— Она ведёт за территорию клиники. Я знаю где.
— Бери напарника и пошли.
Мы торопливо вышли за ворота. Я боялся опоздать. Не дай Бог им удастся выбраться! Сколько же дел они наворотят! Они же мне дело всей моей жизни запорят! Ну, уж нет! Я их из-под земли достану! Думаю, так далеко мне лезть не придется, маленькие гаденыши ещё под моим контролем. Видя, как парень помогает своей сопливой девчонке спуститься, ухмыльнулся, когда она подняла на меня глаза и прикрыла рот рукой. Артем медленно повернулся.
— Не стоит пытаться ребятки! Не советую! — приказал я. Махнул своим парням и они, схватив обоих под руки, повели обратно. — Вы забыли попрощаться! Разве так поступают гости по отношению к гостиприимному хозяину? Разве так благодарят за хорошее отношение? Вам видно нравится, когда вас мучают, раз решились на побег? — засранцы продолжали идти молча. Правильно! Что они могут сказать?! — Сергей! Эвелину в палату, а парня в клетку и на солнцепёк. Пригласи кого-то, пусть поставят камеры. Значит так, ребятки. — Решил сразу ознакомить их с новыми условиями проживания. — В вашей комнате повесят камеры, разговоры отменяются. Услышу хоть звук, последует наказание. Днём, ты, Артем, будешь проводить время, загорая на солнышке. Ты, Эвелина, — повернулся к ней и пригрозил пальцем, как непослушному ребенку, — будешь помогать мне. И, никаких возражений! Иначе… Все верно. Вы правильно меня поняли. Последует наказание. — Сергей, как только справишься, зайди ко мне.
☆☆☆☆☆
Я провел ладонью по его теплой груди и плоскому животу. Этот поджарый охранник возбуждал меня. Прижался ближе так, что между нами не осталось пустого пространства. Моя рука, сжимавшая толстый член Сергея оказалась зажатой нашими телами. Его орган стоял колом и мощно пульсировал в руках. Движения стали быстрее и настойчивее. Член стал влажным от смазки. Голова уже кружилась от возбуждения. Принялись неистово целоваться, гладили друг друга руками, крепко сжимая за ягодицы и толкая на себя, чтобы получить больше удовольствия.
Положил руки на его плечи, надавливая. Сергей правильно понял намек и опустился на колени. Моя возбужденная головка блестела, а в следующий момент его губы сомкнулись на моем стволе. Член медленно погружался глубже и глубже. Открыв рот шире, проталкивал мое достоинство далеко в глотку. Быстро задвигался, упираясь до предела и вызывая на его глазах слезы. Я трахал его рот, страстно оттягивая за волосы. Мой член насильно расстягивал его губы, а горячая головка терлась о язык и небо. Приказав ему подняться начали целоваться, играя языками. Двигал тазом, терся влажным членом о его живот. Завел ствол Сергею между ног и скользнул по возбужденной ложбинке между ягодиц. Гладил накаченную грудь и любовался его рельефным торсом. Как же приятно оказаться в крепких мужских объятиях. Именно этого мне и не доставало в сексе с женщиной. Мне нравилось уступать партнеру, позволять ему сделать все самостоятельно.
Я лег на столешницу грудью и раздвинул ягодицы, предлагая охраннику доставить мне удовольствие. Его язык оказался на моем анусе, расслабляя. Горячий шершавый сгусток нервных окончаний творил чудеса, возбуждая еще сильнее. Поднявшись, Сергей просунул сначала головку и начал медленно двигаться. Я тек от удовольствия, наслаждаясь приятным трением. Протянув руку, Сергей взял со стола лубрикант, смазал свой член и увлажнил меня сзади. Я прогнулся, почувствовав, как его пальцы двигаются взад и вперед. Мой член пульсировал. Жадно схватив меня за ягодицы, Сергей раздвинул их в стороны и снова уперся головкой в анус.
Я сгорал от нетерпения, желая, чтобы он полностью заполнил меня. Наконец, головка проскользнула внутрь и толстый член проник глубже. Все внутри приятно засаднило. Охранник медленно задвигался. Каждый толчок заставлял стонать. Наслаждение пересекалось с болью. Небывалое блаженство. Притянув меня ближе, заставил прогнуться в спине. Мял мои ягодицы, ускоряясь. Смазка с моего члена стекала прямо на пол. Я возбуждался все сильнее и сильнее. Я чувствовал, что скоро кончу, ощущая, как конец Сергея двигается внутри. Наслаждался движениями охранника, с ожесточением надрачивая свой член. Извиваясь, не прекращал стонать. Усилив напор он быстро и глубоко трахал меня в зад, с громкими шлепками ударяясь своими яйцами о мои.
