Ничего не говоря, Никита последовал его примеру. Аля лежала на кровати с открытыми глазами.
— Алин! И давно ты так лежишь? — тут же приложил руку к её лбу. — Как ты? Давай-ка, сестрёнка, померяем тебе температурку.
Алина кивнула и молча забрала из его рук термометр.
— С Новым годом, систер! Ты давай уже… это…, выздоравливай что ли поскорее, и отпразднуем уже по-человечески! — слабая улыбка озарила её лицо.
Всё это время Никита молча наблюдал за братом и сестрой, облокотившись о косяк двери.
Какие же они разные! Мишка- коренастый брюнет, невысокого роста. А Алинка высокая и худенькая блондинка с очень бледной кожей. Особенно сейчас. Она, кстати, самая высокая и единственная блондинка в их семье, хотя, внешне- копия папы. Красивая девушка выросла.
Забрав термометр, Миша насупил брови и молча передал градусник Нику, выражение лица которого, так и не изменилось. Закрытая книга.
— Что там? — тихо спросила Алина.
— Всё хорошо, милая, не волнуйся, мы сейчас чаёк тебе сделаем и вернёмся. — Никита развернул за локоть растерявшегося Мишу, и они быстро покинули девичью обитель. «Ага, конечно. Никита был слишком разговорчив, ещё и эта «милая». Что происходит?!» — вяло подумала она, закрывая глаза.
— Твою ж мать! Всё хорошо?! Это ты называешь хорошо?! — Миша размахивал термометром перед собой, нервно меряя кухню размашистыми шагами.
— Успокойся! Возьми себя в руки! Твои истерики ей сейчас не помогут! Лучше достань аптечку!
— 40,3 градусов! 40,3! Твою мать! — причитал Миша, доставая заветную коробочку трясущимися руками. — «Тройчатку?» — обречённо посмотрел на друга. Никита уверенно кивнул, распаковывая шпиц.
— Анальгин…, а вот и папаверин…
— Супрастин я уже набрал, давай мне ампулы. Миш, и сделай чай с лимоном, а я пойду, укол пока сделаю.
— Да, давай лучше ты, а то у меня руки трясутся….
Эта ночь была, пожалуй, самой длинной и самой тяжёлой в жизни Алины. Она мало что помнила, так как большую её часть находилась в забытьи. Температура спадала не более чем на градус и через время поднималась опять. Её тело разбивал сильный озноб, пробирая до самых костей. Тогда, в желании согреться, она сворачивалась калачиком, пытаясь укутаться поплотнее в своём тонюсеньком одеяле, но у неё ничего не получалось. Через какое-то мгновение её бросало в жар. И тогда ещё совсем недавно холодное и бесполезное одеяло становилось неописуемо плотным, жарким и явно лишним. Тогда ей хотелось снять с себя всё, включая кожу.
Переодически приходя в себя, в свете ночника Алина видела рядом с собой чьи-то очертания. Бедный Мишка. Опять не спит. Он обтирал её полотенцем, укрывал и переодевал, ставил градусник, давал таблетки и тёплый чай. Она раскрывала сухие губы, пытаясь сказать ему, чтобы оставил её в покое и шёл спать, но пересохший язык не желал слушаться. Получалось лишь бессвязное мычание. Оставляя тщетные попытки, что либо произнести, она вновь проваливалась в беспокойный сон.
Сам Мишка тем временем беспокойно спал в своей постели, скрутившись калачиком. Благодаря выбранной им профессии, в своей жизни он успел увидеть многое. Приобретал бесценный опыт, работая на скорой. Практиковал в местной поликлинике, периодически ассистировал на операциях. Вид крови, переломы, порезы, рвота, ожоги и прочие прелести, связанные с его профессиональной деятельностью, его никогда не беспокоили. А тут паника… из-за обычной температуры!.. Но это же Алинка. Его единственная любимая сестрёнка! Мелкая заноза! Он так растерялся…! Последнее, что он помнил, это то, что Никита заставил его выпить стопку водки, чтобы поменьше паниковал.
20 глава.
— Алло! Алло! Да, что же это за связь такая! Ни черта не слышно! — возмущается уставшая Татьяна.
— Алло! Аленький, алло! — тщетно пытаясь перекричать растревоженный гул аэропорта.
