С четверти первого до полседьмого - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2
С четверти первого до полседьмого - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2
Стихи о любви
«О любви? — опять не хватит слов…»
О любви? — опять не хватит слов,Да в словах она и не такая.Вспомни, как звучит, не умолкая,Колокольня без колоколов,Как стоит на давнем берегу,Гулкая от берега до крыши…Я молчу. И что сказать могуГромче тишины и выше…
«Ах, какие мы оба калеки…»
Ах, какие мы оба калеки! —Не нисходит на нас благодать.Даже тощие южные рекиУмудряются море создать,Даже птицы, проведав про вьюгу,Забывают обычный разлад,Собираются в стаю — и к югу,А весной прилетают назад.Нам бы свадьбу сыграть честь по честиИли плюнуть — уйти кто куда…Полбеды, что не может быть вместе,Что расстаться не можем — беда.
«Воцарилась осень — туман клубя…»
Воцарилась осень — туман клубя,Серебря под утро стволы и лужи…Мне с тобою плохо, но без тебя —Хуже.Мне плевать, что сумерки хороши,Что пьянит дубрава листвой лежалой…Ты сказал, что нет у меня души? —Да, пожалуй.Я приду домой, не зажгу огня,Заскребется мышь под диваном тихо…А душе, хоть нет ее у меня,Лихо.
«А правда одным-одна…»
А правда одным-одна,Как темная в поле хата:Чем больше твоя вина,Тем больше моя расплата.Была бы всю жизнь скупоюИ думала, что бедна,Не зная, чего я стою,Когда б не твоя вина.
«Под утро, вдруг, взметнулось, точно крик…»
Под утро, вдруг, взметнулось, точно крик,Прозрение, что ты почти старик.Я выскочила прочь, в туман, в траву,Сама себе страшна, невыносима,Как мысль, что я тебя переживуИ буду, может быть, еще красива…И с той поры в спокойствии твоемЯ чувствую геройство, боль и милость…Благодарю, что мы еще вдвоем!Прости… Прости! что поздно появилась…
Конец грозы
Ах, осень! Ведь это спасенье!Осыпала княжьим добром,А в прошлое воскресеньеНочной обезгласила гром.Конечно, мне жалко лета,Но осенью, в тишине,Прислушаюсь: где-то, где-тоТы — думаешь обо мне.
«Враждебная, с челкою черной…»
Враждебная, с челкою чернойИ взором — острее огня,Считайте себя отомщенной:Он больше не любит меня.Он где-то, он — птица на ветке,Его не удержишь в руках.Уж месяц как смолкли соседкиПро губы мои в синяках.Я знаю, бестактно…Но вы жеПрошли до меня этот путь…Как жить? — научите. Как выжить! —Когда ничего не вернуть…
«Там, где окон орденские планки…»
Там, где окон орденские планкиНа полнеба сокращают вид,Где деревья стрижены как панки —Три утра. Столица крепко спит.А у нас уж полдень.Жадный клекотЧаек, атакующих прибой…Стоило ли ехать так далёко,Чтоб отсюда говорить с тобой?Чтобы здесь, в долине ярко-синей,Осознать, что дело мое — швах,Ибо нет умнее и красивейДаже на Курильских островах…А воды и неба здесь излишек,В километрах мерим глубину…До свиданья.Поцелуй детишек.Не печалься!Приголубь жену…
Вопросы
Когда его проклял друг и родня,Она, погрустнев, спросила:«За что ты, чудак, полюбил меня?Ведь я совсем не красива…»А он улыбнулся в ответ и сказал:«За все: за походку, голос, глаза».А годы спустя, на исходе сил,Она рванулась в вопросе:«За что? За что ты меня разлюбил!За что, окаянный, бросил!»А он усмехнулся в ответ и сказал:«За все: за походку, голос, глаза».
«Душноватые, буйные, дальние дни…»
Душноватые, буйные, дальние дниТы прости мне, о Господи, и сохрани!Пусть развеется начисто, как болтовня,Что в недуге и горе он предал меня!Ты прости ему низость и трусость — прости,Он — за давностью боли — безгрешен почти…
«До чего мы с тобой не похожи…»
До чего мы с тобой не похожи!Аж мороз пробирает по коже.Веет вечер прохладой морскою,Что неправильно под Москвою.Крики чаек и запах тиныС этой речкой не голубоюТак же явно несовместимы,Как, наверное, мы с тобою.Но я знаю: когда без тренья,Словно в море с вышки, с размаху,Я в иное уйду измеренье,Неподвластное злобе и страху,Недоступное сраму и блуду, —Я и там тебя не забуду.
«Бремя давней любви…»
Бремя давней любви —это счастье особого рода.Ты продлил бы мне, Господи,кроткое это житье!Ну а если нельзя без геройства —пусть, ладно, свобода.Только пусть поскорей,я хочу пережить и ее.Я согласна хлебнуть вышины,как не всякая птица,Сквозь мелеющий воздухмучительной красоты.Лишь бы к ночи хотя быв душистой избе схорониться,Где в хорошее летоокна достигают цветы.А потом вспоминать, улыбаясь,звоночки трамвая,Ярко-желтые пятна на синем(листва и вода)И подумать, что осеньтак сладко меня забывает,Как никто из людейникого, ни за что, никогда…
«Твой голос морозен…»
Твой голос морозен —впору надеть тулуп.Какого дьявола!Растопи эти льдины!Ну почему, почему,почему так глупСамый умныйи самый необходимый!За что, несчастье мое,ты это все говоришь!Тебя — разлюбила!Придумать такие бредни!Свобода кончилась на тебе!Ты — Париж,Который стоит обедни.К Парижу этомувел диковатый шлях —Дорога жизни моей,проложенная негладко.И теперь я требую,чтобы на Елисейских ПоляхБыли теплые летние сумерки!Без осадков!
«С четверти первого до полседьмого…»
С четверти первого до полседьмогоНочь осыпа́ла звездами поле.Только окно опустеет — и сноваРосчерк — и вздрагиваешь поневоле.А из другого окошка, лесного,Душу томили птичьи оркестры…С четверти первого до полседьмогоТы говорил невозможные тексты!Ты умолкал — и как в школе, прилежно,Запоминала я каждое слово,Зная — все кончится неизбежноИ безвозвратно — в начале седьмого.Вспомним опять, как дела наши плохи,И замолчим, и уйдем из-под кроваДома-музея лучшей эпохи —С четверти первого до полседьмого.
«Говорят, у нее…»
Говорят, у неебыли предки в Польше,Говорят, до негоей никто не был мил,Говорят, любила егодаже больше,Чем он ее не любил…Мы похожи с ней.А глаза и брови —Ну один к одному!Я ли ей не родня!И походка, и рост…Что до польской крови,Так и это есть у меня.А различье — одно:вся душа, все порыИзнывают —я столько лет без огня!Как мне холодно с ним —с чудаком, которыйБезответно любит меня!Придавили сердце мое,словно льдиной,На душе ощущаетсянедород…Счастье в том, говорят,чтобы быть любимой,А выходит — наоборот:Я завидую ей —той, что родом из Польши,Ей, старухе,которой один лишь был мил,И она любила егодаже больше,Чем он ее не любил…
«Пожалуй, не люблю, — сказал…»
«Пожалуй, не люблю, — сказал, —но не грусти:Других я не люблюзначительно сильнее.Возьми, что нажил я,коль сможешь унести:Закаты над рекой,неполных лун камеи,Заначенный экспромт —тот, что на черный день,Уверенность в себе(в ней всё — одна бравада),Бессонниц благодать,а ежели не лень —Возьми и жизнь саму,мне ничего не надо».И вспомнила рассказо мастере мостов:Без отдыха и сна,иной не зная страсти,Он строил дивный мост.Когда был мост готов,Созвал всех горожансчастливый дряхлый мастер.Он им сказал: «Не зрябыл я судьбой храним!Я завершил свой труд!Труд жизни! Неужели!..»И он прошел свой мост.И рухнул мост за ним……И я, как мастер тот,своей достигла цели…
«Расставание — это конец суетливых событий…»
Расставание — это конец суетливых событийИ начало внимательной памяти.Этой поройСтолько пишут картин! Совершают великих открытий!Строят замков воздушных, жилых у реки под горой!Мне отныне дано без усилий, по звездному гуду,Узнавать, как живешь, как работа твоя и родня…Вот и все. Не грусти, я тебя никогда не забуду.Не проси, ты и сам никогда не забудешь меня.
