Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9
Ноябрь 1906Из раздела «Ярь»
Рожество Ярилы[209]
В горенке малойУ бабы беспалойДетей несудом[210].Зайдет ли прохожий,Засунется ль леший,На свежей рогоже,Алее моркови,Милует и тешит,Ей всякое гоже,С любым по любови,Со всяким вдвоем.Веселая хатаУ бабы беспалой.Роятся ребята,Середний и малый,Урод и удалый,Помене, поболе,На волюшке-воле.Отцов позабыла.Пришел и посеял,Кручину затеял,Кручину избыла,И то́мятся губы,Засу́ха постыла,Пустыни не любы.«Где батько мой, мамо?»«За тучами, тамо,Где ветер ночует».«Где батя, родная?»«За теми лугами,Где речка леснаяИстоки пестует».«Где, мамо, родимый?»«За теми ночами,Любимый,Где месяц жарует».Весною зеленойу ярочки белойЯгненок роженый;У горлинки сизойГорленок ядреный;У пегой кобылыЯр-тур жеребенок;У бабы беспалойНевиданный малый:От верха до низаРудой, пожелтелый —Не, не, золоченый!Ярила!20 июня 1905
Проводы
На Перуновом холмуВо дворе и в теремуСобираются на бой.Прощай, прощай!Перун, Перун,Оборони.Рудой[211] Перун,Охорони.Одна, одна,Я от окнаНе отойду.Кляни, колдун,Дави, валун,Не отойду.На лютый бойПерун рудойТебя ведет,Трубой зовет.И я с тобойИду на бой,Не отгони!Не взял — осталася,Поцеловалася,И терем пуст.Ушел золо́ченный,Неопороченный,Услада уст.Порок, позор —Жена в ладье.Перунов взор —Жена в ладье.Скорее, жрец,Зажги костер!Кричит птенец,Кремень остер.Перун, пыряйСнопами стрел!Еще напор,И ворог мрет.Перунов морВрагу удел.Крепким поясом свяжусь.Он вернется — я дождусь —На мою, мою постель.Полог золотом затку,Меду выварю, медку, —После боя вою[212] хмель.Декабрь 1906
Стрибог[213]
Угнал за волны челны,За тот за вал девятый,За тот за вал проклятый.Валами валит волны,Волнует кипень солный,Качает кубок полныйИ роет, рвет, как ратай,Вздымает луг измятый,Курчавит холм горбатый.А берег воем стонет.Разметан женский волос,Голосит женский голос:«Недаром высох колосИ солнце жгло-кололось!Куда Стрибог их гонит?Я парус рыжий шила.Я в лодке дно смолила.Я рыбака любила.Я сеть плела.Я ветки жгла —Смола текла.Я плод несла.Стрибог, Стрибог,Суровый бог!Верчу я рог,Стучу в порог,Чтоб ты, Стрибог,Мутить не могМорских дорог».Сорвал Стрибог кору с дубов,Свернул трубой —И рог готов.Трубит на жен, бегут гурьбойС морских песков в глубокий ров.За ними свист со всех краев,За ними вой со всех концов,Поднятый, бог Стрибог, тобой!«Хо-хо! Мужей бы надо вам!Хо-хо! Я вам легко их дам! —И скачет сам по тем волнам,Где водный страх припал к челнам. —Назад, туда плыви, прилив!Несись на них, разлей заливИ в ров — хо-хо! — с верхов к пескамНахлынь, отдай весь ров валам.Я жен — хо-хо! — отдам мужьям!»И валом валит волны,Расплескал кубок полный,Качает кипень солныйИ топит ров прибоем.Бегут тела и челны,И всплыли жены с воем.Несет их море роем.Хмелен победным зноем,Стрибог упился боемИ воет: «Упокоим,На дне любовь сокроем!Морское дно, покоемИ женам будь и воям!»Июнь 1907
Из раздела «Темь»
Из цикла «Сердце»
Городские дети
Городские дети, чахлые цветы,Я люблю вас сладким домыслом мечты.Если б этот лобик распрямил виски!Если б в этих глазках не было тоски!Если б эти тельца не были худы,Сколько б в них кипело радостной вражды!Если б эти ноги не были кривы!Если б этим детям под ноги травы!Городские дети, чахлые цветы!Всё же в вас таится семя красоты,В грохоте железа, в грохоте камнейВы — одна надежда, вы всего ясней!1907
