Половину ночи я ковырялся с телефоном. Кирюха даже пробурчал, что я задрал и вообще — я полный осел и не даю ему спать. После удара подушкой брат заткнулся, отвернулся к стенке и засопел в две дырочки.
— Вот и спи, а мне ещё нужно покопаться, — проговорил я тихо.
Около полуночи я услышал, как пришла сестра. Судя по всему, она села возле двери на корточки, так как затаилась и замолчала. Похоже, она собиралась с духом, чтобы встать и добраться до своей комнаты.
Устала, бедная… Трудится не жалея себя, а выхлоп минимальный.
Сказать ей, что я поднял бабло? Или до получения денег молчать?
Ну а что? Если всё не получится, то только напрасно пообещаю, а облом будет жесток…
Лучше сначала получить деньги, а уже потом зайти домой небрежной походкой и бросить на стол карту с баблом. Сделать широкий жест и увидеть открытый рот Кирюхи и восхищенно раскрытые глаза Алёнки. Тогда она сможет приодеться, сможет купить косметику, даже сможет походить на свиданки, а то пашет, как чёрт, и не оставляет времени на себя.
Я встал, вышел в прихожую. Алёнка сидела там, склонив голову на сложенные на коленях руки. Похоже, что она просто села и уснула, как робот, у которого кончился заряд. Только и успела, что снять сапоги.
Ё-моё, да когда она проснется, то всё тело закоченеет. Нет, нельзя её так оставлять.
Я поднял её на руки и отнес в комнату. Она даже не проснулась. Только склонила голову на плечо и тихо посапывала. Раздевать её я не хотел — Алёнка могла проснуться, а когда перебьёшь сон, то потом хрен уснешь.
Так и положил её на кровать, только поудобнее расположил, чтобы не отпечатались складки одежды на лице. Накрыл сверху покрывалом. Покрывало было дырявым, с прорехами от времени, даже заштопать его у сестры не хватало времени.
Осмотрелся по сторонам. Всё в комнате было таким старым, дряхлым, древним…
Даже календарь с Энрике Иглесиосом на стене был за позапрошлый год. И отпечаток губ на январе…
Я присел на кровати, погладил Алёнку по волосам.
— Сестренка, я сделаю всё возможное, чтобы мы вырвались из этого места. Сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Чтобы был счастлив Кирюха, — проговорил я негромко.
После этого встал и отправился в свою комнату.
Мне нужно было ещё разобраться с телефоном до конца. Я понял, что для получения информации мне необходимо коснуться экрана. Что вибрация сигнализировала как о получении нового навыка, так и о произошедшем событии.
Пока что мне было доступно только информирование о произошедшем воровстве. Как только обнесу кого-то, так сразу телефон и завибрирует.
А ещё у меня было три очка способностей. Как я понял, они появляются после какого-то особо важного события. С их помощью можно усилить навык или навыки, если они появятся в дальнейшем.
Например, я смогу стырить что-либо у человека, даже не касаясь его. Могу взять сразу несколько предметов. Или выбрать то, что могу стырить. Выбрать и взять, как на прилавке в магазине.
Вот только разные улучшения стоили совершенно по-разному. Самое дорогое было улучшение, позволяющее стырить несколько предметов за один раз. Оно стоило десять очков способностей, остальные разнились в размахе от одного до пяти.
Так, что тут у нас?
Меню характеристик состояло из различных навыков. И я читал каждое из них. Да, эта информация могла пригодиться мне в дальнейшем, поэтому стоило заострить на этих характеристиках внимание.
Я уже понял, что вернулся во времени. Вернулся для чего-то такого, что может изменить не только мою жизнь, но и жизни окружающих меня людей. Изменить жизнь сестры и брата…
Пусть кто-то играет со мной в эту игру, но никто не говорил, что я не могу играть по своим правилам! И если кто-то хочет сделать меня «Королем в законе», преступником большой масти, то этот кто-то крупно ошибается.
Рано или поздно, но при касании других людей и воровстве меня могут поймать, как карманника. Я заметил, что есть одно улучшение, которое позволит этого избежать. Оно называлось «таймер». И это улучшение скрытой характеристики позволяло воровать только по истечении какого-то времени.
Вот только… Только изучение этого навыка стоило пять очков способностей. Целых, мать его, пять очков. А у меня только три. И эти три очка появились за поимку Сивого. Сколько же «Сивых» я должен буду сдать, чтобы заработать на улучшение воровства нескольких предметов?
