— Родители приостановили бракоразводный процесс, представляешь, — голос в трубке был усталый, но хотел казаться бодрым.
— Помирились? — удивилась я.
— Хуже! Уехали в медовый месяц на Мальдивы, — рассмеялся Арландо. Целый год мы переживали с ним истерики его мамы, которая могла поднять его среди ночи, и даже на работе. И вот, они решили, что после стольких мучений пора оставить сына в покое. За это время, я так и не решилась познакомиться с семьей Маттеви. Да и Арландо говорил, что ему давно приготовили невесту, мечтают женить его на молодой девушке, которую он ни разу не видел в жизни. Не хотелось мне мозолить глаза никому, тем более, что за это время мы так и не обговорили наш статус.
Мне было хорошо с ним рядом, я чувствовала, что это тот мужчина, который мне нужен. С его страстной итальянской натурой было тяжело совладать, особенно, когда он делал нечастые набеги на мою спальню. Но это было похоже на отношения с Тимофеем. Меня любили, а я лишь позволяла себя любить.
Вместе мы провели незабываемый отпуск, а потом он сорвался на работу. Работа подразумевала под собой съёмки в каком-то боевике в Голливуде в качестве каскадера, где мне посчастливилось побывать дважды. Если я скажу, что он пользовался популярностью у противоположного пола, то не скажу ничего. Трудно соперничать, когда вокруг твоего мужчины трутся особы с внешностью моделей журнала «Максим» или на крайний случай «Плейбой», а ты просто уступаешь им не только по внешности, но и по яркости.
Нет, я никогда не считала себя уродиной, но воспитание мне не позволяло выставлять напоказ все свои женские «прелести» с глубоким декольте или чрезмерно короткой юбкой. Может быть этим я себя и успокаивала, хотя если честно, пользоваться своим женским обаянием я могла. Наверное не зря среди стольких нимфеток Арландо выбрал именно меня.
Но суть не в этом, ведь возвращался каждый раз он именно ко мне, в маленький домик в Шилле, где я его ждала. Да, ждала, и мне это нравилось.
— Не отпускай меня, — просил он всегда, как только время подходило к отъезду.
— Если я не отпущу, то тебе не захочется больше возвращаться, — улыбалась я, закутываясь в его объятья, в которых чувствовала себя комфортно. А после мой мирок сужался до моей работы и дома. Правда появилось одно небольшое увлечение. Каждый вечер я садилась на старенький байк, который вопреки всем протестам моего мужчины, а я имела право так его называть, я купила себе сама, и мчалась куда глаза глядят.
Хотя признаюсь один раз делала вылазку на Родину.
Случилось это незадолго до Рождества, когда вся Италия собиралась отмечать этот праздник. У нас в школе был последний день перед каникулами, когда я заглянув в почтовый ящик электронной почты, вдруг обнаружила письмо от неизвестного адресата.
Кому: Алиса Бурджанини
Тема: Конкурс «Истоки вдохновения»
Уважаемая, госпожа Бурджанини, сообщаем Вам, что Ваша работа «Пробуждение» вышла в финальный этап конкурса «Истоки вдохновения», который состоится 26 декабря….
А дальше условия защиты работы, адреса и телефоны для справок. Если честно, я не поняла, что происходило. Как моя работа могла попасть на конкурс? Она преспокойно стояла в углу комнаты уже несколько месяцев. После того, как ее трогала Рима… Рима! Что-то мне подсказывало, что без ее вмешательства здесь не обошлось.
Незамедлительно я набрала ее номер, чтобы выяснить, причастность подруги к этому злодеянию. Это все ее чрезмерно шаловливые ручонки и мозги. Что за наказание?
— А ты не рада что ли? — заявила она после моей непродолжительной бравады.
— Нет, Рим, ты не имела права, — продолжала злиться я.
— Имела! — заявила она. — Они так и умрут в этой комнате, а я дала твоим картинам хоть какой-то шанс на жизнь, — Рима тоже перешла на повышенный тон. Не то, чтобы мы ругались, просто возмущались. Хотя в Италии это бы показалось дружелюбным разговором.
Почему злилась она, когда это должна была делать я? Я осмысливала это после того, как бросила трубку. Подруга старалась для меня, а я как неблагодарная сволочь наорала на нее. Дура, да и только. Но что мне было делать с этим подарком судьбы? А черт его знает. Я снова набрала Риме.
— Успокоилась? — поинтересовалась она.
— Да! Но что ты мне предлагаешь с этим делать?
