Он уже подходил к своему дому, когда черная машина каскадера на полной скорости пронеслась мимо него. Влад не стал оборачиваться, успев, тем не менее, запомнить номер. Настроение испортилось. Это уже походило на демонстрацию. Блондин даже не пытался скрывать своих намерений — держать свою жертву на коротком поводке. Еще никогда Владу не приходилось быть жертвой, бараном, которого в любой момент могут отправить на заклание. Ему всегда казалось, что он сильный и достаточно самостоятельный человек. Это ощущение у него появилось уже давно, наверное с того момента, когда он почувствовал, что может рассчитывать на свой талант. Этот дар, считал он, всегда выручит его в любой самой сложной ситуации. Главное, чтобы разум не покинул…
И вот теперь случилось то, чего он и предположить не мог — талант заартачился, как упрямый осел. Эта единственная надежная опора стала плавно уходить из-под ног. И ему нечем противостоять всей этой нечисти — убийце Павла, режиссера, даже заказчику сценария. Все, капкан захлопывается, а он словно обездвижен — ни рукой, ни ногой пошевелить не может. Вот увидел он номер машины — и что? Кому он может пожаловаться, в чем его претензии к этому уроду? Ну ездит он тут на своем «Фольксвагене», так никому не запрещено. Опрокинул стол в ресторане? Подумаешь, мелкое хулиганство или непреднамеренная неловкость. И все.
В больницу он попал ровнехонько в «тихий час». Окошко для приема передач было закрыто. На его стук никто не ответил. Зато неизвестно откуда перед ним вырос охранник.
— Ну и что мы тут стучим? — огромного роста верзила смотрел сонными глазами сверху вниз на Влада.
Зачем столько страху нагонять на людей в больнице? — подумалось Владу. Такие бугаи обычно сопровождают наших олигархов.
— Больного хотел навестить…
— Здесь же русским языком написано: «С 14.00 до 16.00 тихий час».
Глянув на табличку, в которую охранник тыкал толстым пальцем, Влад разозлился.
— И что? А если мне очень надо? Позарез нужно попасть к больному или его врачу!
Верзила пожал плечами и миролюбиво предложил:
— Так пройдите через приемный покой, расскажите суть дела. Вас проведут в ординаторскую, — с этими словами охранник нежно развернул Влада в сторону узкого коридора с противоположной стороны.
— Спасибо…
— На здоровье, — кивнул охранник и, прихрамывая, пошел к стульям, что стояли возле стены.
Влад смутился, было ясно, что у великана травма, и работать охранником у олигархов он не может. В больничке же в самый раз — не выбивается, так сказать, из общего контента.
Врач, едва глянув на посетителя, тотчас уткнулся в свои бумаги.
— Что вы хотели? — спустя некоторое время, наконец, пробормотал он, не переставая при этом писать.
— К вам сегодня привезли Герасимова, пожилого мужчину, с подозрением на инфаркт…
— А вы ему кто?
— Я знакомый. Хороший знакомый, он мне доверил свою кошку в доме смотреть…
Доктор перестал писать и поднял глаза на Влада.
— И что с кошкой? — спросил он с серьезным видом.
— При чем тут кошка? — Влад от удивления взмахнул руками. — Я о Семен Семеныче пришел узнать. Может, лекарства какие нужны, ну и так далее…
— Так далее мне ваши не нужны, — резко оборвал он Влада, истолковав как-то по-своему его слова. — Пройдите в триста шестую палату. Только не шумите — тихий час у нас. Состояние пациента стабильное, инфаркт не подтвердился, но сердце надо беречь. И лечить, — вскинув брови, доктор многозначительно посмотрел в глаза Владу. — У нас, конечно, все необходимое есть, но…
— Напишите, будьте добры, что из медикаментов лучше будет для такого состояния, — с пониманием кивнул Влад.
Взяв из рук врача список лекарств, он вышел из кабинета.
Старик читал газету и не сразу заметил гостя в палате. На соседней кровати мирно посапывал второй больной.
— Добрый день, Семен Семенович, — прошептал Влад.
Герасимов опустил газету, снял очки и некоторое время пытался сфокусировать взгляд.
— Владислав? Господи, случилось чего с Васей? — испуганно прошептал он.
— Да что станется с вашей Василисой? Жива-здорова, вам привет передает.
Влад поставил стул рядом с кроватью и сел.
— Я ее отыскал, накормил. Хотел забрать к себе в дом. Но она же ни за какие коврижки не согласилась!
Старик широко улыбнулся:
— Она у меня такая. Хоть и сама по себе, но дом свой любит. Но вы же не бросите ее? Надеюсь, никуда уезжать не собираетесь?
— Не собираюсь, Семен Семенович. Пока вы здесь — я ни с места. Вот пришел узнать, что врачи-то говорят?
