Противоречия: Собрание стихотворений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6
Противоречия: Собрание стихотворений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6
ПЕРЕВОДЫ
ШАРЛЬ БОДЛЕР (1821-1867)
ПЕЧАЛИ ЛУНЫ
Сегодня вечером в луне так много лени,Как в спальне женщины, когда пред негой снаРассеянной рукой ласкает грудь онаИ в комнате тепло, подушки, тишь и тени.И отдается в тьме луна забвеньям страннымИ умирает в снах, склонившись на атлас,Блуждая медленно лучами томных глазПо призракам ночей, белесым и туманным.И если иногда она с небес усталоУронит на землю слезинку из опалаС игрою радужной блестящего червонца,То словит в руки дар ее тоски ленивойБессонный и больной поэт благочестивыйИ в сердце сохранит от жгучих взоров солнца.
КОШКИ
Ученые, влюбленные, уже изведавПериод юности, в немолодые дниВысоко чтут котов, и зябких, как они,И так же, как они, спокойных домоседов.Коты – поклонники и похоти и знаньяИ любят тишину и ужас темноты,И, если б не были столь гордыми коты,Эреб их сделал бы гонцами мирозданья.Коты заимствуют, мечтая, позы сна,И удлиненные, и полные гордыни,У сфинксов, грезящих в безбрежности пустыни;Их шерсть магических и быстрых искр полнаИ в их глазах, неясно, как зарницы,Мерцают золота мистичные частицы.30 июня 1915 СПб
ПОГРЕБЕНИЕ ПРОКЛЯТОГО ПОЭТА
Если ваш труп, мой поэт и философ,В мраке тяжелом полночных глубинИ похоронит за свалкой отбросовДобрый и набожный христианин, –В час, когда чистые звезды устанутИ захотят свои очи смежить,Ткать пауки над гробницею станут,Будут гадюки детей выводить.Будете слышать вы в тьме безысходнойДикие возгласы ведьмы голодной,Жалобный вой вереницы волков,Шепот смеющихся и неопрятных,Трепетных в похоти старцев развратныхИ совещания черных воров.
НАДТРЕСНУТЫЙ КОЛОКОЛ
Зимою по ночам есть сладость и страданье,Следя за трепетом в камине языков,Внимать, как мед ленно встают воспоминаньяПод отдаленный звон больших колоколов.На старой, на прямой и бодрой колокольнеСчастливый колокол в туман кидает крик,Свой верующий крик, спокойный и довольный,Как верный часовой, испытанный старик.Но треснул колокол моей души, и звуки,Которыми и он в часы глубокой скукиВдруг наполняет мрак, и холод, и туман, –Напоминают хрип забытого когда-тоВ кровавом озере, средь гор из тел, солдата,Что издыхает там, в усилиях, от ран…
СПЛИН
Недобрый холод льет из урн потоком нищийИ недовольный всем брюзжащий плювиозНа бледных жителей соседнего кладбища,А на предместие – туман смертельных грез.Худой, чесоточный, мой кот во мраке где-тоВсю ночь без отдыха скребет бока себе,И зябнущий фантом, дух дряхлого поэта,Печально жалуясь, блуждает по трубе.Тоскует колокол; дрова в печи дискантомАккомпанируют простуженным курантамИ в кипе сальных карт, средь грязных королей(Одной старухи дар, погибшей от водянки),Болтает, хороня былой любви останки,С зловещей дамой пик пустой валет червей.Juin 1914 Вех
СПЛИН
Я – как король дождливейшей страны,Бессильный, молодой и старый в то же время,Что, презирая все забавы старины,С собаками скучает, как со всеми.Ничто не веселит жестокого больного –Ни виселицы шест, ни сокол, ни народ,Что у дворца перед балконом мрет,Ни песенька шута… Кровать его альковаПодобьем кажется большой, могильной ямы,Не могут выискать его двора статс-дамыТакого нового бесстыдства туалета,Чтоб скрасть улыбку с губ у юного скелета.Ученый, золото готовящий чудак,Болезнь из короля не мог изгнать никак,И ванны римские из крови (вспоминаютО них, состарившись, властители земли)Тот отупелый труп, в котором протекаетНе кровь, а Леты муть, согреть не помогли.
