И хотя до дома идти 15 минут, мы идем с ним час, идем закоулками, гуляем по парку, подальше от дома. За эти дни мы так много говорили на разные темы, я призналась, что люблю рисовать, даже в одну из встреч показала свой альбом с набросками.
— Полина, ты очень талантлива, я конечно не спец, но твои наброски потрясающие, кстати, а почему ты выбрала профессию фармацевта?
— А я и не выбирала, мама Ангелина просто взяла мои документы и отнесла в техникум.
— То есть в твоей семье это норма, что решение принимают за тебя, но при этом тебя никто не пытается защитить.
— В моей семье все сложно, пока бабушка была в силе, она меня защищала, любила, но теперь она тяжело болеет, теперь я ее защищаю.
— Почему ты не уйдешь?
— Не могу бросить ба, без меня ее Ангелина совсем заклюёт.
— Наверное, стоит сначала помочь себе, а потом вытащить бабушку. Иначе пропадешь и ты, и бабушка не спасется. Ты мне очень нравишься, Полина, я это не скрываю. И я могу и хочу тебе помочь.
— Лучше не надо, Денис, и дело не в том, что я не хочу помощи, хахаль Ангелины — майор милиции, он из-под земли меня достанет, и тем, кто мне помогал, перепадет.
— Даже на майора милиции можно найти управу.
— Ты не представляешь что там за чудовище.
— Я тебя не хочу принуждать, но тебе рано или поздно все равно надо принять решение и уйти из этого дома, ты совершеннолетняя.
— Все гораздо труднее, чем ты думаешь, — и мне пришлось рассказать все о своих «родственниках».
Мы еще долго с ним обсуждаем мои семейные дела, Денис уговаривает меня, что все решаемо, но я знаю, что своими действиями могу накликать беду и на Дениса, не хочу его втягивать. На этой трагической ноте мы попрощались.
Время бежало неумолимо. И однажды Денис пришел ко мне в аптеку последний раз, я это сразу поняла. В последний раз мы идем от аптеки в сторону моего дома.
— Полина, время моей командировки подходит к концу, мне надо уезжать домой, но не хочу бросать тебя в беде.
— Ты мне очень помог, Денис, — я это говорю, а у самой губы трясутся и наворачиваются слезы на глазах, стараюсь смотреть в сторону, чтобы Денис этого не заметил. Но голос предательски дрожит.
— Я хочу предложить тебе поехать со мной в Москву. Обещаю найти управу на твою родню.
— Не могу я пока, Денис.
— Я не хочу тебя к чему-то принуждать, просто приедем в Москву, помогу тебе устроиться учиться, если не хочешь от меня зависеть, найду тебе работу. Я все что угодно готов сделать для тебя.
— Не могу, ты даже не представляешь всю сложность моего положения…
— Но и в беде я не могу тебя оставить, я тебе телефончик один дам, это мой друг — он частный детектив, если прижмет, набери его, он или сам поможет, или подскажет, как решить дело.
— Спасибо тебе.
— Полина, ты мне очень нравишься, очень, не хочу ходить вокруг да около, решайся, я тебя буду ждать в Москве. Я конечно не олигарх, но у меня приличная зарплата, могу содержать и тебя, и твою бабушку, помогу встать тебе на ноги, получить любую профессию, которая тебе нравится, а там дальше, ты сама все решишь.
От таких слов мое сердце затрепетало, вспорхнули бабочки и полетели, он единственный, кто сказал мне, что я могу все решить сама, мне тоже нравился Денис, но как вспомню «любимых» домашних тиранов, так озноб до лопаток пробирает. Нет, Дениса сюда вмешивать нельзя, уничтожат и его и меня.
И тут как из-под земли появился Витек.
— Полина, — визгливым голосом заблажил он. — Что за мужик с тобой? Почему ты смеешь разговаривать с каким-то чужим мужиком, я — твой жених, отвечай мне?