31 декабря. Новый год, а они, как всегда на чемоданах, причём, как в прямом, так и в переносном смысле.
— Олеж, может у тебя получится? — устало передаёт телефон супругу.
— Я попробую набрать Мишке, может у Алины что-то с телефоном.
— Алло…! Черт! Вообще срывается! — ругается Олег.
— Ребят, раз нас сегодня опять не выпускают, так может, вернёмся на базу и отметим Новый год по-человечески? На наш мы уже и так пару часов, как опоздали. Так может, хоть местный отпразднуем. Не вижу смысла здесь сидеть. — Подал голос Валерий Иванович. Этот статный, седовласый мужчина, всегда был самым активным среди коллег.
— Точно! Уговаривать их всё равно бесполезно. Сколько там осталось до нового года? Пять часов. Поехали! — группа врачей в составе восьми человек, погрузилась в микроавтобус.
Они уже три недели находятся в Мексике. Путешествуют из города в город, делятся опытом с коллегами. Ещё неделю назад они должны были улететь домой, но из-за вспышки нового вируса, в стране был объявлен карантин. Кажется, они застряли здесь надолго!
— Боже! Какая жара! Дышать просто невозможно!
— А в Москве сейчас минус семь! Правда, снега нет, одна грязь, впрочем, как всегда.
— Ага…, грязь, лёд и куча работы!
— Лучше холод, чем жара!
— Ну, не знаю…, я с возрастом вообще не могу холод переносить, по мне лучше + 30, чем — 10.
— Алло! Мишаня, сынок! Ну, наконец-то, мы до вас дозвонились! С Новым годом! — отец радостно кричит в телефон, прикрывая второе ухо.
— Алло! Пап?! Привет! С Новым годом вас! — каким-то чудом он услышал телефон, что стоял на беззвучном режиме. Приняв вертикальное положение, потёр глаза, накинул спортивную кофту, и вышел на балкон, чтобы не разбудить Мелкую.
— Спасибо, сынок, спасибо! А как там Аленький? Мы ей не смогли дозвониться. Надеюсь, она с тобой?! — в голосе отца появилась тревога. Он всегда слишком сильно переживал за свою маленькую принцессу. Ну, ок, принцессой она никогда не была…, скорее бандиткой.
— Со мной, конечно! Не волнуйся, пап, Мелкая уже десятый сон видит. — Прищурился Миша от табачного дыма, что так и норовил попасть ему прямо в глаза.
— Спит… уже?! Почему так рано?
— Почему рано? У нас вообще-то уже три утра! Вы забыли о разнице во времени? Все наши гости уже разошлись, остался только Кит ну, и Мелкая.
— Дай, дай мне трубку! — Таня пытается перехватить из рук мужа мобильный.
— Миша! Здравствуй, дорогой. Аленький спит?
— Да, мамуль, спит. Привет!
— Послушай меня! У нас тут непредвиденные обстоятельства, нас опять задержали на неопределённое время. Сколько мы ещё здесь пробудем, неизвестно. Ты меня слышишь?!
— Слышу, мам, слышу. — «Свежо предание»…. Миша давно привык к «этим» разговорам. Раньше он каждый раз верил и надеялся, а потом горько расстраивался, что у родителей появились эти самые пресловутые «непредвиденные обстоятельства». Теперь у него крепкий и стабильный иммунитет к этим чертовым обстоятельствам. Такая уж у них профессия.
— Поцелуй от нас сестру. У вас деньги есть? Как вы там вообще… не голодаете, живы-здоровы?
— Да, мамуль, у нас всё хорошо, не вол… — разъединили. — Не волнуйся… — спрятав мобильный в карман, Миша вернулся в тёплую квартиру.
— Ничего не меняется. — Устало пробурчал он, направляясь в комнату сестры.
… Эта новогодняя ночь была одной из самых длинных и в жизни Никиты. Состояние Алины было тяжёлым. Укол помог, но увы, ненадолго. У него была масса разработок, но, к сожалению, не здесь.
Ник старался не отходить от Алины ни на минуту, так как Мишка вырубился окончательно. Обтирал влажным полотенцем, давал попить, носил на руках в туалет, укрывал, раскрывал, даже переодевал, чтобы не лежала во влажной одежде.