Вынув ствол, перевернул меня на спину и положил ноги на плечи. Его широкая грудь вздымалась, сильные руки придерживали, возбужденно обдавая меня своим дыханием. Я видел наслаждение в его глазах, когда он снова вонзил в меня конец и принялся трахать с удвоенной силой. Сергей ухватился за мой член, водя ладонью вверх вниз. Я готов был разрядиться в любую секунду. Ускоряя темп, охранник приближал нас обоих к оргазму. Долбил мой анус жестко, с размахом вгоняя член глубже. Мощно пульсируя в сильных руках охранника, мой конец наконец выстрелил, брызгая на грудь и лицо. Он затрясся от испытанного удовольствия, вынул ствол и спустил мне на живот.
☆☆☆☆☆
Я могу доверять только себе. Этим олухам ничего нельзя доверить, обязательно все испортят. Если бы не моя интуиция, возможно, ко мне бы уже пришли с проверкой. Да, я, лицо авторитетное, но и их слова со счетов не скинуть. Еще и эти врачи, которые неизвестно куда пропали. Тоже, что-то задумали, не иначе. Их разыскивает несколько человек, но пока никаких результатов. Мое сердце неспокойно, что-то от меня ускользает, не пойму что. И эксперименты не клеятся, формулы бывшего любовника мне просто необходимы.
На конференции, когда я представил свой новый доклад, меня неожиданно обогнал какой-то профессор. Правда, до меня ему далеко, его труды не отмечены наградами, но, то, что я не на первом месте и все лавры ему, здорово подпортило мне настроение. Ничего, вроде пока все неплохо: засранцы на месте, моя задница довольна, осталось установить систему видеонаблюдения и я могу быть спокоен.
Видеокамеры позволят мне осуществлять непрерывный контроль за пленниками, своевременно узнавать, если они что-то замыслят. Хотя… Не думаю, что они отважаться, я хорошенько их припугнул друг другом…
Мне понравилась сервисная задумка с поворотным и фиксированным креплением камер и помещение их в защитные кожухи, которые предохранят от неожиданностей. Установив несколько видеокамер с разных ракурсов, оборудовали специальный кабинет для серверов. Я в этом ничего не смыслил, но самолично проверил источники бесперебойного питания, роутеры, кронштейны. Все выглядело исправно.
Я посадил туда человечка, наказав докладывать незамедлительно, если заметит что-нибудь подозрительное.
Проверил девчонку, послушал ее вопли о том, какой я мерзавец. Расхохотался ей в лицо, когда она попыталась дорваться до меня, но, один из охранников жестко приструнил ее, бросив на кровать.
— С завтрашнего дня, Эвелина, ты моя помощница. Будешь девочкой на побегушках.
— И не подумаю! — воскликнула она, сжимая кулачки. Вот, глупышка! Она еще не поняла, что от нее ничего не зависит.
— Дорогая моя, ты же не хочешь, чтобы твоему любимому Артему сделали больно? Я так и думал, — усмехнулся, видя ее напуганный взгляд. — Значит, ты будешь вести себя пристойно?
— Буду! Я сделаю все, но запомни, мерзкая тварь — ты сгоришь в аду!
— Жду не дождусь этого часа!
Неведение
Артем
Когда закончится это полоса неудач? Сколько можно разочаровываться? Какое-то невезение или злой рок преследуют меня с самого детства. Из детства и идет все это дерьмо и непонятно, где конец.
Опять же, если говорить о детстве и последующем лечении, то маленькому мальчику нельзя поставить в вину все, что происходило. Затем, когда я стал взрослым человеком и сам осмысленно принял решение похитить человека, пленить, мучать, то о каком снисхождении может идти речь? Я сам покалечил свою жизнь и жизнь Эви. И сейчас, она расплачивается за ошибки моих родителей. За что ей все это? Я лишил ее всего, что должно происходить с молоденькой девушкой. Лишил ее счастья, заставил полюбить. Конечно, я несказанно рад этому, но все было насильно, против ее воли.
Еще неизвестно, где ей было хуже: здесь или когда ее унижали и насиловали, держали на цепи и всячески измывались. Где та грань?
Мы год провели в клинике, пытаясь восстановиться и, когда счастье было уже у нас в руках, все накрылось медным тазом. Сказать, что я искупил свою вину перед ней, я не могу, нельзя полностью оправдаться. Но, решение быть со мной она приняла сама. Осознанно. И я не могу подвести ее. Я должен найти способ выбраться отсюда. Должен…
Сидя на цепи это проблематично, но дает время подумать и почувствовать себя в ее шкуре. Уже несколько дней с утра меня приводят на солнцепек, приковывают, выпуская на пару часов, — облегчиться и кинуть объедки с барского стола, чтобы не сдох преждевременно. Есть не очень хотелось, но я заталкивал в себя пищу насильно, чтобы иметь силы. А, вот, воду я пил взахлеб, не боясь подавиться.
Везде повесили камеры, даже в нашей палате, запретив разговаривать, иначе, одному из нас навредят. Ни я ни Эви не могли позволить этому случиться, поэтому, как только меня приводили, мы ложились на соседние кровати и долго смотрели друг на друга. Молча, без единого слова, пока сон не забирал нас в свои объятия. Обычно, Эви засыпала первой, а я еще долго поглядывал в потолок, думая, как же выбраться из этого кошмара.