А может быть эти очки начисляются вовсе не за это? А за что же тогда? За какие такие дела накидываются эти гребанные очки способностей?
Я всего лишь моргнул, а в следующую секунду меня уже толкал в бок брат:
— Эй, Мишка, вставай! Вставай давай, а то проспишь на хрен всё своё техникумовское счастье!
Вот так вот, сам не заметил, как заснул. Проснулся со следом мобильника на щеке.
— Ребята, завтрак готов! — послышался бодрый голос Алёнки.
Ведь я знал, что она бодрится, а вот поди же ты… Перед глазами встало ночное зрелище, когда она уснула возле порога…
Я вскочил, побил слегка брата по плечу, как будто он был грушей, а потом попрыгал умываться. Получил вдогонку дружеский пендель, чуть не навернулся. Погрозил Кирюхе кулаком.
— У-у-у, засранец! Вот доберусь я до тебя!
— Да-да, давай-давай, — хмыкнул брат в ответ.
Уже за завтраком я вспомнил, что в моем кошельке находятся деньги из кошелька того мужика, которого ограбила в автобусе девушка в красной вязаной шапке.
— Алёнка, у меня для тебя небольшой сюрприз, — сказал я, сходив за деньгами и положив купюру на стол. — Вот, вчера заработал на разгрузке вагонов…
— Пять тысяч? Так много? — хмыкнул Кирюха. — Это где же так платят? Я бы тоже сходил…
— Чего тебе не так? — буркнул я в ответ. — Завидуешь?
— Да вроде бы грузчики зарабатывают три тысячи за смену, а тут сразу пять штук…
— Думаешь, что я украл? — поджал я губы.
— Нет, я ничего не думаю, но… Новый телефон, пять тысяч…
— Я тебе сейчас тарелку на башку надену! — пригрозил я.
— Мальчики, не ссорьтесь! — прикрикнула сестра. — Миш, а в самом деле, откуда у тебя телефон и деньги?
— Да чего вы начинаете-то? Я нормально заработал, да, пришлось поднапрячься — меня попросил Витька Хмурый его подменить. Он и накинул сверху, так как у меня не было сдачи. Договорились, что я его ещё одну смену подменю, — буркнул я в ответ. — А что до мобилы, то это Серый подогнал. Он себе новый намутил, а этот пока мне отдал. Со временем я ему отбашляю. Чего вы так сразу взъерошились?
— Нет-нет, ничего, — помотала головой Алёна, а потом спросила. — Миш, это правда?
— Алён, это такая же правда, как и то, что ты вчера очень сильно устала, — проговорил я.
Она потрепала меня по макушке, улыбнулась и сказала:
— Спасибо, Миш.
— За что ему спасибо? — возмутился Кирюха. — Он где-то отжал телефон, а ему спасибо?
— Завали хлебало, упырь, — хмыкнул я в ответ. — Если завидуешь, то завидуй молча.
— Ребята, хватит ссориться. Миш, спасибо тебе… Я даже… Даже приготовлю вечером сюрприз! Вот! — улыбнулась Алёна.
— Ну и хорошо. Если Хмурый ещё раз попросит, то мне придется выйти за него, — притворно вздохнул я. — Однако, чего не сделаешь ради любимой сестры? И ради вредного брата?
— Вот ещё. Это пока что. Я вот выучусь и тоже буду зарабатывать нормальные деньги, — хмыкнул Кирюха.
На этом мы и порешили. После завтрака мы с Кирюхой снова вышли вместе, и снова расстались почти на пороге.
Я двинулся в сторону автобуса. Теперь я мог себе позволить проехаться на этой зверюге и не задумываться про обед. Однако, стоило мне только вступить под крышу остановки, как зазвонил телефон.
Меня вызвал следователь Комолов.
Во как, всё-таки не кинул меня следак. Я чувствовал, что это он звонит по поводу денег. И этот звонок был как нельзя более кстати.
— Привет, я буду через двадцать минут в «Крошке-картошке» возле Выхино. Знаешь такой ларек? — спросил следователь.
— Да, знаю, в двадцати шагах от выхода, — ответил я.
— Вот туда и подкатывай. У нас не телефонный разговор, — проговорил следователь.