ИГРА
Гетеры старые в тепле поблекших кресел,Бледны, намазаны, жеманятся устало;С ушей их падает звон камня и металлаИ взор их Льстив, зловещ, и мертвенен, и весел.Их облики без губ и без окраски губыНа зелени ковров нергаментны и гадки,И ищут золото, как в адской лихорадке,В карманах пальцы их, порывисты и грубы.Со свода грязного ряды больших кинкетовЛьют свет рассеянный на окруженных славой,Приволочившихся мотать свой пот кровавый,Туманных, ледяных и сумрачных поэтов.Вот черное табло, что ночью созерцаюЯ, ясновидящий, затравленный и скучный.Я вижу и себя: я там, в норе беззвучной,Холодный и немой, завидуя, взираю.Завидуя им всем, их цепкой страсти смелых,Пришедших торговать нахально предо мноюБылою красотой иль славою былою,И смеху мрачному развратниц престарелых.И я взволнован был от зависти к стремленьюНесчастных к пропасти с наибезумной кручи,Что всё же предпочли, самим себе наскучив,Свой ад – ничтожеству и боль – уничтоженью.13 августа 1915 СПб
ВИНО ОДИНОКОГО
Галантной дамы взор, особенный и быстрый,Скользящий холодно, как луч луны, когда,Купаясь в озере, раскидывает искрыЕе небрежная, пустая красота,Распутный поцелуй веселой, тощей Ады,Последнее экю меж пальцев игрокаИ звуки музыки, дрожащие рулады,Как чья-то дальняя и нервная тоска,Всё вздор перед тобой, объемистая фляга!Из брюха твоего волнующая влагаБлагочестивого поэта веселитИ льет в него глотки надежды и отвагиИ гордость, этот клад для каждого бродяги,С которой он на мир, как Бог с небес, глядит.
СМЕРТЬ БЕДНЫХ
Это Смерть нас живит и, увы, утешает,Как надежда, конец драгоценный пути,Дорогой эликсир, что бодрит, опьяняет,Дарит силы до вечера снова идти…Это светоч, мерцающий в мраке неверно,В непогоду зимой указующий путь,Знаменитая, жданная нами таверна,Где мы можем поесть и уснуть.Это Ангел – с его магнетических пальцевНиспадают экстазные сны на скитальцев;Для нагих и для нищих он стелет постель…Пенсион бедняка, первородина, цель,И мистичный чердак, и немой, и прелестный…Это портик, открытый в простор неизвестный.
СМЕРТЬ АРТИСТОВ
Сколько раз мне лобзать, бубенцами звеня,Низколобую Карикатуру?О, колчан, сколько стрел пропадет у меня,Прежде чем я постигну Натуру?Разве мы созерцали величье Творца?Продаваясь для славы и хлеба,Мы разрушили мир, этот мир до конца,Но мы адски хотели бы неба!Есть святыни не знавшие взоры.Есть идущие мрачно скульпторы,Молотя тебя в лоб, как кузнец,К Капитолию тьмы и молчанья.Вера этих — цветы их сознаньяРаспуститься заставит Конец.
ГОЛОС
Да, колыбель моя была в библиотеке;Пыль, Вавилон томов, пергамент, тишина,Романы, словари, латыняне и греки…Я, как in folio, возвышен был тогда.Два голоса со мной о жизни говорили.Один, коварен, тверд, сказал мне: «Мир – пирог.Развей свой аппетит. Ценой своих усилийПознаешь сладость ты всего, что создал Бог».Другой же закричал: «Плыви в бездонных сказкахНад тем, что мыслимо, над тем, что мерит метр».Ах, этот голос пел, баюкал в странных ласках,Пугал и волновал, как с набережной ветр,Как кличущий фантом, пришедший ниоткуда.Я отвечал: «Иду!» И это я тогдаВдруг ощутил ту боль и ту судьбу, что всюдуНошу теперь с собой, ношу всегда, всегда…Я вижу новые созвездья из алмазовВ чернейшей бездне снов, за внешностью вещей;Раб ясновиденья и мученик экстазов,Я волоку с собой неистребимых змей.И это с той поры я, как пророк, блуждаю;В пустынях и морях я, как пророк, один.Я в трауре смеюсь, я в праздники рыдаюИ прелесть нахожу во вкусе горьких вин.Мне факты кажутся какой-то ложью шумной,Считая звезды в тьме, я попадаю в ров…Но Голос шепчет мне: «Храни мечты, безумный.Не знают умники таких прекрасных снов»…Октябрь 1914 СПб
БЕЗДНА
Паскаль бездонность знал, кружащуюся с ним.Увы! Всё – бездна, всё – желанье, дело, слово!Я – беспрестанный страх, и каждый миг я сноваДрожу от ужаса всем существом своим.Вверху, внизу, везде молчанье, глубина.На темноте ночей своим искусным пальцемБог чертит предо мной, истерзанным страдальцем,Кошмары без конца… Как трепещу я сна!Он – черная дыра! Во сне куда-то в вечностьПроваливаюсь я, в неведомую тьму…Ах, в каждое окно взирает бесконечность!Мой разум, раб тоски и головокружений,Зовет к бесчувствию, стремится к Ничему!А, жить всегда, всегда средь чисел и явлений!
