В какой-то момент, он спрашивает, где я остановилась, и тут понимаю, что это очень скользкая тема, ведь я не знаю название ни одной гостиницы, да и не знаю, где они в Москве живут, да и вообще города не знаю, боюсь попасть впросак. Поэтому извиняюсь и бегу в туалет.
Только вхожу и чувствую как по спине потек холодный пот, вот ведь чувствовала, что не нужно было с ними идти в это кафе. И эти холодные льдистые глаза мамаши Станислава, ее взгляд точно иглами готов проткнуть меня. А ещё где-то внутри появилось чувство тревоги, если сначала тревога была такая незаметная, как тень, то сейчас просто воет как сирена, мигает красной лампой, не понятно почему.
Умываюсь, смачиваю водой шею и волосы, становится чуть легче. Смотрю на себя в зеркало, чувство тревоги никуда не пропало, и это не от того, что жарко и душно, меня напрягает эта встреча.
Вдруг двери в туалет распахнулись, и появилась Людмила Васильевна.
— Полиночка, ты не приболела случайно, ты что-то бледненько выглядишь, — голос ее слишком слащавый, и никак не вяжется с холодным прищуренным взглядом.
— Нет, все нормально, — отвечаю, и чувствую, что голос мой начинает дрожать, а внутри просто все обрывается, и где-то там зреет уверенность, что не просто так она здесь появилась.
— Вот, выпей водички, — она протягивает мне бутылку воды.
— Спасибо, — отвечаю, и цепляюсь за этот бутылку с водой, как за соломинку, как будто бутылка поможет мне отгородиться от этих холодных глаз.
Отпила то чуть-чуть, но вдруг у меня закружилась голова, она стала тяжелой, словно туда положили пудовую гирю, ноги — ватными, я не чувствую рук, и заваливаюсь куда-то вбок. В голове исчезли все мысли, не могу ничего сказать, язык тоже вялый. Только вижу, что дверь открывается и входит Станислав, а туалет на минуточку женский, и его мамаша никого не звала на помощь, он, что за дверями момента ждал! Ловко подхватывает меня на руки и куда-то несет. Вижу персонал кафе, пытаюсь им подать знак, но у меня получается только нечленораздельное мычание, а руки даже взмахнуть не могут, со стороны я, наверное, похожа на сломанную куклу, у которой оборвались веревочки.
Слышу, как Стасик объясняет персоналу, что мне стало плохо, что перегрелась на солнце, те сочувственно смотрят на меня, и никто даже не догадывается, что это похищение.
Черт, меня опять похищают!
А через минуту я проваливаюсь в темноту.
Глава 28 Меня похитил…Стас?
Очнулась я на полу. Сначала почувствовала на своем лице солнечный лучик, он согревал и дразнил, он пробудил меня, я с трудом разлепила глаза, не знаю, чем меня опоили, но это просто был как удар кувалдой. Мозги просто плавились, во рту было сухо, как в пустыне Сахаре, видимо я давно уже лежу на чем-то жестком, дернулась и поняла, что руки мои скованны.
И только открыв глаза, поняла, что лежу на полу, а мои руки закованы наручниками, которые прикрепили к трубе батареи. С трудом, не с первой попытке, мне удалось приподняться и сесть, в голове гудит, как будто десятки машин решили разом надавить на клаксоны, руки и ноги ватные. Огляделась. Обычная маленькая комнатка, диван, стол, четыре стула, торшер, в углу тихо мурлычет старенький телевизор, изображение дрожит и бежит рябь. Двери плотно закрыты, но даже через них я слышу разговор на кухне. Тут как обухом по голове ударили, я вспомнила …
Людмила Васильевна! Ее рука держит бутылку воды! Стас, что спокойно зашел в женский туалет. Вода! Вот куда эта гадина положила наркотик! А я дурочка спокойно приняла! Стас, он знал, что сейчас произойдет, он знал!
А может, они вместе это спланировали! А я попалась, как глупышка, попалась!!!
И снова паника накрыла меня, что делать. Мысли разбегались, я никак не могла сконцентрироваться. Зачем они это сделали?
Дверь открылась, и в комнату вошел мой похититель — Стас.
— Я рад, что ты проснулась, мать переборщила с дозой, ты провалялась почти два дня.