Мда, похоже, что сегодня снова не судьба попасть в техникум. А ведь так хотелось, так хотелось…
Спустя двадцать пять минут я тоже подошел к назначенному месту. Следователь стоял за столиком и задумчиво жевал картошку на картонной подложке. Рядом находился большой пластиковый стакан пива.
— Ого, прямо на работе употребляем? — спросил я, кивая на стакан.
— Думаешь, что я в таком наряде на работу хожу? — хмыкнул в ответ следователь, кивая на свою одежду.
Ну да, вряд ли в кожаной куртке, рубашке и галстуке он пойдет на работу. Слишком нарядно для полицейского отделения. Там больше предпочитают свитера грубой вязки, а рубашки, тем более галстуки, надевают в основном на праздники.
— Тогда в дипломаты переходите?
— Вообще-то на спектакль собираюсь. Благодаря захвату Сивого у меня сегодня незапланированный выходной. Вот и думаю сегодня культурное мероприятие посетить…
— Блин, начальник, вы вроде бы не старый ещё. Зачем вам это? Зачем пропахшие пылью кресла и выцветшие портьеры? Лучше бы в клубешник замутились, там по крайней мере весело и девчонку какую-нибудь на ночь можно склеить.
— Да? Частенько по клубам мотаешься? — спросил следователь.
— Ха! Да откуда у меня бабло на это? — покачал я головой. — Так, иногда дискачи в технаре проводят, вот там подпираем стенки с пацанами. Да ещё порой прибухиваем в туалете. Кстати, если говорить за бабло, то… Где мои бабки, начальник?
— Твои бабки, — хмыкнул следователь так, что я похолодел. — Твои бабки семечки щелкают на лавочке.
Неужели он меня задумал кинуть, а я обознался, выбрав его?
— Ладно, не бзди, а то вижу, как ручки задергались, — хмыкнул следователь. — Сейчас доем и поедем в банк за баблом. Но сначала, я должен прояснить кое-какие детали.
Во как, детали ещё какие-то есть? Почему по телеку ни про какие детали не говорили? Там прямым текстом сказали — три ляма за помощь в отношении поимки. Всё. Больше ни про какие детали не говорил.
— Что ещё за детали? — буркнул я. — Кого-то ещё надо найти? Половину преступного мира завалить? Что ещё?
— Не накаляйся, — покачал головой Комолов. — Ты знаешь, что без меня тебе не получить деньги, так что слушай… Ты правильно сделал, что обратился ко мне. Школоте вроде тебя непросто будет получить бабки у банка. И уже сейчас там трутся шакалы, утверждающие, что это они сдали Сивого. Но только моё слово будет решающим.
— Я весь во внимании, — проговорил я.
— Так вот, всю сумму ты не получишь… Подожди, не ори, — поднял он ладонь, когда я открыл было рот, чтобы вежливо-матерно спросить о причинах его первой фразы. — Всю сумму ты не получишь потому, что с этих нетрудовых доходов удерживается налог. Тринадцать процентов, слыша о таком?
— Вообще-то я слышал про сумму целиком, — буркнул я. — Про налоги в ней ничего не говорилось.
— Так вот я сейчас говорю, — ответил следователь. — И говорю с тобой честно, безо всяких условностей. Без меня тебе ничего не дадут. Только моё подтверждение решающее. Со мной вместе ты получишь два миллиона шестьсот тысяч с копейками. Говорю это для того, чтобы ты не устроил бучу в банке. Вот вроде бы и вся инфа. Есть ещё вопросы?
Ну да, государство тоже хочет отщипнуть себе кусочек от пирога. Государство вечно голодно и вечно хочет есть. С этим ничего не поделаешь, на то оно и государство, чтобы оберегать своих овец и потом неторопливо их обстригать.
— Значит, два с половиной ляма и копейки, — задумчиво проговорил я.
— Эй, чего рожу гнёшь? Я за три года такое зарабатываю, а ты за день поднял. Ты не охренел, бедолага?
— Нет-нет, всё нормально, — я заставил свои губы растянуться в улыбке. — Да уж, печальные у вас в полиции получки.
— А вот это уже обидно, — посуровел следователь.
— Я не хотел обижать. Просто думал, что в полиции больше платят.
— Ну, ты ошибался. Чего думаешь делать с деньгами? Просрешь их или пробухаешь?