На массовку[214]
Леса вековые сосновые,Луга зеленее зеленогоИ неба, лазурью вспоенного,Края, засмеяться готовые,Нежно-лиловые.Стволы, побуревшие в летах,Гордые ржавыми латами,И между стволами лохматыми,В дальних просветах,ВразбродРабочий народ.Шапки надвинуты, вскинутыЛица вспотевшие.Все одной радостью двинуты.Все восхотевшиеСчастья свободного.Мира негодногоПуты истлевшиеБудто бы скинуты.Пестрыми массамиДвижутся, движутся,Густо на просеки нижутся.В городе дымномСтанками, машинами, кассамиДух искалечен.В труде заунывномГолод всегда обеспечен.Рокот, и грохот, и войФабрики, по́том и кровью живой —Там, за спиною.Сердце зарделосьВесною.В леса захотелось,На волю —Услышать про новую долю.Гулко текут по оврагуМорем шумливым,Скованы дружным порывом,Снова и сноваПьют заповедную брагуВоздуха, воли, лучей.Слова, кипящего слова,Смелых речей!Смолкло. Над желтым обрывомОратор…Июнь 1906
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ДИКАЯ ВОЛЯ»(1907)
Из цикла «Воля»
Воля[215]
Здравствуй, воля!Наивная, как юная невеста,Пугливая, как лань лесная,Пьянящая,Как первое осеннее вино.Опять ты облекла меня,Вошла и в кровь и в плоть мою,В глаза мне поглядела так призывно,Что закружилась сладко голова,И на траву склонил я жертвенное тело,Где желтые и красные огниКленовых листьев раскидала осень.Такая ж ты, но для меня другая.Все так же ты объемлешь мир,Сверкаешь солнцемИ в лесу живешь,Где каждый лист тобою дышит,Колеблемый осенним ветром.Но миру ты нужней, чем мне,Но солнце светит всем, как мне,И лес хранит тебя для всех,Не только для меня,Стихийного, смеющегося зверя,Каким была душа моя,Пока не наступила эта осень.Так мало совершилось — так же много.Я только десять дней не видел солнца,Тобой сверкающего, воля;И столько же ночей не видел неба,Простертого тобою, воля;Я только десяти рассветовИ десяти вечерних зорь не видел,Затепленных тобою, воля;Я только десять дней баюкал стеныНевольничьей докучной песней,Пропетою тобою, воля, —И вот душа уже другая,Берет от жизни впечатленьяПрямей, задумчивей и проще.Так листья, ливнем благодатнымОмытые, берут прямееЛучи от жизненного солнца.И стали:Слышнее детский голос,Понятнее седая старость,Невыносимее людская скудость,Своя мудрее совесть,Сильнее вялый разум,Мои пути виднее,Ценнее жизнь,И смерть доступней,И ярче огненные листья,Зажженные тобою, осень,И ближе ты, возможность жизни,Воля.Здравствуй, воля!31 августа — 4 сентября 1907
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ИВА»(1913)
Из раздела «Русь»
Нищая
Нищая Тульской губернииВстретилась мне на пути.Инея белые тернииТщились венок ей сплести.День был морозный и ветреный,Плакал ребенок навзрыд,В этой метелице мертвеннойСтарою свиткой укрыт.Молвил я: «Бедная, бедная!Что ж, прими мой пятак!»Даль расступилась бесследная,Канула нищая в мрак.Гнется дорога горбатая.В мире подветренном дрожь.Что же ты, Тула убогая,Зря самовары куешь?Что же ты, Русь нерадивая,Вьюгам бросаешь детей?Ласка твоя прозорливаяСгинула где без вестей?Или сама ты заброшенаВ тьму, маету, нищету?Горе, незвано, непрошено,Треплет твою красоту?Ну-ка, вздохни по-старинному,Злую помеху свали,Чтобы опять по-былинномуСилы твои расцвели!1910