— Врачи? Они разве умеют разговаривать? Они только лечением занимаются. Ну, так они считают, во всяком случае.
— Хотя бы так… А что самочувствие?
— Да все нормально, — старик махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Я им говорил — какого черта меня сюда заперли? Сделали укол, и оставьте человека в покое…
— Вы это бросьте, Семен Семенович. Нельзя оставаться дома в таком состоянии. Тем более — одному. У вас кроме этой вашей…Сони, если не ошибаюсь, есть кто-нибудь? Извините, конечно, за любопытство, но тут…
— Ладно-ладно, не извиняйся. Можно я на «ты»? Есть у меня сын, брат младший, внуки. Но, понимаешь, так сложилось, что все за границей.
— А что ж вы?
— Нет уж, увольте. Только там меня не хватало. Хочу умереть на родине. Отказался я с ними ехать в Америку.
Герасимов замолчал, и Влад не посмел нарушить эту печальную тишину, что воцарилась после его слов. Он с трудом мог себе представить, как это остаться одному на белом свете. Те, там, за границей — не в счет. Это как на другой планете. По первому зову не примчишься.
— Знаешь, Владислав, а я привык, — нарушил тишину старик. — Раньше думал, что это невозможно… когда моя жена умерла, было особенно тяжело. А потом нашел силы. Каждый день как подарок от Всевышнего. В любой мелочи стараюсь находить радость. Оно ведь как — когда ты молод и здоров, то вокруг себя ничего не замечаешь, если оно напрямую тебя не коснулось. А вот представь, что осталось минут десять на этом свете пробыть? Тут совсем другой расклад, в одну секунду научишься ценить красоту каждого мгновения. И небо серое, и слякоть, и вредный сосед — все красиво, все в радость. Только бы не отобрали! Даже, кажется, видишь, из чего воздух состоит…
Владу показалось, что у него защемило сердце. От слов Герасимова повеяло не радостью от каждого мгновения, а полной безнадегой. Не потому, что тот был не прав. Просто он понял, что как раз эти мгновения хотят отобрать у него, сценариста Семенова. А у Паши Волошина уже отобрали, без всяких там предупреждений. Созерцать, что называется, не пришлось.
— Да, — словно очнувшись, спохватился Влад, — я вам фрукты и соки принес. Так, наугад. Ваши пристрастия пока не изучил, — он с улыбкой поставил большой пакет на тумбочку.
— Да куда ж мне столько! — сокрушенно покачал головой Герасимов.
— С соседом поделитесь. Не вредный хоть попался? — шепнул Влад, кивнув головой в сторону спящего мужчины.
— Нормальный. Правда, еще особо познакомиться не успели. Да хоть какой, Владислав, это все лучше, чем одному. Не люблю я эти платные палаты, где лежишь в компании с телевизором и холодильником, да еще разве что со своей болезнью…
— Правда? А я уже подумал предложить такой вариант.
— Нет, нет, дорогой Владислав. Спасибо за заботу, но в плане средств у меня проблем нет. Это мой выбор.
Влад сделал вид, будто только что вспомнил маловажную деталь.
— Да, чуть не забыл, — хлопнул он себя по лбу. — Когда гонялся за Василисой, попал в ваш кабинет. Знаете, очень неловко себя чувствовал…
— Думаете, это мой кабинет? Как бы не так. Я, во всяком случае, очень в этом сомневаюсь!
— В каком смысле?
— В самом прямом. Это Василисин кабинет. Ее любимое место в кресле за столом. А я, если что надо, с ноутбуком в гостиной обычно сижу. Или в спальне с книгой.
— Что-то такое я себе и представлял, — поддакнул Влад. — Она уже продемонстрировала, как крутится в кресле.
— Так что вас смутило, мой дорогой друг? Я вам даю разрешение расхаживать по дому безо всякого стеснения.
— Надеюсь, по всему дому мне ходить не придется. Как и чем кормить кошку я теперь уже знаю. Я о другом… Там над столом висят фотографии. Не знаю, поверите ли вы мне, но на одном фото есть я со своими друзьями.
Герасимов нахмурил брови:
— Это на каком? Погодите, дайте вспомнить. Я на те фотографии лет сто не смотрел. — Немного помолчав, он пожал плечами: — Неужели вы друг моего племянника? Гошки?
— Егор Соловьев. Именно так. Мы, правда, звали его Жорж. Так это ваш племянник? — удивленно вскинув брови, медленно произнес Влад.
— Ну да. А что вас удивляет? Ах, да… фамилия. Он Соловьев по матери. Так получилось, что братец мой оформил отношения с матерью Егора, когда мальчику было уже восемь лет. И хотя это его родной сын, фамилия матери так и осталась у него. Ну, это отдельная история. При случае, расскажу. Да-да, теперь я вспомнил ту фотографию бравых ребят.