Я решил не юлить и ответить так, как есть. Всё равно следователю до меня нет никакого дела, а врать и придумывать просто так не хотелось. Да и взгляд у следователя стал одним из тех, какие бывают при наблюдении за человеком. При наблюдении за его эмоциями, жестами, мимикой.
Знакомый испытующих взгляд. Обычно такие я видел на допросах.
— Наши родители погибли, а их деловые партнеры успешно все долги перевесили на их мертвые тела. У нас забрали всё, а нас с братом чуть было не отдали в детский дом. Сестра уже была совершеннолетней, ещё была бабушка, вот у них двоих и получилось нас удержать. А потом, когда бабушка умерла, то нам с братом оставалось немного времени до совершеннолетия. Вот органы опеки и решили оставить нас в покое — им меньше головной боли, а мы всё-таки вместе.
Следователь посмотрел на меня, а после отхлебнул из стакана.
— Хорошо, что ты не стал врать мне, Миша Барсов. Я не люблю, когда мне врут…
— Пробивал, начальник?
— Не без этого. Извини, но ты мог быть одним из шайки Сивого. Хрен его знает, вдруг ты должен втереться в доверие к полиции? Жулики те ещё выдумщики, так что приходится пробивать всех и каждого. Но ты рассказал всё, как есть, так что вызываешь даже что-то вроде симпатии! — следователь ударил меня по плечу.
В этот момент я ощутил вибрацию в кармане.
О нет! Охренеть! Неужели я только что спер у следователя какую-то вещь? Вот уж чего мне хотелось сейчас делать в последнюю очередь.
— Ну чего ты? У тебя телефон пискнул. Вроде как сообщение? — спросил следователь.
— Да, оно, — кивнул я.
— Тогда посмотри, вдруг тебе ещё какой бонус попал?
Я вытащил из кармана телефон и там высветилось то самое сообщение, которого я боялся.
— Воровство проведено.
— Предмет успешно украден.
Жёваный крот!
Я всё-таки что-то спёр у следователя!
Вот только что? В сумке слегка звякнуло. Звякать там особо нечему, так что я похолодел. Неужели я свистнул наручники? Или вообще тиснул пистолет? За такое Макар Степаныч меня точно по голове не погладит.
— Чего там? — спросил следователь. — Чего ты застыл, Мишаня?
— Да это… О погоде сообщают. Говорят, что ожидается сильный ветер после обеда, — я всё-таки сумел справиться с непослушными губами и даже растянул их в улыбке.
— Да? Ну может быть, — Комолов похлопал себя по карманам. — Черт, сигареты кончились. Подожди, я сейчас…
Он отошел к соседней палатке, а я тем временем достал из сумки лежащие там наручники и бросил их на асфальт. Накрыл стопой, чтобы со стороны не было видно.
Тем временем вернулся Комолов. Он закурил, показал мне на открытую пачку, но я снова покачал головой. После этого следователь убрал сигареты в карман.
— Сейчас покурю и поедем за баблом. Не люблю курить на ходу, это сбивает с шага, — пояснил он. — Ты взял с собой паспорт и карту?
— Да-да, конечно, — кивнул я в ответ. — Как же без этого в Москве. Правда, на карте у меня вовсе нет денег…
— Скоро будут, — хмыкнул Комолов. — Не парься, всё будет нормально.
— Да я особо и не парюсь, — сказал я и посмотрел вниз. — Ого, а что это?
Когда я поднял с земли наручники, то Комолов нахмурился. Шлепнул себя по внутреннему карману куртки.
— Вот же мать его… — пробормотал он. — И как это я их посеял? Прошлый раз за эти железяки с меня половину премии удержали.
— Что, не первый раз теряете? — поинтересовался я с улыбкой.
— Чего зубы сушишь? Всякое в нашей работе бывает, — пробурчал Комолов, убирая наручники обратно в карман. — Порой даже голову приходится ощупывать — на месте ли…
— Да уж, за утерю казенного имущества могут и голову снести, — посочувствовал я в ответ.
Следователь посмотрел на меня.
— Знаешь, а ведь награду тебе сейчас в банке получать не с руки. Там сейчас куча всякого отребья будет ошиваться… Я слышал, что деньги за поимку в основном выделяла одна компания, так что мы можем обратиться напрямую и миновать всю банковскую бюрократию. Ты как? Согласен? Может быть и сверху тебе чего накинут за помощь… Минуя налоговые сборы…
Согласен ли я? Конечно же согласен!