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «АНГЕЛ АРМЕНИИ»(1918)
Прощанье[216]
Прощайте, печальные тени,Цветов онемелые губы.Пусть ваши весенние сениНи вихрь, ни гроза не погубят,Я с вами томился и плакал,Я с вами упился цветеньем,И зарностью алого мака,И яблонь жемчужным лученьем.Когда же плоды наливныеСозреют на ветках счастливых,Вы вспомните, тени родные,О песнях моих молчаливых,О вере моей громогласной,Что жизнь торжествует победно,Что смерти зиянье напрасно,Что люди не гибнут бесследно.Май — июнь 1916
Ван
АННА АХМАТОВА[217]
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ВЕЧЕР»(1912)
Читая «Гамлета»
1
У кладби́ща направо пылил пустырь,А за ним голубела река.Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырьИли замуж за дурака…»Принцы только такое всегда говорят,Но я эту запомнила речь, —Пусть струится она сто веков подрядГорностаевой мантией с плеч.2
И как будто по ошибкеЯ сказала: «Ты…»Озарила тень улыбкиМилые черты.От подобных оговорокВсякий вспыхнет взор…Я люблю тебя, как сорокЛасковых сестер.1909
Первое возвращение
На землю саван тягостный возложен,Торжественно гудят колокола,И снова дух смятен и потревоженИстомной скукой Царского Села.Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,Как будто мира наступил конец.Как навсегда исчерпанная тема,В смертельном сне покоится дворец.1910
В Царском Селе
1
По аллее проводят лошадок.Длинны волны расчесанных грив.О, пленительный город загадок,Я печальна, тебя полюбив.Странно вспомнить: душа тосковала,Задыхалась в предсмертном бреду.А теперь я игрушечной стала,Как мой розовый друг какаду.Грудь предчувствием боли не сжата,Если хочешь, в глаза погляди.Не люблю только час пред закатом,Ветер с моря и слово «уйди».2
… А там мой мраморный двойник,Поверженный под старым кленом,Озерным водам отдал лик,Внимает шорохам зеленым.И моют светлые дождиЕго запекшуюся рану…Холодный, белый, подожди,Я тоже мраморною стану.3
Смуглый отрок бродил по аллеям,У озерных грустил берегов,И столетие мы лелеемЕле слышный шелест шагов.Иглы сосен густо и колкоУстилают низкие пни…Здесь лежала его треуголкаИ растрепанный том Парни.1911
«И мальчик, что играет на волынке…»
И мальчик, что играет на волынке,И девочка, что свой плетет венок,И две в лесу скрестившихся тропинки,И в дальнем поле дальний огонек, —Я вижу все. Я все запоминаю,Любовно-кротко в сердце берегу.Лишь одного я никогда не знаюИ даже вспомнить больше не могу.Я не прошу ни мудрости, ни силы.О, только дайте греться у огня!Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,Веселый бог не посетит меня.1911
«Сжала руки под темной вуалью…»
Сжала руки под темной вуалью…«Отчего ты сегодня бледна?»— Оттого, что я терпкой печальюНапоила его допьяна.Как забуду? Он вышел, шатаясь,Искривился мучительно рот…Я сбежала, перил не касаясь,Я бежала за ним до ворот.Задыхаясь, я крикнула: «ШуткаВсе, что было. Уйдешь, я умру».Улыбнулся спокойно и жуткоИ сказал мне: «Не стой на ветру».1911
«Хорони, хорони меня, ветер!..»