— Да, действительно странно…
— Мир тесен. Как бы банально это ни звучало.
— Согласен. Я, Семен Семенович, ничего не знал о существовании этой фотографии. Очень удивился, обнаружив ее на стене вашего кабинета. И хоть убейте, не мог вспомнить, где же это все происходило?
— Ну так здесь все и было. В Заречном!
— В «Заречном»?? — У Влада от удивления свело на лице мышцы, и он, глупо улыбаясь, смотрел на Герасимова, не произнося больше ни слова. Как ему теперь объяснить старику причину своей амнезии? Как-то совсем не хотелось портить свой имидж…
— Я вам все объясню, — пришел на выручку Герасимов. — Вы плохо помните ту дачу. Ничего удивительного. Это свойство молодости — не замечать детали. Ну, я говорил об этом… Да и Заречный с тех пор не узнать. Здесь столько новых домов построили, а сколько старых посносили — и не сосчитать. Сейчас здесь модно стало дома покупать. Я уж и не вспомню, сколько лет прошло-то… больше десяти, пожалуй.
— Шестнадцать где-то, — наморщив лоб, прикинул Влад.
— Тем более. Это была моя дача. Мы все чаще в городе жили. А Егор приезжал частенько с друзьями сюда. Он с самого детства любил ко мне приезжать. В доме есть второй выход, через подвал, вот там и любила дурачиться детвора. Моя покойная жена все пыталась их приструнить, только без толку…
Влада охватила необъяснимая тревога. Он создавал в своих сценариях кучу тайн, загадок. Но в реальной жизни предпочитал ясность и простоту. И вот теперь по какой-то там причине ему отказано в этом. Словно кто-то смеялся за спиной, приговаривая: ну как оно, парень, хорошо жить по чужому сценарию?
— Вы говорите, что это была ваша дача. А что с ней стало теперь, снесли?
— Нет, стоит себе Я продал ее сразу после смерти жены. Перебрался в дом к сыну. А сыну, как видишь, чужие края душу греют. Правда, домину свою не продал. Посадил, понимаешь, сторожа — меня. Я выход на третьем этаже закрыл на замок. Не знаю, может, там черти уже завелись от скуки.
— Да, Семен Семенович, как удивительно, бывает, переплетаются судьбы. Мне даже интересно стало посмотреть на эту вашу дачу. Кто там сейчас хозяйничает?
— Кто хозяйничает, не скажу. Продал я ее Кате. Той самой, у которой вы сейчас в доме гостите. А потом она вроде как перепродала дачу еще кому-то. Сама вот у отца обосновалась. Да и то, говорите вы, заграницу подалась. Дом находится на Королева, 56, параллельно с нашей улицей.
— Улица Королева? Вроде как что-то начинаю припоминать… Интересно будет окунуться в атмосферу молодости, — протянул задумчиво Влад, поняв окончательно, что в памяти на самом деле не осталось ничего от событий той ночи. Чистый белый лист. Ноль.
Сидя дома перед светящимся экраном ноутбука, Влад то и дело возвращался мыслями к разговору с Герасимовым. Ему уже казалось, что Заречный родной для него поселок. Будто родом он отсюда. Просто забыл…
Влад недовольно нахмурился. Ему неприятна была мысль, что здесь происходили какие-то события, участником которых был он с друзьями. И где теперь эти друзья? Знал бы старик Герасимов, что случилось с мальчиками из компании его племянника…
Потягивая виски, он с отвращением смотрел на текст своего будущего сценария. Слова, разбросанные по экрану, выглядели чьим-то баловством, не имеющим к нему, Владиславу Семенову, никакого отношения. Зато фотография, что он сегодня увидел в доме Герасимова, стояла немым укором у него перед глазами. Говорят же, что многое в нашей жизни случается не просто так. Есть некий скрытый смысл в том, что он сегодня попал в дом с синей крышей, что кошка привела его в кабинет, на стене которого висела фотография. Ребята там такие молодые и беспечные, что, казалось бы, их будущее определенно должно сложиться самым наилучшим образом. Нет-нет, все это вовсе не случайность! Сами небеса подсказывали ему, что история с пропажей Артема и гибелью Паши будет иметь продолжение и что ему не стоит расслабляться: конец триллера пока неизвестен. Если бы можно было открыться Лизе, он не преминул бы поблагодарить ее за этот подарок — Заречный. Правда, кроме Заречного недалеко от города было всего два поселка такого типа. Во втором — «Солнечном»- раньше жил он сам, когда был женат на Глафире. И туда он уж точно бы не поехал, даже на самую дальнюю улицу! А здесь хорошо, здесь он, пожалуй, купил бы дом в будущем для себя. Да… если бы да кабы во рту выросли грибы…
Прикрыв глаза, Влад попытался прислушаться к своим беспорядочно мелькающим мыслям и выискать среди них хотя бы одну более или менее пригодную для употребления. В конце концов, решил он, не стоит строить громоздкие конструкции, в которых можно заблудиться. Надо идти от простого. Блондин! Вот тот, кто мозолит ему глаза с того самого дня, когда начались все несчастья. Это он следует за ним по пятам. Это ему почему-то поперек горла стал Серж.
