И три бородавки под глазом.
"Ну, эскулап мой! -- кричит ван Кук,-
Не скучно ль моим черномазым?"
Доктор, отвесив поклон, говорит:
"Не скрою печальных известий.
Прошедшей ночью весьма возросла
Смертность среди этих бестий.
На круг умирало их по двое в день,
А нынче семеро пали -
Четыре женщины, трое мужчин.
Убыток проставлен в журнале.
Я трупы, конечно, осмотру подверг.
Ведь с этими шельмами горе:
Прикинется мертвым, да так и лежит,
С расчетом, что вышвырнут в море.
Я цепи со всех покойников снял
И утром, поближе к восходу,
Велел, как мною заведено,
Дохлятину выкинуть в воду.
На них налетели, как мухи на мед,
Акулы -- целая масса;
Я каждый день их снабжаю пайком
Из негритянского мяса.
С тех пор как бухту покинули мы,
Они плывут подле борта.
Для этих каналий вонючий труп
Вкуснее всякого торта.
Занятно глядеть, с какой быстротой
Они учиняют расправу:
Та в ногу вцепится, та в башку,
А этой лохмотья по нраву.
Нажравшись, они подплывают опять
И пялят в лицо мне глазищи,
Как будто хотят изъявить свой восторг
По поводу лакомой пищи".
Но тут ван Кук со вздохом сказал:
"Какие ж вы приняли меры?
Как нам убыток предотвратить
Иль снизить его размеры?"
И доктор ответил: "Свою беду
Накликали черные сами:
От их дыханья в трюме смердит
Хуже, чем в свалочной яме.
Но часть, безусловно, подохла с тоски,-
Им нужен какой-нибудь роздых.
От скуки безделья лучший рецепт -
Музыка, танцы и воздух".
Ван Кук вскричал: "Дорогой эскулап!
Совет ваш стоит червонца.