— Участвовать. Тебя никто не посылает домой, просто прилететь в Москву, привезти картину. Может быть, потом продать. Финал будет проходить в виде выставки, твоя работа в фаворе у членов жюри.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Я курирую этот конкурс в качестве журналиста. Конечно, никто не знает, что ты моя подруга.
— Я боюсь, — заявила я.
— Прорвемся! Я ведь буду рядом.
А Арландо на это заявление ответил:
— Главное, на мотоцикле она носится, с парашюта прыгала, на параплане летала, а выступить перед жюри боится.
— Боюсь возвращаться.
— Это не страшнее, чем вырвать зуб под наркозом — конечно, сравнение было туманным, но я поверила его словам.
На конкурсе я заняла второе место, так как нашелся человек талантливее меня, но это того стоило. А вообще, я думаю, что мой преподаватель, который оказался одним из экспертов, просто по- стариковски решил дать мне шанс вырасти ещё. Он всегда считал, что похвала человека делает слабее, тогда нет стимула расти. Где-то я была с ним согласна, Но ведь метод кнута и пряника никто не отменял.
— Знаешь, я ведь тебе говорил, что у тебя все получится.
— Я помню, Эдвард Вениаминович. Но мне и правда ещё нужно работать и работать.
— Так ты сейчас в Италии поселилась? — уточнил он, взяв мою руку в свои морщинистые стариковские ладошки.
— Жизнь странная штука, — только и смогла ответить я.
А если честно, мне хотелось взять билет и умотать в родной городок, где Аринка нянчила двух близнецов, где моя крестница носила шикарные хвостики и говорила лучше меня, где всё ещё ждали меня мои родители, на которых я по прежнему обижалась. Глупо, что не сделала этого. Я просто купила билет назад в свою новую жизнь, в которой я сама себе была хозяйка.
От кого: Константин Кипень
Тема: Милости просим!
Алиса, привет! Мы с ребятами решили в июле отпраздновать девятилетие нашего выпуска. Знаю, дата не круглая, но нас тут желающих набралось 80 % от группы. Ведём сбор дальше. Я видел тебя на конкурсе в декабре, поэтому и написал, раз ты вышла из тени. Приезжай, будет весело! Приглашение во втором сообщении с местом и временем данного действа!
Ну, вот! И это меня нашел. И что делать?
С этим вопросом я обратилась к Арландо, который приобнял меня за плечи и сообщил:
— Я на все время твоего отпуска все равно занят. А так поедешь, отдохнёшь. Тем более, тебе уже незачем прятаться. У тебя есть я, который в любом случае тебя защитит.
И я поверила, расслабилась. Мне и правда больше незачем скрываться. Это ведь правильно обращаться за советом к своему близкому человеку. Но прежде меня ждало совсем другое событие.
Соревнования по мотогонкам для любителей, который проходили в Испании. Для новичков был организован заез по безопасной трассе, где не было высоких гор или барханов. Это был как бы разогрев перед основным чемпионатом.
— Волнуешься? — поинтересовался Арландо, натягивая мне на голову шлем.
— Немного, — соврала я, когда страх сковывал все тело. Для меня тихой спокойной девочки это было непривычно.
— Помни, что я говорил. Ты должна полностью срастись со своим байком и моим голосом в твоём ухе. Ты должна довериться мне.
— Да, — выдохнула я. — Хорошо! Я постараюсь.
— Не постараюсь, Алис, а сделаю, — встряхнул он меня. Это помогло! Штурманство я могла доверить только ему.
— Сделаю! — согласилась я, сцепив пальцы на рогах руля.
— Не впивайся в него так. Ты потом управлять не сможешь, — приказал Арландо.
Глубокий вдох, выдох…Еще раз…и ещё раз… В крови начал разливаться кислород, заставляя мышцы расслабиться.
— Давай, я в тебя верю!
Когда дали команду «К старту», мне хотелось просто сбежать оттуда. Нажать на газ и смотаться куда-нибудь подальше. Но вместо этого, я рванула вперёд, минуя все препятствия, и действительно слушала голос только своего любимого штурмана.
Самое тяжелое было удержать транспорт в своих руках. Если бы не тренажерный зал, который я обнаружила в доме Маттеви, и куда регулярно ходила по вечерам, даже в отсутствие хозяев, то навряд ли мои сухонькие ручонки, которые привыкли держать кисть, смогли бы удержать мчащуюся махину, весившую на килограмм десять больше меня. Когда ты мчишься по ровной гладкой трассе, коими являются все дороги в Калабрии, тебе, естественно легче управлять мотоциклом. Другое дело гонка по пересеченной местности, куда меня любезно засунул Арландо. Хотя я была ему благодарна потому, что так я смогла ощутить, что могу управлять не только бешенным двухколесным агрегатом, но и своей жизнью.