Влад с теплотой подумал о парне, который, считай, своим телом прикрывает его от проходимца каскадера. Его рука уже нащупала в кармане телефон.
— Да, — пропело в трубке бархатистое меццо-сопрано.
— Майя, здравствуйте. Извините, если помешал…
— Нет, Владислав… ну что вы. Рада слышать вас. Здравствуйте.
— Я хотел спросить… надеюсь, что вы точно в курсе…
— Да-да, я слушаю вас!
— Известно ли вам, что на студии не так давно появился новый каскадер? Высокий блондин. Неприятной наружности.
— Неприятной? — решила уточнить Майя.
— Именно так. Я не оговорился.
— Даже не знаю, что вам сказать… Как-то это прошло мимо меня. Или он не имел дел с Павловым. За всю студию не скажу…
— Нет, как раз с ним собирался работать Павлов.
— Хм… странно. А что конкретно вас интересует?
— Очень хотел узнать, кто он такой. Жаль, что вы не в курсе.
— Погодите, Влад, — торопливо произнесла Майя, — вы же не так просто спрашиваете. Очевидно, для вас это важно. Если подождете минутку, я попробую узнать что-нибудь.
— Конечно. Буду очень вам признателен.
Прошло совсем немного времени, и Майя отзвонилась.
— Значит так, — приступила она сразу к делу. — Этот молодой человек появился на студии совсем недавно, как вы и сказали. Дело в том, что Игорь вроде как планировал попробовать его в своем фильме. Оформлять его пока не стали, такое условие поставил сам Павлов. Не знаю даже, почему. Возможно, он хотел посмотреть его в работе. Выписали ему временный пропуск на студию… Вот, собственно, и все. Да! Чуть не забыла — зовут его Валерий Костров. Внешность неприятная, это как бы факт, который даже не обсуждается. Вроде последствия травмы при выполнении трюка. Теперь точно все. Я помогла вам?
— Да, спасибо вам огромное. И еще раз извините за беспокойство.
Влад поднялся, потянулся всем телом, пожал плечами: что можно извлечь для себя полезного из слов Майи? Скорее всего — ничего. Разве что самую малость — имя и фамилия теперь ему известны. Не придется, в конце концов, дополнительно напрягаться для их выяснения.
Он медленно спускался по лестнице на первый этаж, когда раздался звонок мобильника. Хлопнув себя по карману, он понял, что оставил его на столе. Перескакивая через несколько ступенек, Влад поднялся наверх. Почему-то он был уверен, что это звонила Лиза. Однако номер был Майи.
— Да, слушаю…
— Влад, я кое-что должна вам сказать, — медленно и как-то глухо произнесла она. — Меня вдруг смутила фамилия. Костров…
— И что не так с фамилией?
— Не знаю, может, и не так. У Галины, домработницы Игоря, точно такая же фамилия. Она — Кострова. Тоже высокая светловолосая женщина. Совпадение?
Влад присел на край стола, его рука вспотела.
— Хм… трудно сказать, — он старался говорить нейтральной интонацией, но у него это плохо получалось.
— Я вас очень прошу, — прошептала Майя озабоченно, — будьте осторожны, не спрашивайте о нем ни у кого. Если понадобятся еще какие-нибудь сведения — звоните, не стесняйтесь. Мне проще разговаривать со студийными. — Она помолчала немного и добавила: — Я же понимаю, что вас тревожит. Вот, теперь уже и мне стало как-то не по себе.
— Спасибо. Нам обоим не помешает осторожность, — с плохо скрытым волнением ответил ей Влад. До свидания.
— До свидания. Не пропадайте…
В наступившей тишине еще некоторое время эхом звучал голос Майи: Валерий Костров… Валерий Костров… Влад нервной дробью побарабанил мобильником по столу. Странный, никому не известный каскадер появляется на студии незадолго до убийства Павлова. Еще более странно выглядит то, что фамилия у него та же, что и у домработницы режиссера. Хотя, был бы жив Игорь Павлов — все это не вызвало бы никаких вопросов. Но Павлов убит. А потому возник большой вопрос. И с кем это можно обсудить? Может, со следователем переговорить… Влад передернул плечами. Нет-нет, этот вариант отпадает сразу. Уж слишком многое придется объяснять, начиная со своей первой встречи с блондином в ресторане Артема. Так далеко можно зайти.
