В чердаке меж пыльных паутин
Я смотрел на сломанную прялку,
Чемоданы, рамы от картин,
Связки книг, запрятанных за балку...
И гадал – зачем хранить старьё,
Прятать рухлядь, ветхие пожитки,
Захламлять чердачное жильё,
Если комнат в доме не в избытке?
Повзрослев, забравшись на чердак,
Я увидел старую картину...
И слеза из сердца дала знак,
Как в вещах хранится предков имя.
МАМА
По вечерам коровьи вздохи,
Сопенье коз и фырканье коней
В хлеву влекут к родным истокам
Щемящей памятью дремучих дней.
И видишь взгляд лица родного:
Улыбку старых губ и седину
Бровей. Совсем ещё не много
И мать предложит корма дать коню.
Она глядит – и сердцу больно:
Нет хлева, дома нет – лишь лабиринт
Воспоминаний вьётся вольно,
Заботливо, как в детстве мамин бинт.
ПРОВИНЦИЯ
Казармы переулков старых
Воняют пищей, табаком.
Булыжники на тротуарах
Избиты временным дождём.
Под лунным кровом в парке куцем
Статуи молчаливо спят.
И ловит отблеск вечным курсом
Трамваев проводной канат.
Провинциально вечный город
Хранит размеренность веков.
Столиц разврат ему уж скоро
Внушат вожди из хитрых слов.
ОЗЕРО
Над гладью вод туман дымится полосой.
Торжественным аккордом вспыхнула заря.
Прохладным вздохом ветра рушится покой
Деревьев перелеска. Волны серебря
Над озером лениво солнце манит день.
И запах полевой, проснувшийся вокруг,
Чарующею силой звал из деревень
Домашний скот крестьян на приозёрный луг.
Ещё не улеглась вся пыль на полевой