— Папа! Это запрещённый приём! — Неужели это всё сейчас просто переведут в шутку?! Позволю ли я сделать это?
Мы приехали в моё самое любимое место. Именно здесь я чувствовала единение всей нашей семьи. Старенький домик в лесу на берегу озера. Сюда мы всегда приезжали на выходные, когда мама с папой возвращались с командировок. Даже тётя Лея и дядя Макс Васкесы всегда приезжали сюда, чтобы провести время с семьей. Снаружи домик казался маленьким, но внутри он был довольно просторным.
Злость испарилась, и на её место пришла окрылённость, то странное чувство, которое испытывают обычно люди, когда вдруг сталкиваются с чем-то забытым, но родным, когда они вдруг открывают в себе второе дыхание, чувствуют всю свою силу. Вот что я испытывала, стоя теперь на небольшом холмике и с высоты поглядывая на избушку. Тоска по родным с детства местам затопила меня: я слишком редко тут была.
Здесь ничего не изменилось с нашей последней поездки. Кажется, это было года два или даже три назад.
На первом этаже располагалась просторная гостиная и небольшая кухня. Удобные и уютные диванчики рядом с камином напомнили мне наши посиделки за различными играми зимними вечерами. Почти весь первый этаж был увешан фотографиями Кортезов и Васкесов.
Всё внутри пропахло деревом и сиренью. Запахом, который я бы узнала из тысячи. Он успокаивает нервы, заставляет расслабиться. То, что мне и нужно сейчас.
Я помчалась на задний двор, чтобы увидеть озеро. Прямо за домом от летней веранды был выстроен пирс до водоёма. Мои ноги сами понесли меня по дощечкам небольшой постройки. Я раскинула руки и вздохнула. Запах леса и воды приятно щекотал нос.
Развернувшись к дому, я увидела, как мама и папа стоят в обнимку и смотрят с улыбкой на меня. Я медленно пошла в сторону родителей, попутно размышляя, что стоит извиниться перед ними за сказанное. Не хочу терять драгоценное время, которое мы должны провести вместе, на ссоры и обиды. В конце концов, сейчас я не могла доверять никому, кроме них, потому что… Потому что они были моей семьёй, а семья — это островок спокойствия в этом безумном мире, мне ли это не знать.
— Я должна извиниться перед вами. — Я нервно сглотнула. — Надо было сначала всё обдумать. Не надо было говорить вам тех слов, у Академии. — Я поймала ласковый взгляд папы, и гора с плеч как будто бы свалилась. Ну, я же никогда не любила ругаться, возможно, правда стоило подбирать выражение тщательнее.
— Все хорошо, малышка. — Папа притянул меня к себе, и мы втроём прижались друг к другу. Роберт стоял поодаль, не мешая нашему воссоединению. — Так, девочки, давайте-ка в дом, хочется есть. — Действительно, есть хотелось и очень сильно.
Мы вернулись в дом и стали разбирать пакеты с едой. В процессе приготовления ужина мы обсуждали моё поступление и все последующие события, произошедшие после.
— Пап, почему ты пошел против дедушки? — Спросила я мимоходом, разрезая огурец на две равные половинки. — Он ведь не желал тебе ничего плохого. Я имею ввиду… Я скучаю по нему… — Хоть я и видела деда крайне редко, но все же любила его.
— Я тоже по нему скучаю, солнышко… Ведь ты — та единственная ниточка, которая держала нас в каких-никаких, но отношениях. — Папа бросил на меня взгляд своих добрых глаз и продолжил заниматься готовкой. — Дед слишком опекал нас с Леей. Мы и шагу ступить не могли без его ведома. От части, я это сделал назло ему, просто потому что хотелось оторваться от его руки. Лея, конечно, сдалась. У них всегда была невидимая связь… Она слишком его любила. А я не смог: пошел до конца. И очень об этом жалею…
Пришлось затаить дыхание, потому что происходящее здесь казалось невероятно хрупким и ценным. Отец, очевидно, делился с нами тем, о чём предпочитал замалчивать, и это давалось ему нелегко: губы были поджаты, а пальцы то и дело сгибались и разгибались.
— Он тебя тоже очень любил, дядя Фредерик. Когда я гостил у него, часто, украдкой, наблюдал, как он смотрит на ваше семейное фото. — Роб слабо улыбнулся, пытаясь хоть как-то поддержать папу.