Во всяком случае, сейчас есть хоть какая-то зацепка. Стало, как принято говорить, горячее. Кострова-Костров-Влад Семенов-поселок Заречный. Вот такая странная цепочка образовалась. Сюда же можно вплести его друзей с фотографии. Как-никак они были в Заречном вместе с ним. Выбивается из общей картины только режиссер. В цепочку его не вставишь, но он, несомненно, играет какую-то свою роль. Очень загадочную. Хотя… почему ж загадочную? Влад постучал себя по лбу: режиссер у нас ступенька, дверца, которая открывает путь к нему, Владу Семенову.
— Нет, Семенов, ты беспробудно глуп! — рявкнул он вслух. — Какая на хрен дверца? К чему такие сложности, зачем убивать несчастного Павлова?
Он обессиленно шмякнулся в кресло. Действительно, если целью блондина является сценарист Семенов, то убивать продюсера Павлова, чтобы подобраться ближе к нему, нет никакой нужды. Блондин спокойно ходит все это время за ним по пятам, начиная с той самой незабываемой встречи в ресторане… Что ж такое, опять одно и то же. Хождение по кругу. Уже мозг весь в мозолях…
Спустившись вниз, Влад набросил пальто и вышел из дома. Он стоял на крыльце и нервно перебирал в кармане ключи. Уже почти стемнело, и стоило зажечь фонари возле дома, но он продолжал стоять, не двигаясь с места. Сейчас ему не хотелось выглядеть игрушкой на светящейся витрине. Осторожно спустившись вниз, он медленно пошел по дорожке. Возле калитки обернулся на мрачно притихший дом и вышел на улицу.
Королева, 56… Он то и дело повторял этот адрес, словно заклинание. Подняв воротник и натянув поглубже вязаную шапку, Влад перешел на другую сторону улицы и быстрым шагом направился в сторону ближайшего перекрестка, чтобы свернуть на Королева.
Дом пятьдесят шесть выглядел заброшенным. Возможно, такое впечатление создавала темнота, окружавшая дом со всех сторон. Разбитый уличный фонарь и черные впадины неосвещенных окон выглядели удручающе. На секунду в одном окне вроде как мелькнул свет, но проехавшая по дороге машина развеяла подозрения. Скорее всего, в стекле просто отразился свет фар. Влад, не останавливаясь, прошел мимо покосившегося серого штакетника. Незапертая калитка от порывов ветра тоскливо поскрипывала ему вслед.
Лишь пройдя несколько домов, он сбавил шаг. Влад слабо отдавал себе отчет о своих дальнейших действиях. Но то, что к этому дому он непременно вернется, он не сомневался. Вскоре показались огни «Лисички».
— Что будете пить? — спросила полусонная официантка, остановившись как бы невзначай у его столика.
— Чай. Крепкий черный чай с сахаром, — ответил Влад и, услышав ее тяжелый вздох, добавил: — и еще поесть. У вас горячая еда имеется?
— Горячая? У нас по вечерам больше горячительным интересуются.
— Ну, значит, я из тех, кто в меньшинстве, — хмыкнул Влад и с любопытством посмотрел на официантку.
— Проездом? — поинтересовалась она.
— В каком смысле?
— Есть рыба и плов, — не вдаваясь в подробности, грустно сообщила женщина, скрестив руки на груди и глядя куда-то поверх головы Влада. — Рыбу не советую.
— Плов хоть живой? Не холодный?
— Подогреем. Не волнуйтесь, не отравитесь. Сама ела недавно…
— Это аргумент. Грейте.
Официантка неторопливо отчалила от его столика. Похоже, что жизнь поселка с наступлением темноты замирала. Пустели улицы, магазины, кафе. Вся интрига сейчас разворачивалась за высокими заборами особняков.
Оставшись один, Влад тотчас поддался эмоциям. Его мозг лихорадочно работал. Он пытался понять, найдется ли у него достаточно решимости, чтобы проникнуть в дом со скрипучей калиткой? Что там? Возможно, запустение и паутина на стенах. Только интуиция подсказывала, что в старом доме Герасимова могли остаться хотя бы следы, ведущие к разгадке тайны той злополучной вечеринки. И почему за столько лет ни Артем, ни Павел, ни разу не вспомнили про ту поездку на дачу? Напрашивались два ответа — либо произошло что-то ужасное, либо и вспоминать особо не о чем. Интересно было бы узнать у Екатерины, почему она продала дом, и кто сейчас владеет этой мрачной недвижимостью?
— Приятного аппетита.
На столе появилась большая белая тарелка с дымящимся пловом. Влад, осторожно подцепив вилкой немного лоснящегося риса, с удивлением отметил, что блюдо готовил настоящий профи. Такого плова он не ел очень давно!