«Не уберечься…»
Не уберечься,Не заслониться рукойОт непогодыИ хлесткой молвы людской.Можно скрываться,Сбежать, зашторить окно,Только в итогеВсе будет как быть должно.Не схоронитьсяОт света средь бела дня,Мне — от тебя,Тебе — от меня.
«Или тепло перешло все границы…»
Или тепло перешло все границы,Или мороз проявил мягкотелость,Только — взгляни: возвращаются птицы.Родины захотелось.Вроде бы любят, каются вроде,Но в холода забывают приличьяИ — улетают.Глаза отводитГрешная стая птичья.Их бы прогнать!Но в лесах наших темныхЛюбят заблудших и непутевых.Так возвращаюсь к тебе, мой нестрогий.Мешкаю на пороге.
«Я-то знала, что буду нужна тебе и нежна…»
Я-то знала, что буду нужна тебе и нежна —Словно старшая дочь, а может — третья жена,Словно, как говорится, дорожка среди камней.Только стать никогда не хотела жизни нужней.Подняла ненужную жизнь, прижала к груди…Что мне делать с такой удачей, сам посуди! —Мне, в пыли находившей максимум три рубля,Понимавшей, что небо еще скупей, чем земля…По-над городом осень, слезится дождь по стеклу…Не работает солнце, запаханное во мглу…Ожиданье исчерпано, слово теперь за мной.Шутки в сторону. Стрелки пущены. День восьмой…
«Отмокаю на средней Волге…»
Отмокаю на средней Волге.Здесь мордатые, как бульдоги,По-над клумбой львиные зевы(Если пойти влево).А если пойти вправо —Там, как церковка, пятиглаваСопка — в сочных лучах закатаЗлатоверха и синевата.И моря никакого не надо,И никакого Василия Блаженного,За окном — берез светящаяся колоннада,Как символ — чего бы? — ну, скажем, счастия женского.Напиши мне. Конечно, непривычно и недосуг.И увидимся скоро — лишь округа вспыхнет рябинами.Я сама не люблю многословных.И знаю, что не напишешь.Но — вдруг?Хотя бы по небу — строчками журавлиными.
«Как будто степь и ветерок степной…»
Как будто степь и ветерок степной,Как два конца у трости нарезной,Как трещиной надрубленная льдина,Как в здании две смежные стены —Так мы навеки соединены:Ни разойтись, ни слиться воедино…
«Шепот — не шепот…»
Шепот — не шепот…Море щерится пеной,Катятся звездыгорошинами к воде.Выйдешь на берег —и тихо, и постепенноЖить привыкаешь,не думая о беде.Будут — не будутрадости и удачи,Сгину ль во мракеиль в режущем свете дня, —Боязно даже,как это мало значитПолночью крымской,в сущности, для меня.Ленится память,предчувствия злые — немы.Только щебечутцикады в седой траве.Любит — не любит —вот ведь какие проблемы,Вот ведь какие, ей богу,на сердце и в голове.
