Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 12
Абульмаджд Санаи
Об авторе
Абульмаджд Санаи (ум. около 1150 г.) – один из первых великих суфийских поэтов. Его перу принадлежат как поэмы-маснави, так и газели и касыды. Первоначально был придворным поэтом, однако раскаялся и стал слагать стихи, в которых резко осуждал тиранию и несправедливость, людские пороки.
СтихиПеревод Л. Кочеткова
* * *
Ты слышал рассказ, уже ведомый миром, – Как женщина раз поступила с эмиром,С покойным Ямином Махмудом самим,Что был за щедроты по праву хвалим?Так дерзостно было ее поведенье,Что палец Махмуд прикусил в удивление!Наместник, в Баварде бесчинства творя,Обидел вдовицу вдали от царя:Ограбил старуху, без денег, без пищиОставил рыдать в разоренном жилище.О том, как старуха пустилась в Газну,Я ныне правдивую повесть начну.Пришла она к шаху. Упав у порога,Вдова призвала всемогущего богаВ свидетели, как и жилье и тряпье – Все отнял наместник, губитель ее.И шах, восседавший на троне высоком,На скорбную глянул сочувственным оком.Сказал он: «Немедля ей грамоту дать,Пусть в доме своем водворится опять!»С напутственной грамотой мудрого шахаВдовица в Бавард возвратилась без страха.Наместник, напрягши злокозненный ум,Решил: «Поступлю я, как древле Судум.Оставлю вдову без пожитков и крова, – Уж, верно, в Газну не отправится снова!Хоть в грамоте сказано: «Все ей вернуть» – Приказ обойти ухитрюсь как-нибудь».Он знать не хотел ни аллаха, ни шаха,Вдове не вернул он и горсточки праха.Старуха же снова в Газну побрела.Послушай, какие свершились дела:Там шаху все снова она рассказалаИ плакала горько средь тронного зала.Злодея кляла и, смятенья полна,У шаха защиты просила она.Шах вымолвил: «Грамоту дать ей вторую!Я правым всегда милосердье дарую».Вдова же: «Носить надоело мне их, – Правитель не слушает грамот твоих!»Но шаховы уши тут сделались глухи, – Не вник он в слова оскорбленной старухи.Сказал он: «Дать грамоту – дело мое, – Правитель обязан послушать ее.Коль тот, в Абиварде, нас слушать не хочетИ волю властителя дерзко порочит, – Ну, что же, кричи! Сыпь на голову прах!Я толку не вижу в бессвязных речах!»«Нет, шах мой! – старуха сказала сурово. – Коль раб презирает властителя слово,Не я буду сыпать на голову прах,Пусть голову прахом осыплет мой шах.Скорбеть и рыдать господину пристало,Коль раб его слов не страшится нимало!»И шах услыхал, что сказала вдова,И сам осудил он свои же слова.Сказал он вдове: «Мир да будет меж нами!Правдивыми был я разгневан словами.Поистине в прахе моя голова,Права ты, старуха, стократно права!Кто хочет быть первым в обширной державе, –На дерзостных слуг полагаться не вправе!»* * *
Весною поехал в охотничий станМахмуд – многославный забульский султан.Старуха к нему обратилась несмело, – От дыма лишений лицо почернело.Свирепо насилье, жесток произвол!Разорвано платье по самый подол.Сказала: «Ты, царь, справедливостью славный,Так будь справедлив и к старухе бесправной».Подъехал прогнать ее телохранитель,Однако его отстранил повелитель.Сказал, возвышаясь на белом коне:«Поведай печаль свою, женщина, мне.Султану даны справедливость и сила,Скажи, чья рука тебе зло учинила».Из глаз у вдовы, в ее горе глубоком,Горючие слезы струились потоком.И молвила старая: «Бедствую я,Убого живу – помогают друзья.Двух дочек имею да малого сына,Отца их сгубила лихая година.А голод не стерпишь, нужна и одежа, – На нищенку вовсе я стала похожа.Гну спину над пажитью в дни урожая,Колосья пшеницы и проса сбирая.Истаяла я от вседневных забот.Не скажешь: старуха в довольстве живет.Что ж гонишь меня, словно кара господня?Ведь завтра наступит вослед за сегодня!Доколь угнетать подчиненных своих!Доколь отнимать достоянье у них!Была целый месяц работать я радаВ саду богатея за горсть винограда.Вчера, в день расплаты, с веселой душойВзяла виноград заработанный свой.Вдруг вижу – пять воинов ждут у дороги:«Эй, стой!» – подкосились усталые ноги.Один забирает весь мой виноград,Рыдая, тяну я корзинку назад.Другой, угрожая расправой короткой,Чтоб я не кричала, стегнул меня плеткой,Сказал: «Я султана Махмуда слуга!Смирись и молчи, коли жизнь дорога.Попробуй султана слезами растрогай!Ступай, побирушка, своею дорогой!»Пришлось ради жизни мне губы замкнуть.Охоты твоей разузнала я путь.Тебя здесь полдня ожидала я, стоя, – И гневное сердце не знало покоя.Теперь, когда знаешь про злобных людей,Ты бойся горячей молитвы моей!Коль мне, беззащитной, не дашь ты управы, – Пожалуюсь господу силы и славы!Ведь стон угнетенного в утренний часИ стрел и кинжала острее для нас.В час утра молитва и плач угнетенных,Стенанья печальные крова лишенныхИ тысяче воинов сломят хребты!О, бойся насилья, слуга правоты!Коль с бедной старухой поступишь неправо,Тебе опостылит твоя же держава.Другому ты царству отдашь под конец,Другому наденут твой царский венец!Пусть воин, о царь, – мой злодей и грабитель,-В день судный ответишь и ты, повелитель!»Махмуд, потрясенный, поник недвижим,И молча старуха стояла пред ним.И молвил султан величавый, рыдая:«На что нам и жизнь и держава такая,Коль женщине днем, на проезжем пути,Домой виноград не дают донести?День судный придет – за деяния эти,Как всякий на свете, я буду в ответе.Старуха окажется шаху врагом, – Как встану из мертвых при грузе таком?Отвергнув ее, обрету ли спасенье?Не буду ль печален я в день воскресенья?»Старухе сказал: «Подойди ко мне ближе!Всего, что захочешь, проси! Говори же!»Старуха в ответ: «Подари мне хоть клад, – Обиды моей не возьмешь ты назад!Правитель живет для закона и права,Иначе на что нам такая держава!»