Папа чуть слышно ухмыльнулся, опуская глаза. Видимо, он и впрямь жалел, что упустил столько времени на ссоры и «войну» со своим отцом.
— Так, теперь вы можете мне рассказать, где именно вы работаете? — Я с ехидством подняла бровь. Тишина, повисшая на мгновение в доме, пропала, будто её и не было. А вместе с ней и напряжение.
Папа засмеялся. Что ж, получилось отвлечь его от переживаний о дедушке. Мама рассказала, что они более десяти лет работают в службе внешней разведки агентами. Конечно, всех подробностей я узнать не могла, но их деятельность была основана на выявлении террористических группировок и их ликвидации.
— Ммм… И что же? Куперы и Старки ваши коллеги по цеху? — Боже, зачем я вообще это спросила? Идиотка. Только на лишние расспросы нарвусь.
— О, точно! Ты уже успела познакомиться с мальчишками!
Что?! Мальчишками? Потрясно, мама… Мама была воодушевлена разговорами о мальчиках, ведь она вообще никогда не слышала, чтобы я говорила о парнях. Действительно, только это и обсуждать, больше же делать мне нечего. Мама, такая мама.
— Более чем… — Закатив глаза, я рассказала в общих красках знакомства с этими двумя.
Папа с мамой так смеялись над мои рассказом. Только мне было не смешно совсем. Да и Роб не особо веселился. Кажется, он даже напрягся немного, но это было объяснимо. Мама сразу предалась воспоминаниям, как они с отцом скрывали свои отношения в Академии. Никогда бы не подумала, что в молодости они были ещё теми…сорвиголовами. Мы ещё немного поговорили об Академии, «Улье», работе родителей, а после отправились спать.
***Проснулась я посреди ночи из-за шума ливня на улице. Капли с грохотом опускались на крышу. Но, кажется, было и ещё что-то. Голоса? На мгновение мне почудилось, что это воры, но мамин несильный русский акцент я бы узнала везде. Я присела на ступеньку, чтобы видеть их. Я почти ничего не могла разобрать в разговоре, что-то говорилось о терроризме на территории Англии, но урвала небольшой кусок диалога:
— Роберт, мы доверяем тебе свою дочь. Я тебя умоляю, присматривай за ней. Я так боюсь, что с ней что-то случится, — мама чуть слышно всхлипнула. — Ведь Катрина с Блейком уже лишись своего сына.
— Не волнуйтесь. Она всегда будет под присмотром. С ней ничего не случится. — Роберт аккуратно взял за руку маму, пытаясь немного успокоить ее.
— Роб, ты тоже будь аккуратен, ведь и ты теперь в этом деле замешан. — Отец коснулся плеча своего племянника. — Мы, конечно, сделали всё возможное, чтобы засекретить все данные. Но если эти выродки выследили мою дочь… — Он замолчал на некоторое время, но я буквально кожей чувствовала весь его гнев. — Одного понять не могу, где мы просчитались… — Теперь в его голосе сквозила растерянность.
Ладони уже привычно вспотели, а сердце забилось как бешеное. Я больше не могла сидеть спокойно и тихо, почти на цыпочках спустилась с лестницы.
— И что тут происходит? — Встав прямо напротив окна, я скрестила руки на груди. Вероятно, они могли видеть лишь мой силуэт, не более. Это меня устраивало.
Все трое резко обернулись на звук. Мама даже вздрогнула от неожиданности. Роб с родителями переглянулись, и я в тот же миг поняла, что они снова хотят навешать мне лапшу на уши! Поверить не могу!
— Э, нет, товарищи. Не выйдет! Выкладывайте всё как есть! Соврать не получится. Рано или поздно я все равно узнаю! — И я, чёрт возьми, действительно бы всё узнала.
Родители рассказали, что один из оперативников группы вышел на главного в преступной организации, но не смог сохранить секретность. Его поймали и пытали, чтобы узнать информацию об отделе и группе, которая занимается их делом. Никто не знает, как много он рассказал, но спустя несколько дней сына этого оперативника нашли мертвым недалеко от Академии. А ещё мои родители получили анонимку с моими фотографиями: у школы, на выпускном балу, в Академии…
Мне стало не по себе от новой информации. Роберта привлекли, как одного из лучших студентов «Улья». Но поручили лёгкое и не очень опасное задание — выследить, кто убил парня практически на территории Академии. Не могу не согласиться — это было нагло и дерзко.