Хорони, хорони меня, ветер!Родные мои не пришли,Надо мною блуждающий вечерИ дыханье тихой земли.Я была, как и ты, свободной,Но я слишком хотела жить.Видишь, ветер, мой труп холодный,И некому руки сложить.Закрой эту черную рануПокровом вечерней тьмыИ вели голубому тумануНадо мною читать псалмы.Чтобы мне легко, одинокой,Отойти к последнему сну,Прошуми высокой осокойПро весну, про мою весну.<1909>
Сероглазый король
Слава тебе, безысходная боль!Умер вчера сероглазый король.Вечер осенний был душен и ал,Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:«Знаешь, с охоты его принесли,Тело у старого дуба нашли.Жаль королеву. Такой молодой!..За ночь одну она стала седой».Трубку свою на камине нашелИ на работу ночную ушел.Дочку мою я сейчас разбужу,В серые глазки ее погляжу.А за окном шелестят тополя:«Нет на земле твоего короля…»1910
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ЧЕТКИ»(1914)
Прогулка
Перо задело о верх экипажа.Я поглядела в глаза его.Томилось сердце, не зная дажеПричины горя своего.Безветрен вечер и грустью скованПод сводом облачных небес,И словно тушью нарисованВ альбоме старом Булонский лес.Бензина запах и сирени,Насторожившийся покой…Он снова тронул мои колениПочти не дрогнувшей рукой.1913
Вечером
Звенела музыка в садуТаким невыразимым горем.Свежо и остро пахли моремНа блюде устрицы во льду.Он мне сказал: «Я верный друг!»И моего коснулся платья.Как не похожи на объятьяПрикосновенья этих рук.Так гладят кошек или птиц,Так на наездниц смотрят стройных…Лишь смех в глазах его спокойныхПод легким золотом ресниц.А скорбных скрипок голосаПоют за стелющимся дымом:«Благослови же небеса —Ты первый раз одна с любимым».1913
«Все мы бражники здесь, блудницы…»
Все мы бражники здесь, блудницы,Как невесело вместе нам!На стенах цветы и птицыТомятся по облакам.Ты куришь черную трубку,Так странен дымок над ней.Я надела узкую юбку,Чтоб казаться еще стройней.Навсегда забиты окошки:Что там, изморозь или гроза?На глаза осторожной кошкиПохожи твои глаза.О, как сердце мое тоскует!Не смертного ль часа жду?А та, что сейчас танцует,Непременно будет в аду.1 января 1913
«Косноязычно славивший меня…»
Косноязычно славивший меняЕще топтался на краю эстрады.От дыма сизого и тусклого огняМы все уйти, конечно, были рады.Но в путаных словах вопрос зажжен,Зачем не стала я звездой любовной,И стыдной болью был преображенНад нами лик жестокий и бескровный.Люби меня, припоминай и плачь!Все плачущие не равны ль пред богом?Прощай, прощай! меня ведет палачПо голубым предутренним дорогам.<1913>
«Не будем пить из одного стакана…»[218]
Не будем пить из одного стаканаНи воду мы, ни сладкое вино,Не поцелуемся мы утром рано,А ввечеру не поглядим в окно.Ты дышишь солнцем, я дышу луною,Но живы мы любовию одною.Со мной всегда мой верный, нежный друг,С тобой твоя веселая подруга.Но мне понятен серых глаз испуг,И ты виновник моего недуга.Коротких мы не учащаем встреч.Так наш покой нам суждено беречь.Лишь голос твой поет в моих стихах,В твоих стихах мое дыханье веет.О, есть костер, которого не смеетКоснуться ни забвение, ни страх…И если б знал ты, как сейчас мне любыТвои сухие, розовые губы!1913
«У меня есть улыбка одна…»
У меня есть улыбка одна:Так, движенье чуть видное губ.Для тебя я ее берегу —Ведь она мне любовью дана.Все равно, что ты наглый и злой,Все равно, что ты любишь других.Предо мной золотой аналой,И со мной сероглазый жених.1913
«Столько просьб у любимой всегда!..»
Столько просьб у любимой всегда!У разлюбленной просьб не бывает.Как я рада, что нынче водаПод бесцветным ледком замирает.И я стану — Христос помоги! —На покров этот, светлый и ломкий,А ты письма мои береги,Чтобы нас рассудили потомки,Чтоб отчетливей и яснейТы был виден им, мудрый и смелый.В биографии славной твоейРазве можно оставить пробелы?Слишком сладко земное питье,Слишком плотны любовные сети.Пусть когда-нибудь имя моеПрочитают в учебнике дети,И, печальную повесть узнав,Пусть они улыбнутся лукаво…Мне любви и покоя не дав,Подари меня горькою славой.1913
«Я научилась просто, мудро жить…»
Я научилась просто, мудро жить,Смотреть на небо и молиться богу,И долго перед вечером бродить,Чтоб утомить ненужную тревогу.Когда шуршат в овраге лопухиИ никнет гроздь рябины желто-красной,Слагаю я веселые стихиО жизни тленной, тленной и прекрасной.Я возвращаюсь. Лижет мне ладоньПушистый кот, мурлыкает умильней,И яркий загорается огоньНа башенке озерной лесопильни.Лишь изредка прорезывает тишьКрик аиста, слетевшего на крышу.И если в дверь мою ты постучишь,Мне кажется, я даже не услышу.1912
«Здесь все то же, то же, что и прежде…»
Здесь все то же, то же, что и прежде,Здесь напрасным кажется мечтать.В доме, у дороги непроезжей,Надо рано ставни запирать.Тихий дом мой пуст и неприветлив,Он на лес глядит одним окном,В нем кого-то вынули из петлиИ бранили мертвого потом.Был он грустен или тайно-весел,Только смерть — большое торжество.На истертом красном плюше креселИзредка мелькает тень его.И часы с кукушкой ночи рады,Все слышней их четкий разговор.В щелочку смотрю я: конокрадыЗажигают под холмом костер.И, пророча близкое ненастье,Низко, низко стелется дымок.Мне не страшно. Я ношу на счастьеТемно-синий шелковый шнурок.Май 1912
«В ремешках пенал и книги были…»
Н. Г.