Официантка принесла чай, и Влад попросил счет.
— Я премного благодарен вашему повару за такой чудесный плов! — Влад дал щедрые чаевые и, уловив удивление во взгляде официантки, спросил: — Что-то не так?
— Спасибо, — улыбнулась женщина. — Здешние никогда так не благодарят нас.
Влад поднял брови:
— А что так? Люди состоятельные…
— Ну, эти к нам не ходят, — уклончиво ответила она. — Я ж говорю, что вы, по всему видно, проездом здесь.
— Да, почти. В гостях.
Официантка присела напротив.
— В гостях? И что ж… не кормят? — тихо спросила она и с недоверием прищурила глаза.
— А, вот вы про что. Дело в том, что хозяев сейчас нет. Один кукую.
Женщина расслабилась.
— Тогда понятно. Приходите к нам, раз ваши хозяева съехали и даже прислугу не оставили. Кто ж так делает? — недоуменно пожала она плечами.
— Мелочи жизни. Я и сам умею готовить. Вот решил вечерком прогуляться немного, заодно к вам зашел. Честно говоря, не очень уютно у вас по вечерам. Пусто. Я даже удивился, что «Лисичка» работает.
— Да, есть такое, — кивнула официантка. — Но, знаете, мы привыкли. Людей нет, но зато у нас спокойно. Можете себе гулять хоть до утра — никто вас не тронет. Тут у нас порядок с этим.
— Надо же… — покачал головой Влад. — Как-то не верится. Но если вы говорите, то…
— То не сомневайтесь. Или вы что-то слышали? Не верьте никому.
— Нет, ничего не слышал, — Влад приложил руку к груди для пущей убедительности. — Разве что проходил мимо одного заброшенного дома, здесь недалеко, на Королева вроде бы. Мрачный такой, еще фонарь разбит напротив, темно, неприятно…
В кафе зашла компания мужчин.
— Поняла, про какой дом вы говорите, — с этими словами официантка поднялась. — Пойду. Надо работать. А дом и, правда, пустой. Но бандитов там нет. Это с виду только мрачный. Все потому, что нежилой. Приходите к нам еще.
— Непременно.
Возвращаться он решил той же дорогой. Было тихо, он шел, прислушиваясь к своим шагам и пытаясь уловить любые посторонние звуки. Пару раз он даже останавливался, спрятавшись за стволами толстых лип, чтобы оглядеться, не идет ли кто следом. Но улицы были пустынны. Слова официантки о том, что в их поселке все тихо и мирно, не придали Владу уверенности. У них здесь своя жизнь, а у него — своя. Точнее, свои проблемы.
Когда показался «темный дом», Влад ускорил шаг и, поравнявшись со скрипучей калиткой, вошел во двор. Осторожно ступая, он дошел до беседки. Прислонившись спиной к решетчатому ограждению, он стал напряженно присматриваться к дому. Ночь стояла безлунная, хотя и звездная, неясные тени создавали обманчивые иллюзии. В какой-то момент Владу показалось, что входная дверь была приоткрыта. Он немного отступил назад, и попытался рассмотреть размытые очертания крыльца и двери. Подождав еще несколько минут и не заметив ничего подозрительного, он поднялся на крыльцо и аккуратно нажал на ручку. Дверь была заперта. Спустившись вниз, он прошел вдоль стены под окнами. Заднюю часть дома скрывал густо разросшийся колючий кустарник. Влад остановился и в тот момент, когда он решил вернуться назад к крыльцу, где-то совсем рядом раздался глухой стук. Один раз, затем еще…
Молниеносно развернувшись, он побежал в дальний темный угол участка. Остановившись возле забора, Влад перевел дух. От дома сейчас его отделяла беседка, и можно было спокойно осмотреться. Стояла звенящая тишина, даже ветер притих. Влад недоумевал, откуда раздались удары? Либо в доме что-то упало, крысы бегали, либо и не в доме вовсе стукнуло. А может, это всего лишь плод его больного воображения?
Он сидел возле камина и смотрел на веселые язычки пламени. Мягкая, убаюкивающая музыка из телевизора наполняла атмосферу дома странным, каким-то мнимым спокойствием. Влад тщетно пытался найти в своих старых воспоминаниях картинку дома, подобного тому, что он увидел сегодня. Вечеринка на то и вечеринка, что проходит в темное время суток. Но неужели он настолько был пьян в тот вечер? В память врезались только часы с кукушкой и буфет…
Подкинув поленьев в камин, он переключил телевизор на говорильню. С музыкой он сейчас не на одной волне, однозначно. А эти малоизвестные люди, монотонно рассуждавшие о политике, без агрессии и без стремления кому-то что-то доказать, были хорошим фоном для пустого дома. Ему вдруг стало жаль этот дом, который, Влад это чувствовал, был одинок и печален, равно как и его странный гость — сценарист Семенов.
