Когда вернетесь? Нет, пустой вопрос
Вы сами это знаете едва ли.
Вы многому смогли б там поучиться.
(Моя улыбка рухнула на антикварные вещицы.)
Хотелось бы, чтоб вы мне написали".
Я не выдерживаю, вспыхнув на мгновенье,
Сбываются мои пред положенья.
"Я часто удивляюсь, отчего мы с вами
(Все наши начинания не ведают конца)
Не стали близкими друзьями".
Такое чувство, словно, улыбаясь, вдруг
В зеркале увидишь выражение лица.
И тает выдержка. И так темно вокруг.
"Все говорили, все наши друзья,
Что чувства близкие могли б возникнуть между нами.
Я не могу понять, нет, этого понять нельзя.
Пусть будущим судьба распорядится.
Все ж напишите мне из заграницы.
Быть может, дружбы уцелеет хоть крупица.
А я останусь здесь в гостиной,
Я чаем буду угощать друзей и впредь".
А мне нужна изменчивость личины,
Чтоб обрести лицо... плясать, плясать,
Как пляшущий медведь,
Кричать, как попугай,
Вопить, как обезьяна, скорчив мину.
Подышим воздухом в табачном опьяненьи...
А вдруг однажды на исходе дня,
В седой и дымный полдень иль
в розовато-желтый вечер
Она умрет, а я с пером в руке застыну,
Над крышами - покровы дыма и тумана,
И на мгновенье
Я погружусь в сомненья,
Не разобравшись в чувствах, не поняв,
Глупо или мудро, поздно или слишком рано...
Быть может, лучше будет ей за той, последней
гранью!
Да, торжествует музыка в осеннем умираньи,
И если уж о смерти наши речи,
Какое право улыбаться будет у меня?
Перевод Я. Пробштейн
ПРЕЛЮДЫ
I
Наступает зимний вечер,
Пахнет пищей в переулках.
Бьет шесть.
Дни в окурках и в прогулках.
Ливню с ветром - течь и сечь,