Именно благодаря этому, среди женщин-любителей я заняла первое место, финишировав впереди от основной соперницы на две секунды раньше. Как только я увидела финишную черту, где нас встречали зрители с восторженными окликами и аплодисментами, что-то щелкнуло внутри, и я поняла, что теперь все в моих руках. Больше не нужно бояться показать себя и свои способности, своего прошлого, своих тараканов, что уютно существовали в голове, больше не нужно скрываться, а просто нужно жит.
Эта жизнь, коротка, и впереди есть финиш к которому ты придешь несмотря ни на что, а вот победителем или проигравшим, когда ты не успел сделать ничего за этот короткий промежуток, решать тебе.
— Ты это сделала! Ты это сделала! — я вдруг перестала ощущать твердую поверхность, смотря в восторженные глаза своего мужчины, который кружил меня на руках и довольно улыбался.
— Хочешь сказать?… — не поверила я, все еще ощущая легкую дрожь в конечностях.
— Чрез пару лет тебя в профессионалы такими темпами можно ставить, — заявил сеньор Маттеви.
— Ты из меня вторую Кьяру Фонтанези хочешь сделать? — рассмеялась я, пока до меня доходило, что я все-таки первая среди семнадцати участниц. П Е Р В А Я! Феерию от этих мыслей я ощутила, стоя на подиуме, а потом молилась всем богам за Арландо, который в этот раз оказался вторым, уступив лидерство действующему чемпиону. Но ничего, он тоже сумел побывать в этот день на почетном пьедестале.
Вечером состоялся банкет в честь победителей. Этого я боялась больше всего. Все камеры и объективы журналистов были прикованы не только к чемпиону, но и, конечно, к людям.
К этому вечеру я тоже готовилась с особой тщательностью. Ну, во-первых, это укладка и макияж, которые должны были под стать Голливуду, и соответствующий наряд. Платье от Шанель, которое мне доставили в номер вместе с цветами с запиской, сидело идеально на моей фигурке. Ну, во-первых, черный, это всегда актуально, эту классику никто не отменял и ничего не заменит. Во-вторых, можно, конечно, было сопротивляться, но я понимала, что рядом с Арландо должна быть соответствующая женщина, под стать его статусу. Да и больно соблазнительно смотрелось платье в коробке, а на мне, так и подавно.
Оно было коротким, намного выше колен, поэтому высокий каблук и его длина делали мои ноги просто бесконечными. Верх его был из прозрачной органзы, отделанной камнями «Сваровски». При чем от линии отреза прозрачная ткань спускалась до середины бедра в виде легкого шлейфа.
Когда я появилась в зале гостиницы в полном одиночестве, внимание гостей, конечно, было обращено ко мне. И вот, из этой толпы появляется «мой принц», окидывая меня удовлетворенным довольным взглядом, берет за руку и ведет вглубь зала. Наверное, именно так ощущают себя звезды. Внутри все клокотало, и я чувствовала себя самой красивой женщиной на свете. Арландо представлял меня многим своим знакомым, которыми перебрасывался несколькими фразами, говорил с журналистами, крепко держа мою руку. А на вопрос «Кто Ваша спутница?», отвечал «Моя невеста». Вот так, за один вечер из статуса девушки, я переросла в статус невесты. Обалдеть! Золушка отдыхает!
Но самый сюрприз ждал меня в номере. Когда, сбежав от гостей чемпионата и надоедливых журналистов, мы оказались, наконец, наедине, Арландо сказал, что ему нужно со мной поговорить.
Номер был украшен свечами, которых до нашего ухода не было, в вазах стояли шикарные цветы, стол был накрыт фруктами и шампанским, которое стояло в ведерке со льдом.
— Алиса, — начал он, взяв мою руку в свою — Я не знаю с чего начать…
Мозг мой соображал в этот момент медленно, поэтому опередить Арландо я не успела.
— Оказывается, подобрать слова тяжелее, чем я думал. В общем, я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Он извлек из кармана маленькую бархатную коробочку, внутри которой оказалось небольшое колечко из белого золота с бриллиантом в четыре карата (его позже оценила Рима), с огранкой из более мелких камешков. Я просто стояла раскрыв широко глаза, когда язык просто присох к нёбу, а он пользуясь моментом, водрузил это великолепие на мой пальчик.