КРЫШКА
Трущобный нищий он иль он Христа служитель,Высокомерный Крез, Цитеры куртизан,Сын пашни иль морей, сын севера иль жительДолин пылающих, сожженных солнцем стран,Байбак иль Вечный Жид, виллан иль горожанин,Ведь всё равно всегда с бессильной головой,Повсюду человек пред Тайной нищ и страненИ с ужасом глядит в просторы над собой.Ты, небо! Свод тюрьмы, где душит нас угар!Блестящий потолок театра-буффа, сцены,Где топчет каждый шут кровавый пол арены…Мечта отшельников, распутников кошмар,Ты, крышка от котла, в котором мы вскипаем,Мы все, ничтожества, мы, грезящие раем!Juin 1914 Вех
ПОЛЬ ВЕРЛЕН(1844-1896)
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Печаль одинокой,Осенней, далекойВиолончелиНесет утомленность,Тоску, монотонность,Мысли без цели.А вечер так душен,Так бледен, послушенДальнему плачу…Я вновь растревожилВсё то, что я прожил…О, как я плачу!И в сад ухожу я,Жестоко тоскуя,На ветер злобный,Безвольным, уставшим,Я листьям упавшим,Листьям подобный.3 ноября 1914 СПб
ЛОРЕНЦО СТЕККЕТТИ(1845-1916)
«Ветру бросаю я бедные песни мои…»
Ветру бросаю я бедные песни мои,Я осуждаю вас сам на скитанье…Песни веселья и песни безвестной тоски,Воспоминания, негодованье…Что ожидает вас? К тем, что без лести идут.Люди всегда были грубо-жестоки…Пусть будут скрытны, но пусть они гордо не лгут,Нежность мою сохранившие строки.И если б женщину вы на пути повстречали,Ту, от которой я жду, умирая, ответа,Вы, мои песни, что вместе со мною считалиМедленной смерти шаги к одинокому страннику света,О, если б вы о любви моей ей рассказали,Отданы ветру, печальные песни поэта!Май 1913
СРЕДНИЕ ВЕКА
В замке шепчут сумерки…Дремлет старый страж…Ах, в темнице плачетсяБелокурый паж:«Дерзкий, я осмелился,Дочку короляПолюбив, надеяться…В склепе, в склепе я!Но коль ей я стоил быЛишь слезы одной,Я за трон не отдал быСклеп печальный мой!»Забелела женскаяТень средь темноты;С дрожью вскрикнул юноша:«Мертвая, кто ты?»– «Я живая! – слышится. –О, коснись меня!Сторож спит; дай губы мне,Дочке короля!»1913 Capri. Villa Monacona
«Веселый Карнавал… Вот я серьезен снова…»
Веселый Карнавал… Вот я серьезен снова.Вот маска лжи моей – она давно готова…Добро пожаловать, веселый Карнавал!Есть скрытая тоска. Есть бледность ожиданья.Нет, вас я не отдам толпе на растерзанье…Смотрите на меня – я с вами хохотал!И за спиной своей я слышу говор черни:«Гляди, вот человек без веры и без терний,Вот сердце мертвое»… А я внемлю всему.И я смеюсь, смеюсь над чернью Карнавала…Улыбка на устах, а в сердце смерти жало,Но сердце… ведь оно не видно никому…О, если б знали вы! О, если б ваше окоПроникло в тишь души, где грустно, где глубоко,Где, как больной цветок, растет моя тоска…О, если б вы могли приникнуть к тайным ранам,Увидеть скорбь мою под этим смехом пьяным,Как бы открыли вы испуганно глаза…А ты, бунтарь, мой дух! Здоровью оборванцев,И их невежеству, и смеху этих танцев,Ведь ты завидуешь угрюмо, горячо?Вот кудри, вот цветы, вот блещущие краски,Вот груди женские и пламенные ласки…Посмейся ж, сердце, ну!.. Еще раз… Ну, еще!1912 Capri