— Два дня! Господи! — наверное, Денис сейчас сходит с ума. — Стас, зачем это было тебе?
— Глупенькая, маленькая девочка, ты даже не знаешь, сколько стоишь…
— Что, и тебе от меня нужны деньги, как вы мне все противны!
— Нет, девочка моя, эти деньги не твои, а мои! И ты мне их вернешь, все до последней копейки, картины, ценности, ВСЕ!
Станислав смотрит на меня холодно, отчужденно, в его взгляде нет похоти, как и нет любви, про которую он мне когда-то говорил, он смотрит на меня как на предмет, который сломался, и надо решить выкинуть его или починить.
Я уже и забыла, каково это, когда ты пустое место, прислуга в своем собственном доме, вещь, которую могут просто выбросить, бессловесная скотина, которую не жалко ударить….
И вот снова я чувствую себя так…
— Я не могу дать вам денег, ни картины отдать, у меня их нет.
— Еще как есть, моя птичка, — смеется Станислав, но глаза его остаются такими же холодными, в них нет смеха, в них нет жизни.
— Вы ошибаетесь.
И в этот момент в комнату вплывает Людмила Васильевна.
— Она очнулась? Это хорошо.
— И вам здравствуйте, Людмила Васильевна, никогда не думала, что вы способна на похищение.
— Заткнись и слушай! — рычит на меня маман Стасика.
— Да слушая, слушая, только не орите, голова болит, чего вы хотите, у меня нет.
— Тогда слушай внимательно, твой дед написал завещание, по которому все его имущество переходит к тебе, после твоего полного совершеннолетия, то есть в двадцать один год, либо ты все наследуешь вместе со своим мужем, если замуж выйдешь раньше.
— То есть, я вас правильно поняла, что вы от меня хотите получить деньги и ценности моего деда?
— Ничего ты, мерзавка, не поняла! — Людмила Васильевна стала похожа на фурию. — Нет у твоего деда ничего, все принадлежит семье Куприяновых! Твой прадед вор и убийца, он убил моего прадеда, купца Матвея Куприянова, и присвоил его деньги. Ценности и картины, золото, все!!! И ты нам все вернешь!
Людмила Васильевна стоит передо мной грозная, как янычар, готовый опустить топор на голову преступника. Глаза пылают лютой ненавистью, волосы выбились из прически и висят как космы ведьмы, лицо и шея пошли красными пятнами, вот-вот удар хватит.
Смотрю на нее, перевожу взгляд на Стаса, ничего не понимаю, какие купцы, какие ценности…
И тут в игру вступает Стасик.
— Полина, поверь мне, мы долго раскапывали эту историю, нашли записи купца Куприянова, карту, где он похоронил фамильные ценности, нашли потомков его приказчика, твоего прадеда. Мама вот даже к твоему деду на работу устроилась, и все бы получилось, но твой дед скоропостижно скончался, унося с собой в могилу тайну ценностей, возможность восстановить справедливость осталось только у тебя.
— Вы что, меня разыграть решили?
— Что ты возишься с этой дурочкой, ставим ей укол и вызываем психиатра, — мама Стаса смотрит на меня с каким-то садистским наслаждением.
— Постойте, какого психиатра, я еще здорова, — испуганно говорю.
— А такого, душечка, сейчас мы тебя в больничку поместим, как душевно больную, там тебе таблеточки подают, укольчики поставят, ты у нас как миленькая все подпишешь, а Стасик поедет домой, и как твой законный супруг, и получит твое наследство, — Людмила Васильевна плотоядно ухмыльнулась.
Я с ужасом посмотрела на Стаса, потом перевела взгляд на довольное лицо его мамаши, и снова на Стаса.
— Вот видишь, Полина, все очень плохо, но мы можем все решить полюбовно, давай сделаем проще, вместе сходим в загс, распишемся, ты пока поживешь с мамой, а я утрясу все дела с наследством, а потом мы мирно разведемся, и каждый из нас пойдет своей дорогой.
Я сижу на полу, прикованная наручниками к батарее, как в плохих сериалах про нашу полицию, а эти два клоуна решили поиграть со мной в плохого — хорошего полицейского! Нет, все с меня хватит!