Ища свежей лугов и зеленей листвы.
129
Недолог розы век: чуть расцвела - увяла,
Знакомство с ветерком едва свела - увяла.
Недели не прошло, как родилась она,
Темницу тесную разорвала - увяла.
130
Лишь на небе рассвет займется еле зримый,
Тяни из чаши сок лозы неоценимой!
Мы знаем: истина в устах людей горька,
Так, значит, истиной вино считать должны мы.
131
Прочь мысли все о том, что мало дал мне свет.
И нужно ли бежать за наслажденьем вслед!
Подай вина, саки! Скорей, ведь я не знаю,
Успею ль, что вдохнул, я выдохнуть иль нет.
132
С, тех пор, как отличать я руки стал от ног,
Ты руки мне связал, безмерно подлый рок,
Но взыщешь и за дни, когда мне не сверкали
Ни взор красавицы, ни пьяных гроздий сок.
133
Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети,
И дичь попала в них, польстясь на зерна эти.
Назвал он эту дичь людьми и на нее
Взвалил вину за зло, что сам творит на свете.
134
Раз божьи и мои желания несходны,
Никак не могут быть мои богоугодны.
Коль воля господа блага, то от грехов
Мне не спастись, увы, - усилия бесплодны.
135
Хоть мудрый шариат и осудил вино,
Хоть терпкой горечью пропитано оно,
Мне сладко с милой пить. Недаром говорится:
"Мы тянемся к тому, что нам запрещено".
136
Я дня не провожу без кубка иль стакана,
Но нынешнюю ночь святую Рамазана
Хочу - уста к устам и грудь прижав к груди
Не выпускать из рук возлюбленного жбана.
137
Обета трезвости не даст, кому вино
Из благ сладчайшее, кому вся жизнь оно.
Кто в Рамазане дал зарок не пить, - да будет,
Хоть не свершать намаз ему разрешено.
138
Владыкой рая ли я вылеплен иль ада,
Не знаю я, но знать мне это и не надо: