Она танцевала. Порхала невесомой бабочкой-лимонницей. То ли пыталась ускользнуть и скрыться, то ли увлекала за собой. Непонятно почему, мне показалось: её лицо я видел раньше. Не уверен. Слишком быстро оно мелькало, то и дело прячась в развевающихся волосах. От попыток разглядеть его получше начала кружиться голова, и я как будто увидел мир глазами загадочной танцовщицы: стремительно вращающимся в перекрестье солнечных лучей, пронизывающих листву одновременно с разных сторон.
На ней была жёлтая кофточка, короткая светлая юбка, от кружения раскрывающаяся цветочным бутоном. Ступни перебирали по шершавому асфальту, зрительно почти его не касаясь. Но от них оставались едва заметные следы, как у русалочки из сказки Андерсена. Видимо, танцевала она очень давно. Так увлеклась и не замечает, что поранилась?.. Стоит её догнать и остановить.
Дорогу, по старинке, обрамляли бетонные столбы, забрызганные тёплыми бликами… Наверно, краска, которой некогда для пущей заметности были нарисованы чёрные и белые полосы на них, давно облупилась и осыпалась. Но нет! Приглядевшись, я понял, что вдоль обочины, бесконечными параллельными вереницами уходя за поворот, выстроились надгробия. Попробовал читать полустёртые надписи. Многие имена были знакомы, большинство — смутно, какие-то впервые видел.
Когда строй камней внезапно оборвался, я невольно задержался у последнего, пытаясь прочесть… Буквы были неглубокими, но вместе с тем свежими, похоже, высеченными совсем недавно. Пыль и копоть не успела скопиться в них, но и ни малейшей тени внутрь почти идеально ровных и гладких канавок не попадало. Я протянул ладонь, надеясь распознать текст на ощупь. Вспыхнув под солнцем, рука как будто слилась с камнем. От яркого света в глазах нестерпимо защипало…
Каждый раз, перед пробуждением, мне кажется, что там должно быть написано другое имя…