— Что скажешь? — улыбнулся он, все еще напряженно ожидая моего ответа.
— Ты с ума сошел, — только и смогла выдавить я.
— Ты не согласна? — уточнил он.
— Это как-то неожиданно, — я натянуто улыбнулась. А мозг отчаянно соображал, что мне нужно подумать. Как-то слишком быстро все происходит, я не готова к этому, я не готова к замужеству.
— Я с ответом не тороплю.
Не торопит. Но по сути, я не могла выйти за него замуж. Пусть я носила другую фамилию, у меня были другие документы, но муж у меня законный до сих пор был. И этого не отнять. А я…я не знаю, как ему об этом сказать. Не потому что не хочу, а не могу. Выяснилось, что полностью открыться перед ним мне сложно. Хм, и что это за отношения?
В Россию я улетала с тяжелым сердцем. Мы прощались с ним в аэропорту после трех проведенных дней в Испании. Мы договорились, что кольцо поставлю, но ответ скажу после возвращения. Конечно, это долго, и Провело рассчитывал, что ясращу брошусь ему на шею. Но я тайно радовалась, что смогу спокойно подготовится к ответу вдали от него. Отказывать не хотелось, но загонять себя в клетку я категорически не желала.
— Помниться, что ты дорожил своей свободой. Неужели, секс со мной настолько хорош, что ты готов даже жениться, — вспомнила я разговор годовой давности.
— Веришь, что люди могут измениться?
— Нет, не верю! Но смотря на тебя, думаю, что чудо иногда происходит. И в независимом ловеласе просыпается домашний мальчик.
Почему я сомневалась в решении выйти за Арландо Маттеви? Причин было несколько. Ну, во-первых, я не хотела уезжать из Шиллы, а если брак подразумевал подчинение мужу, то я должна жить там, где находится его дом, но никак не загородный домик на выходной день. Пока со своей жизнью попрощаться я была не готова. Второе «НО» заключалось в моем отношении к нему. Это не была всепоглощающая любовь. Да, мне с ним было хорошо, да, я была влюблена, да, он был единственный кому я доверяла. И то, как выяснилось, не полностью. И в-третьих, его родители. Вряд ли они примут меня, если уже давно настроены на другую невесту. Я не хотела, чтобы из-за меня он портил с ними отношения. Благородство-благородство…Хотя я помнила себя на месте Арландо, когда мои родители не хотели со мной общаться из-за Вовы. Эти ощущения ненужного ребенка навсегда останутся в моем сознании. И к чему это се привело? Они сделали ВСЕ, чтобы его в моей жизни больше не было. Не думаю, что имея власть, Маттеви спустят это все на тормоза. Главное, чтобы я не оказалась на месте Вовы.
— Достань мне эту сучку — ладонь со всей силы ударяется о столешницу из красного дуба, заставляя подпрыгнуть стоящие на столе канцелярские принадлежности.
— Вы прекрасно знаете, что я не смогу ей навредить, — Вова вглядывается в силуэт шефа, пытаясь разглядеть на его лице его реакцию.
— А я и не прошу, Володя, — выплевывает тот слова со злостью. В таком случае, Вова Краснослободцев знает, что лучше не перечить этому страшному человеку. — Ты забыл, из какого дерьма я тебя вытащил? Ты забыл, кому обязан, что тебя не порешили там на зоне?
— Не забыл, шеф — Вова сжал губы в тонкую линию. Хуже некуда быть обязанным кому-то тем более такому человеку, как этот.
— Поэтому помалкивай, и делай что я тебе говорю.
— Но при чем тут она? — все еще не может успокоиться Вова.
— А при том, что через нее я смогу добраться до своего старого знакомого и заклятого «друга» — злобно подхихикнул мужчина.
— Вы ей не навредите? — уточнил Краснослободцев.
— Если бы я этого хотел, то никогда бы не позволил тебе лететь к ней. Не беспокойся, мальчик, ни один волосок с твоей благоверной не упадет. Она мне не нужна. Как я покончу с этим дерьмом, можешь забирать ее и делать все, то тебе заблагорассудиться.
— Она гражданка другой страны. Ее интерпол будет искать.
— Знаешь, тот, кого я собираюсь убить, пострашнее любого интерпола. И мне надоело с тобой любезничать. Сделай так, чтобы он за ней пришел.