быть,
когда-нибудь,
дорожкой зоологических аллей и она
она зверей любила
тоже ступит в сад, улыбаясь,
вот такая,
как на карточке в столе. Она красивая
ее, наверно, воскресят. Ваш
тридцатый век
обгонит стаи сердце раздиравших мелочей. Нынче недолюбленное
наверстаем звездностью бесчисленных ночей. Воскреси
хотя б за то,
что я
поэтом ждал тебя,
откинул будничную чушь! Воскреси меня
хотя б за это! Воскреси
свое дожить хочу! Чтоб не было любви - служанки замужеств,
похоти,
хлебов. Постели прокляв,
встав с лежанки, чтоб всей вселенной шла любовь. Чтоб день,
который горем старящ, не христарадничать, моля. Чтоб вся
на первый крик:
- Товарищ! оборачивалась земля. Чтоб жить
не в жертву дома дырам. Чтоб мог
в родне
отныне
стать отец,
по крайней мере, миром, землей, по крайней мере,- мать.
1923