— И вам здравствуйте, молодой человек, — Денис быстро ориентируется, и старается спасти положение. — Я — врач, обследовал Полину в больнице, и сейчас мы обсуждаем дальнейшее лечение, тяжелое сотрясение мозга имеет всегда отдаленные тяжелые последствия.
Денис был на полторы головы выше Витька, в два раза шире того в плечах, поэтому смотрел сверху вниз на тщедушное тельце, говорил назидательно, как строгий учитель с нашкодившим учеником. У Витьки даже голова втянулась в плечи, как у черепахи.
— И что, Полина теперь больная, да?
— Я бы сказал, что последствия сотрясения непредсказуемы, — все больше запугивал Денис.
— Так и знал, что твои родные мне хотят сбагрить порченый товар, — зло выплюнул Витек.
У Дениса от таких слов желваки по скулам заходили, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, чтоб разрядить обстановку, я поспешила закончить разговор, — Денис, я поняла, лечение обязательно продолжу, у меня очень сердобольные домашние, они за мной поухаживают.
Мы мило попрощались и разошлись в разные стороны.
Дома Витек вместе с Ангелиной устроили мне промывание мозгов, почему это ко мне доктора приходят как на свидания, мои отмазки, что случайно встретились на улице, воздействия не имели. Ангелина еще час орала на меня и обзывала проституткой, тыкала в меня моим происхождением, ведь мать моя такая, что отдавалась мужчинам за деньги, а отца даже имени не известно. И я, с ее слов, пошла по той же дорожке, и меня надо срочно отдавать замуж, чтоб муж выбивал из меня дурь. А я сидела и думала, что готова жить с родной матерью, какой бы она не была, но лишь бы с родной.
На следующий день, когда в конце рабочего дня, мне принесли от Дениса пакет, в нем лежал сотовый телефон с вбитыми в него двумя номерами, один был помечен как Руслан — детектив, второй был телефон Дениса. В приложении к телефону шла записка.
«Полина, этот телефон с сим картой без регистрации, его не отследить, в телефоне забит всего два номера, один мой, второй моего друга — частного детектива Руслана. Телефон спрячь, если попадешь в трудную ситуацию, или захочешь устроить побег, набери один из этих номеров, мы тебе поможем. Я буду ждать твоего звонка в любой час даже ночью. Я не готов от тебя отказаться! Денис.
PS. «Люблю тебя».
Меня накрыло смешенное чувство, чувство восторга и любви, он признался мне первым. Но тут же в душу вполз страх, и «за скребли кошки», бабочки как то разом свернули крылышки и уснули, пока шла до дома дважды успела поплакать. Ну, почему он не попался мне еще до того как Ангелина притащила домой этого противного майора….
Глава 13 Исповедь
Наступил вечер. Маменьки ушла со своим ухажёром в гости. И мы тихо коротали вечер с бабушкой, сидя в ее маленькой уютной комнатке на старом продавленном диванчике, когда то в богатом профессорском доме, эта комнатка считалась комнатой прислуги, сейчас сюда родная дочь переселила свою немощную мать. С экрана старенького телевизора диктор вещает какие-то новости.
Первой разговор начала бабушка.
— Давно с тобой поговорить хотела, мало мне уже осталось, болею сильно, — устало сказала бабушка.
— Ба, ну чего ты опять начала, живи на здоровье.
— Не перебивай, чую, что мало осталось, не хочу правду в могилу уносить, раньше боялась рассказать, теперь уже все равно, — бабушка опустила усталые натруженные руки на колени.
— Ну, что еще за секреты, ба?
— Много секретов в нашей семье, такие скелеты по шкафам прячем, что самой страшно, никакие молитвы грехи не закроют.
— Ба, ты преувеличиваешь, — снова попыталась ее отвлечь от горестных мыслей внучка.
— Ты даже не представляешь, девочка, насколько наша семья грешна перед тобой и твоей матерью.