«Чуть спустит девушка немного с плеч покров…»
Чуть спустит девушка немного с плеч покров,Шепнет та девственность, которая дозрелаДо пожелтевших губ и длинных злых зубов…О тощая мораль, ворчащая на тело!..Закрой свое лицо, уйди и не взирайНа мир, где мы живем, на valle lacrymаrum!Веселым королям принадлежит наш май –Цветам, и бабочкам, и сумасшедшим парам.Закрой свои глаза. Девицам возвращаетНа шляпы май цветы, а на уста их – смех,И агнцы Господа за овцами блуждают!Закрой мои стихи – они безбожней всех –Мой отлученный том, который воспевает,Как хороши и май, и грешницы, и грех!1913 Salonichi
SPES, ULTIMA DEA
Я сердце, я бедное сердце спросил;«Ты снова уныло, ты снова без сил?»И сердце сказало: «Она разлюбила».Я сердце, я бедное сердце спросил:«Зачем же надежды я вновь разбудил?»И сердце сказало: «Где нет их – могила».1913 Capri
ТОСТ
Тост говорю я со звоном бокала.Розы с волос ниспадают устало,Длинными песнями полночь пьяна…Раб, дай вина!О, я безумный! Зачем я ночамиМрачно блуждал и терзался мечтами,Сердцем, всем сердцем зачем я любил,Плакал, молил…Слушай, безумный! Кто хочет связатьЖенское сердце, тот должен солгать…Ложью стыдливость ее усыпи,Лги, не люби!Умерли вера, и грезы, и думы;Траур надел по себе я угрюмо…Пью за покойных бокалы до дна…Раб, дай вина!1913 Capri
ОДНОМУ ПОЭТУ
Зачем ты голос свой, бунтуя, подымаешьИ будишь скорбь свою среди тупых и злых?Хохочет мир – Иль ты его не понимаешь?Наш плач… но что наш плач для них.Не предавай себя… Рыдай, но одиноко.Здесь, на земле, внизу, ты ценность лжи поймешь:Здесь слово «брат» – старо, смешно, жестоко.Добро – вот подлинная ложь.На грани мук твоих, о, как на представленьеСбежится жадный сброд… Кто ж не посмотрит, кто?Все поглядят на крестные мученьяИ не последует – никто.Лги, только лги им, лги, каскадом смеха брызни,Вздев маску для толпы, оставь для грусти мрак.Ведь истина не создана для жизни…Кто не умеет лгать – дурак.1913 Capri
«Я плакал у ног ее страстно…»
Я плакал у ног ее страстно,Она ж говорила тогда,Свой бант поправляя: – «Прекрасно!..Я – словно картинка. Ведь да?»И вот через день по дорогеДругую преследовал я…Ах, первая в страшной тревогеЗвала и держала меня!1913 Capri
ГЕНРИХ ГЕЙНЕ(1797-1856)
«Не знаю я, что означает…»
Не знаю я, что означает,Что так мои мысли грустны.Всё время меня занимаетСказанье седой старины.Уж веет прохладой… Темнеет.Тих Рейна задумчивый вал.В сияньи заката алеютВершины обрывистых скал.Прелестная дева на краеСкалы оперлась на утес,Гребнем золотистым сверкаетИ золото чешет волос.Гребнем золотым проводилаИ пела при этом она…Какою волшебною силойБыла ее песня полна!И дикою болью замучит,Захватит она рыбака…Он только взирает на кручиИ не направляет челна…Я думаю, с лодкой своеюПогибнет рыбак у камней…И сделала то ЛорелеяВолшебною песней своей!