Каждый день, сидя на заднем дворике клиники, я наблюдал любимую в кабинете профессора. Я понятия не имел, что она там делала и, что задумал этот псих. Спросить не мог, оставалось просто ждать и надеяться, что он специально выводит меня на эмоции, не причиняя ей вреда. Эви не выглядела измученной, поэтому, я успокаивал себя тем, что это его очередная игра.
Неудавшийся побег, немного подкосил меня. Мне казалось, что надежда потеряна. А, теперь, с видеокамерами и тем, что мы практически, не видимся, мечты о побеге становятся несбыточными. Я понимаю, что держать меня вечно здесь не будут, но от этого не становилось легче. Чокнутый профессор придумает что-нибудь похлеще. Наверняка сейчас раздумывает над очередным издевательством и способом отмщения.
На четвертый день меня посетил профессор. Настроение его было ни к черту. Он на повышенных тонах, — что было удивительным, он предпочитал спокойную самоуверенность, — озвучил мне, что некие докторишки ставят ему палки в колеса. Я сразу подумал о докторе Брусникине. Неужели он разыскивает нас и пытается помочь?! Это было просто невероятным… хотя, этот милый человек уже доказал, что ему не чуждо чужое горе. Всегда выручал. И меня спас. И Эви. Отзывчивый человек. Только сможет ли он что-то поставить в противовес этому психу, который стоял напротив меня и изрыгал проклятия в адрес всего человечества и в мой в том числе.
В голове мелькнула догадка: раз документы найдены не были, возможно ли, что доктор Брусникин взял на себя смелость разобраться в этом деле!? Если так, то для нас с Эви еще не все потеряно. И, учитывая, как плюется ядом профессор, ему удается неплохо поиграть на его нервах. На лице промелькнула еле заметная улыбка, но, этого оказалось достаточно, чтобы псих схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул. Конечно, падла, силен! Удобно, когда тебе ответить не могут!? Герой, сука! Посмотрел бы я на него, когда бы он остался со мной наедине. Я молю Господа, чтобы мне предоставился шанс проявить себя на деле, показать, насколько сильна может быть человеческая ненависть. Я бы оторвался на славу, выместил на нем все накопившуюся злость. Подрехтовал бы его физиономию так, что ему не смог бы помочь ни один пластический хирург. Я уверен, такая возможность у меня будет! И, да поможет ему Бог!
Эви снова показалась в окне, но, что-то было в ее взгляде, какая-то искра сумасшествия. Детка, надеюсь, ты не сделала чего нибудь неосмотрительного? Если с ней что-то случится, я не переживу этого. Такого удара моя психика не перенесет.
Словно подтверждение моим мыслям, из дверей клиники выскочила Эви, оглядываясь. Глупенькая! Камеры же везде. Неужели она так захотела меня увидеть, что наплевала на собственную безопасность?!
— Любимый! — мимолетные поцелуи по всему лицу, вернули меня к жизни. Я безотчетно потянулся к ней в попытке обнять, но связанные руки не позволили. Тогда, она с коварной улыбкой искусительницы, вытащила из кармана ключ на золотой цепочке и отомкнула замок. Потер затекшие запястья и удивленно уставился на нее.
— Откуда? Как ты раздобыла ключ? Он ведь постоянно у него на шее! — Эви открыла рот, чтобы ответить и без чувств свалилась мне на руки.
И тут началось невообразимое: со всех щелей здания повысыпали люди. Они что-то кричали, матерились, суетливо бегали, расталкивая друг друга. Эви забрали и понесли в клинику. На мои вопросы никто не отвечал. Под охраной меня сопроводили в палату и до утра я промучился в неведении.
Наутро длинный охранник, всегда издевательски подшучивая, молча поставил передо мной завтрак и удалился. Меня не отвели на задний дворик, не приковали, обо мне просто забыли до самого вечера. Я сходил с ума от беспокойства за Эви. Что с ней? Где профессор? С чего такая паника?
К вечеру появился боров. Бросил мне буханку хлеба со словами:
— Жри, что есть, мразь. Если твоя сучка выживет, я сам отправлю ее на тот свет.
— Что значит выживет? — заорал я, вскакивая с кровати. — Что вы с ней сделали, сволочи?
— Мы? Она сделала это сама, добровольно?
— Что, это?! Что она сделала добровольно? Отвечай!
— Эй, эй! Потише! — стряхнул с себя мои руки и заторопился к выходу.
— Стой! Позови профессора! — беспомощно выкрикивал я в закрытую дверь.
Боже! Детка! Что ты натворила?! Не успел озвучить этот вопрос у себя в голове, как в ужасе дернулся к дальней койке — змеиного яда на месте не оказалось…
Пока профессор отсутствовал в клинике, мы с Эви принимали яд понемногу, следуя инструкции на этикетке. Таким образом, мы решили обезопасить себя, на случай, если что-то пойдет не так. Это был наш способ убийства.