Проснулся он затемно, здесь же, на диване возле погасшего камина. Заварив кофе, он состряпал несколько небрежных бутербродов с сыром и колбасой, и уселся на высокий барный стул. Сегодня у него были два неотложных дела — наведать Василису и купить в городе лекарства для Герасимова. Владу приятно было осознавать, что он будет занят такими простыми и нужными делами. Хотя бы в первой половине дня его не будет угнетать унылый свет монитора. И кто бы мог подумать, что он докатится до этого? Впору будет в скором времени подумать о смене рода деятельности. Ну какой из него писатель или сценарист? Тугодум, тормоз, пародия одним словом…
Василиса встретила его в прихожей вялым «мяу» и вопросом в прозрачных желтых глазах.
— Привет, красавица. Пойдем, я тебя накормлю.
Киса тут же сорвалась с места и помчалась в свою «столовую».
— Между прочим, — сказал ей Влад, досыпая корм в миску, — твой хозяин очень переживает из-за тебя. Но мне интересно, у тебя сердце хоть разок дрогнуло? Как типа ты там, Семеныч?
Василиса затарахтела трактором, нетерпеливо просунула голову ему под руки и принялась завтракать.
— Вот-вот, так я и думал, — разочарованно протянул Влад, доливая воду во вторую мисочку. — В этом вся несправедливость этого мира…
Он поднялся в кабинет и вытащил из рамки фотографию. Когда буду в больнице, решил он, попрошу у старика взять фото на время.
Поиск лекарств занял достаточно много времени. Влад никогда раньше не сталкивался с медициной, и он был неприятно удивлен системой здравоохранения, когда в профильных отделениях не было в достатке нужных медикаментов, пусть даже и платных для пациента. Почему не сделать для людей если не дешево, то хотя бы удобно? Одно успокаивало — Семену Семеновичу стало лучше. Поговорив с врачом и сообщив больному последние новости про его любимую Василису, Влад отправился в Заречный.
Дорога была ровной, скучной, монотонной. Он думал о женщинах. Вспомнились слова Левы про то, что бабы и бабки — первопричина всех бед человечества. Интересно, что думают женщины по этому поводу? Поди узнай… Он вчера ни разу не позвонил Лизе. Как собственно и позавчера… Она тоже молчала. Ей не хотелось с ним видеться? Она слишком занята? У нее проблемы, и ей не до него? Все может быть…
Еще в начале улицы он заметил, что в сторону его дома едет черный автомобиль. Номера было не разглядеть, но Влад не сомневался, что это машина каскадера. Что ж ты приклеился, как банный лист! — выругался Влад. Правда, на этот раз блондин, похоже, просто патрулировал у дома, не зная точно, где сейчас его «подопечный». Влад замедлил ход, в надежде, что блондин проедет дальше.
Потом случилось невероятное. Влад увидел Лизу. Он узнал ее сразу, хотя было довольно далеко. Она стояла у края дороги с вытянутой рукой. Черный автомобиль притормозил, и она села на переднее сидение. Машина тронулась.
Влад почувствовал, как его будто кипятком окатили. Первым желанием было позвонить Лизе и предупредить, что садиться в эту машину опасно. Но на это ушло бы слишком много времени. Влад вдавил педаль газа и помчался следом, несколько раз просигналив, стараясь привлечь внимание. «Фольксваген» вдруг резко притормозил, и Лиза вышла. Автомобиль блондина рванул с места и вскоре скрылся за поворотом.
Влад выскочил из машины, подбежал к ней и схватил за плечи.
— Лиза! Ты откуда здесь взялась?!
— Ты чего так кричишь? — она удивленно смотрела на него, придерживая рукой поднятый воротник куртки. — Я приезжала к тебе, а ты где был?
— Я? — Он отпустил ее и распахнул дверцу машины. — Садись…мало ли где я был? По делам ездил. Кто этот тип?
— Ты про кого?
Лиза села в машину и с недоумением посмотрела на него.
Влад откинул голову на подголовник и прикрыл глаза.
— Господи, как же я испугался…
— Ты можешь мне объяснить, наконец, что происходит?
Он открыл глаза и повернулся к Лизе. Ее лицо покрывала неестественная бледность, она смотрела на него не мигая.
— Прости, прости, — Влад взял ее руку и начал покрывать поцелуями. — Я напугал тебя. Прости… А… где твоя машина?
— На сервисе. Надо стекло поменять лобовое, там трещина довольно большая, расползаться стала. Ну и еще, по мелочам.
Влад тронул машину. До дома оставалось метров пятьдесят.
— А сюда ты как приехала? Почему не позвонила мне?