В ремешках пенал и книги были,Возвращалась я домой из школы.Эти липы, верно, не забылиНашей встречи, мальчик мой веселый.Только, ставши лебедем надменным,Изменился серый лебеденок.А на жизнь мою лучом нетленнымГрусть легла, и голос мой незвонок.1912
Царское Село
«Со дня Купальницы-Аграфены…»
Со дня Купальницы-Аграфены[219]Малиновый платок хранит.Молчит, а ликует, как царь Давид.В морозной келье белы стены,И с ним никто не говорит.Приду и стану на порог,Скажу: «Отдай мне мой платок!»Осень 1913
«Я с тобой не стану пить вино…»
Я с тобой не стану пить вино,Оттого что ты мальчишка озорной.Знаю я — у вас заведеноС кем попало целоваться под луной.А у нас — тишь да гладь,Божья благодать.А у нас — светлых глазНет приказу подымать.1913
«Вечерние часы перед столом…»
Вечерние часы перед столом,Непоправимо белая страница,Мимоза пахнет Ниццей и теплом,В луче луны летит большая птица.И, туго косы на ночь заплетя,Как будто завтра нужны будут косы,В окно гляжу я, больше не грустя,На море, на песчаные откосы.Накую власть имеет человек,Который даже нежности не просит!Я не могу поднять усталых век,Когда мое он имя произносит.1913
Стихи о Петербурге
1
Вновь Исакий в облаченьеИз литого серебра.Стынет в грозном нетерпеньеКонь великого Петра.Ветер душный и суровыйС черных труб сметает гарь…Ах! своей столицей новойНедоволен государь.2
Сердце бьется ровно, мерно.Что мне долгие года!Ведь под аркой на ГалернойНаши тени навсегда.Сквозь опущенные векиВижу, вижу, ты со мной,И в руке твоей навекиНераскрытый веер мой.Оттого, что стали рядомМы в блаженный миг чудес,В миг, когда над Летним садомМесяц розовый воскрес, —Мне не надо ожиданийУ постылого окнаИ томительных свиданий —Вся любовь утолена.Ты свободен, я свободна,Завтра лучше, чем вчера, —Над Невою темноводной.Под улыбкою холоднойИмператора Петра.1913
Венеция
Золотая голубятня у воды,[220]Ласковой и млеюще-зеленой;Заметает ветерок соленыйЧерных лодок узкие следы.Столько нежных, странных лиц в толпе.В каждой лавке яркие игрушки:С книгой лев на вышитой подушке,С книгой лев на мраморном столбе.Как на древнем, выцветшем холсте,Стынет небо тускло-голубое…Но не тесно в этой тесноте,И не душно в сырости и зное.1912
«Я пришла к поэту в гости…»[221]
Александру Блоку
Я пришла к поэту в гости.Ровно полдень. Воскресенье.Тихо в комнате просторной,А за окнами морозИ малиновое солнцеНад лохматым сизым дымом…Как хозяин молчаливыйЯсно смотрит на меня!У него глаза такие,Что запомнить каждый должен;Мне же лучше, осторожной,В них и вовсе не глядеть.Но запомнится беседа,Дымный полдень, воскресеньеВ доме сером и высокомУ морских ворот Невы.[222]Январь 1914
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «БЕЛАЯ СТАЯ»(1917)
«Думали: нищие мы, нету у нас ничего…»
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,А как стали одно за другим терять,Так, что сделался каждый деньПоминальным днем, —Начали песни слагатьО великой щедрости божьейДа о нашем бывшем богатстве.1915
«Все отнято: и сила, и любовь…»
