Великим спасеньем
Закончится бой,
Но ваш жребий, увы, предрешён.
Пытается враг штурмовать ещё раз,
Твои братья испытаны жизнью не раз.
Стоят с оружьем, надежды без,
Стоят, как вражда меж людьми, как лес.
Их силой и бедностью прах наделил,
Но прахом не скроют их ревностный пыл. [19]
Он с ними взращён, и нет в нём изъяна.
Но до срока ни словом коснуться нельзя нам.
И один из них сказал другим:
"Чует сердце, не выйду отсюда живым."
И сказал второй: "Горькой смертью умрём.
Будем призваны ею мы завтра днём."
"Но спасенье грядёт, - сказал третий, - и нас
Призовут ликовать в его радостный час."
Глаза подняли,
И Бог увидал:
Эти страха не знали,
И никто не предал.
Ни предатель, ни страх не отыщутся тут.
Завтра все они смертью умрут.
У входа в город столкнулись тела,
Как пламя с соломой – сжигая дотла.
И сильный воскликнул: "Моя взяла!"
Вышел из города старец седой.
Погибшего тело несёт с собой -
К братьям его приобщить за стеной. [20]
Враг ликует: "Солому пламя пожрёт!"
И навстречу металлу город встаёт.
Металл встречает металл у ворот.
Вот второй пошёл и, пронзён, упал.
Но подняться смог. "Повезло!" – сказал...
Пока видел свет, на ногах стоял.
Поднимают братья рядами меч,
Чтоб осаду прорвать и в полях полечь.
Как по брёвнам пила, ходит смерти смерч.
Враг ликует: "Победа! Наша взяла!
Жжёт солому огонь, сталь кромсает тела!"
Твои братья бьют врагов без числа.
Грозный Отче, творящий, разящий судом! -
Нас для радости светлой создал Он. -
В этом городе, гибнущем двор за двором,
Грозный Отче, создавший нас всех, чтоб потом...
Мы ликуем. Смотри, нас не стало!
Мы ликуем, да будет рассвет!
Это гибели радость. Светает.
Это старая радость, другой у нас нет.