— Влад, слишком много вопросов. Приехала я на электричке, очень удобно, кстати. Почему ты закатил истерику?
— Почему же меня не дождалась дома?
Влад заехал во двор. На крыльце у двери стоял большой пластиковый пакет.
— Я забыла ключи, — пояснила Лиза. — Привезла продукты, чтобы сценарист не страдал от голода, а войти не получилось…
— Лиза, так ведь есть телефон! И долго ты мерзла тут на улице?
— Ерунда… не хотела тебя беспокоить, отрывать от дел. Думаю, ты бы догадался, что это я здесь была?
— Да как тебе сказать, — задумчиво произнес он, пропуская Лизу в дом. — Тут можно подумать, что угодно. Ты хоть знаешь, к кому ты села в ту черную машину?
Лиза разулась, повесила куртку на вешалку и обернулась.
— Да к кому я села? Откуда мне знать. Хотела доехать до вокзала. Подняла руку…
— Этот человек очень опасен. Очень! — Влад прижал Лизу к своей груди. — Я так соскучился…
— Погоди, — она отстранилась и, нахмурив брови, посмотрела ему в глаза. — Ты можешь объяснить, что здесь у тебя случилось?
— Да. Попытаюсь во всяком случае.
Влад уже понял, что напугал Лизу. Как теперь ей преподнести свое странное поведение? Извиниться и сделать вид, что ничего на самом деле не произошло — глупо. Плохо то, что теперь каскадер знает, что он как-то связан с этой девушкой. Это очень-очень плохо. И это единственная причина, из-за чего ему придется сейчас рассказать ей правду. Нет, часть правды.
— Эта машина того самого человека, который устроил погром в ресторане. Помнишь, в тот день, когда мы с тобой встретились? Теперь он за мной следует по пятам. Я не знаю, что ему от меня нужно, но это очень плохой человек. Я чувствую это кожей…
Лиза опять побледнела, приложила руку к груди и направилась в сторону кухни.
— Я выпью воды, — тихо произнесла она. — Мне сегодня как-то нездоровится.
Влад догнал ее, усадил за стол и наполнил стакан водой.
— Ты испугалась. Прости меня еще раз. Но если бы он увез тебя… я просто не знаю, что бы я делал. Гнаться — опасно. Такие гонки плохо заканчиваются.
— Влад, ты уверен, что это был именно тот самый человек? Ты успел увидеть номер машины? — Она маленькими глотками отпивала воду из стакана, опустив глаза вниз.
— Я очень хорошо знаю его машину. И номер знаю. Да неважно, я и без номера ее узнаю. По манере езды. За рулем был такой противный блондин?
Лиза неуверенно пожала плечами и улыбнулась.
— Влад, за рулем была блондинка. И я бы сказала, что довольно симпатичная. Да, ездит резковато. Мне кажется, что она либо местная, и потому такая уверенная, либо наоборот — недавно ездит и считает, что у нее лихо это получается. Понимаешь?
Влад почувствовал себя полным идиотом. Он замер, не зная, как ему дальше себя вести и что сказать в свое оправдание.
— Фу ты, черт, — выдохнул он и рассмеялся, закинув голову. — Господи, какой же я болван! — Он помахал пальцем и добавил: — Но это, знаешь, хорошо, что так. Блондины или блондинки — неважно. Главное, что теперь ты в курсе возможного развития событий. Никогда не садись в черную машину…
— К белому мужчине…
— Да. Уважь, пожалуйста, старика…
— Это ты что ли старик?
Она улыбалась, но ее лицо по-прежнему сохраняло вид напудренной маски.
— Да, девочка моя, я чувствую себя ущербным стариком с некоторых пор.
— Ты совсем одичал в этой деревне. Я думала, тебе будет хорошо здесь работать, а вышло все наоборот. Мне очень жаль, — с серьезным видом сказала она.
Лиза поднялась и похлопала Влада по плечу.
— Давай займемся обедом. Надеюсь, ты не в ресторане проводил время?
— Нет. Я не развлекался. У меня тут сосед попал в больницу.
Лиза разбирала пакет с продуктами, в раздумьях покрутила в руках кусок мяса.
— Как ты думаешь, сделать котлет или отбивные? — обернулась она к Владу.
Он пожал плечами.
— Давай отбивные. Проще, наверное.
— Хорошо. Я порежу, а ты постучишь. Идет?
— Как скажешь, мне не трудно… Я сегодня впервые столкнулся с суровой правдой нашего здравоохранения. Это такая запутанная и бестолково организованная система, что я был просто в шоке.
— Да, понимаю. Как никто другой, — усмехнулась Лиза, аккуратно разрезая корейку на красивые ровные кусочки. — Сосед по площадке или подъезду?
— Нет. Сосед по улице. Здесь, через два дома. Может, обратила внимание — дом с синей крышей?