Все отнято: и сила, и любовь.В немилый город брошенное телоНе радо солнцу. Чувствую, что кровьВо мне уже совсем похолодела.Веселой Музы нрав не узнаю:Она глядит и слова не проронит,А голову в веночке темном клонит,Изнеможенная, на грудь мою.И только совесть с каждым днем страшнейБеснуется: великой хочет дани.Закрыв лицо, я отвечала ей…Но больше нет ни слез, ни оправданий.1916
Севастополь
«Под крышей промерзшей пустого жилья…»
Под крышей промерзшей пустого жильяЯ мертвенных дней не считаю,Читаю посланья апостолов я,Слова псалмопевца читаю.Но звезды синеют, но иней пушист,И каждая встреча чудесней, —А в Библии красный кленовый листЗаложен на Песни Песней.1915
Царскосельская статуя
Н. Б. Н.[223]
Уже кленовые листыНа пруд слетают лебединый,И окровавлены кустыНеспешно зреющей рябины.И ослепительно стройна,Поджав незябнущие ноги,На камне северном онаСидит и смотрит на дороги.Я чувствовала смутный страхПред этой девушкой воспетой.[224]Играли на ее плечахЛучи скудеющего света.И как могла я ей проститьВосторг твоей хвалы влюбленной…Смотри, ей весело грустить,Такой нарядно обнаженной.1916
«Все мне видится Павловск холмистый…»
Н.В.Н.
Все мне видится Павловск холмистый,Круглый луг, неживая вода,Самый томный и самый тенистый,Ведь его не забыть никогда.Как в ворота чугунные въедешь,Тронет тело блаженная дрожь,Не живешь, а ликуешь и бредишьИль совсем по-иному живешь.Поздней осенью свежий и колкийБродит ветер, безлюдию рад.В белом инее черные елкиНа подтаявшем снеге стоят.И, исполненный жгучего бреда,Милый голос как песня звучит,И на медном плече Кифареда[225]Красногрудая птичка сидит.1915
«Вновь подарен мне дремотой…»
Вновь подарен мне дремотойНаш последний звездный рай —Город чистых водометов,Золотой Бахчисарай.Там, за пестрою оградой,У задумчивой воды,Вспоминали мы с отрадойЦарскосельские сады,И орла ЕкатериныВдруг узнали — это тот!Он слетел на дно долиныС пышных бронзовых ворот.Чтобы песнь прощальной болиДольше в памяти жила,Осень смуглая в подолеКрасных листьев принеслаИ посыпала ступени,Где прощалась я с тобойИ откуда в царство тениТы ушел, утешный мой.1916
Севастополь
«Двадцать первое. Ночь. Понедельник…»
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.Очертанья столицы во мгле.Сочинил же какой-то бездельник,Что бывает любовь на земле.И от лености или со скукиВсе поверили, так и живут:Ждут свиданий, боятся разлукиИ любовные песни поют.Но иным открывается тайна,И почиет на них тишина…Я на это наткнулась случайноИ с тех пор все как будто больна.1917
«Лучше б мне частушки задорно выкликать…»
Лучше б мне частушки задорно выкликать,А тебе на хриплой гармонике играть,И, уйдя, обнявшись, на ночь за овсы,Потерять бы ленту из тугой косы.Лучше б мне ребеночка твоего качать,А тебе полтинник в сутки выручать,И ходить на кладбище в поминальный деньДа смотреть на белую божию сирень.1914
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ПОДОРОЖНИК»(1921)
«Мне голос был. Он звал утешно…»
Мне голос был. Он звал утешно,Он говорил: «Иди сюда,Оставь свой край глухой и грешный,Оставь Россию навсегда.Я кровь от рук твоих отмою,Из сердца выну черный стыд,Я новым именем покроюБоль поражений и обид».Но равнодушно и спокойноРуками я замкнула слух,Чтоб этой речью недостойнойНе осквернился скорбный дух.1917
Серов В. А.