— К сожалению, я не смог разоблачить группировку. — Роб выпрямился, и создавалось ощущение, будто он отчитывается передо мной и отцом.
— Это так, но стоит отметить, что Роберт очень помог нам, и группа, наконец, взяла след, — вклинилась в разговор мама.
Час от часу не легче. И почему мы не обычная семья из какого-нибудь Чикаго?
— Ана, обещай мне, что ты будешь осторожна! — Мама взяла меня за плечи, сильно надавив на них. Чёрт, я даже не заметила, как она подошла.
— Ауч, мама! Больно же! — Я слегка вырвалась из её хватки. — Обещаю я, обещаю. И Роберт со мной. Всё будет хорошо, не переживайте. Скажите честно, вы поэтому приехали сейчас? Вы ведь не собирались приезжать так скоро?
Мама с отцом переглянулись и в один голос, чуть слышно, сказали «да». Ох… Это было обидно… Но обижаться сейчас я на них просто не готова. Есть дела поважнее, об этом я ещё поговорю с ними.
С трудом я смогла их всех разогнать по кроватям, аргументируя тем, что утро вечера мудренее. Сама же с тяжелой головой направилась в свою постель. Около часа я не могла уснуть, думая о том, что сказали родители. Как так получилось? Как так могли ошибиться и позволить поймать себя? Как эти преступники выбили информацию у Блейка Смита? Да и вообще, как много они выведали? Под гнётом этих мыслей я и уснула.
***Утром, когда мы приехали на территорию кампуса, я обняла родителей на прощание и бегом побежала на занятие. А Роберт с родителями пошел к Кроуфорду, видимо, для разговора об усилении безопасности Академии.
Амелия уже ждала меня на стадионе, заметно нервничая. Вчера я только написала, что уехала с родителями, больше ничего не сообщив.
— Амелия, прости-прости-прости! — я затараторила и бросилась к ней. Ощущалась сюрреалистичность происходящего: липкий страх за собственную жизнь ещё сидел где-то во мне, но окружающая обстановка до того резонировала с этим чувством, что становилось не по себе. — Вчера неожиданно приехали родители и увезли меня с Робом провести время в семейном кругу. — Зачем-то я полезла её обнимать. Наверное, чтобы она не увидела в моих глазах, что я ой как много не договариваю.
— Все нормально. Хорошо хоть додумалась СМС написать! А так бы тебя уже с собаками искали! — Амелия чуть сдвинула брови к переносице, давая мне понять, что немного злится.
Я томно вздохнула и только было хотела попытаться разрядить обстановку с Амелией, как Купер-старший в окружении пятикурсников начал говорить:
— Новобранцы! — Звучало напыщенно, но вместе с тем достаточно убедительно для того, чтобы продолжить слушать Купера-старшего. — Сегодня вам предстоит справиться с ориентиром на местности. Так как вчера вы справились с рукопашным боем, на моё удивление, легко да ещё и в ничью, а такого мы не видели очень давно, было решено усложнить задачу. Вам нужно не только выбраться из леса, но и вернуться обратно за определённое время, — Дональд Купер улыбнулся, довольный реакцией учеников. — Прошу всех на выход к парковке.
Явно эта улыбка не предзнаменовала ничего хорошего. Так ещё и ориентир в пространстве. Готова поставить сто фунтов стерлингов, что меня точно будут искать с собаками. Если этого не сделали вчера, то уж точно сделают сегодня, как и говорила Амелия. Мы все двинулись в сторону въезда на территорию Академии.
На парковке стояло около дюжины машин. Да вы издеваетесь! Увидев, как нашу двадцатку распределяют по машинам и завязывают глаза, меня охватила легкая паника. Мало того, что нужно будет вернуться в «Улей», так ещё и на время, так ещё и не видя дороги!
— Сálmese. Respira, Anastasia. Saldrs de este maldito bosque.{?}[прим. испанский — Успокойся. Дыши, Анастейша. Ты выберешься из этого чёртова леса. ] — бубнила я себе под нос, пока Амелия не схватила меня под локоть.