«Приехала из далеких краев…»
Приехала из далеких краевИ, как назло, по пути домойУвидела: ты кормил воробьевВ чужом дворе, истязатель мой.Шумливые, уставшие от погонь,Тебе вдруг доверились, как судьбе.Один даже сел на твою ладонь…Глупые, как можно верить тебе!А небо — точь-в-точь как твоя рука —Горячее и доступное воробьям.И мчатся распухшие облака,Слегка прижаренные там и сям.Наверное, помнят лишь облака,А месяц вряд ли, он был еще мал,Как нес ты меня на жарких рукахИ к небу полуночному прижимал…
«Было счастье неизбежно…»
Было счастье неизбежно —Стало счастье невозможно,Даже птицы пели нежно —А теперь кричат тревожно,Словно страхи по углам.Меж блаженством быть с тобоюИ морокой быть собоюС изумлением и болью —Разрываюсь пополам.И, решения не зная,Еду к озеру в бору,Где осока жестянаяГромыхает на ветру,Где с тобой мы были счастливы…Забреду поглубже в лес,Вымогая взгляд участливый,Взгляд ответный у небес…
«Болью в сердце отозвалось…»
Болью в сердце отозвалось:Отчего мы с тобою врозь?Как же это вдруг получилосьВ не жестокой, в общем, судьбе?Для того ль я шутила, сниласьИ так нравилась долго тебе?Появлюсь из-за поворота,Всё скажу тем, кто рядом живет!И не факт еще, что кого-тоЭта правда моя убьет…Но как взглянешь — с мольбою, с печалью —Прямо в смутную душу мою,Сразу всё тебе обещаю:Не приду, не скажу, не убью…
«Я знала, что предашь…»
Я знала, что предашь.Но я тебя люблю.Боль от тебя милее чьей-то ласки.Я без руля плыла,подобно кораблюПред гибелью.Да только без опаски.Я принимаю боль.Влюбленных просто бить —Душа их неувёртлива прямая.…Уже нельзя понять,чтобы, поняв, простить,И хочется простить — не понимая…
«Вспомню: клен позолоченный…»
Вспомню: клен позолоченныйв небо глядит, не мигая,Занимаются сумерки,пухнет дымок над трубой…Это жизнь моя — сладкая, жалкая —набегает,А потом — отступает. И все.И не будет другой.Морщат реку жуки,колобродит веселая рыба,Сено, россыпь черничная —всех и не вспомнишь потерь.Но останутся светлымидни на обочине взрыва,А не в центре его,эпицентре его — как теперь.Время шло — и ушло.Так душа вылетает из тела.Так в колодце единственномвдруг иссякает вода.Я любила тебя.Я тебя потерять не хотела.(Жаль, что все позади!)Я любила тебя — навсегда.
«Я жену твою не обижу…»
Я жену твою не обижу,Как бывало в прошлом году, —Даже в снах тебя не увижу!Даже близко не подойду!Мне, змеюге, вырвали жало,Кровь моя обратилась в лед.Что ж глядишь на меня так жадноВсе мечты свои напролет?..
«Где, обреченный на неуспех…»
Где, обреченный на неуспех,Падает первый снегИ, вызывая то гнев, то смех,Занимается век,Где упоенно, влажно, темноВ вазе гибнут цветы, —День забредает в мое окно,Посторонний, как ты.Дым расплывается по реке,Костенеет вода…Ты забывай меня вдалеке —Медленно, навсегда.Даже когда заскулит в трубеВетер — сильней зверья,Ты не подумай, что по тебеСтонет душа моя…
Любовь
Не ту, что, празднично-светла,Меня спасла,А ту, которая былаСлепа и зла,Ту, что измучила меня,Повергла в тьму,Я, вместо адского огня,С собой возьму…
«Наговориться не могли…»
Наговориться не моглиИ наглядеться не могли.Стояло озеро вдалиНад кромкою земли.Струились ночи, как вино,И дни мелькали сквозь окно,Листва меняла масть.Иссякло озеро давно…Но было нам не сужденоДруг другом за короткий векНалюбоваться всласть…
«В малиннике — змеи…»
В малиннике — змеи.Любой наполняющий миску,Корзинку иль что там,незвано пришедший извне,Охотником будучи,сам подвергается риску, —Становится жертвойс малиною наравне……Когда мы бредем с тобой,за руки взявшись и взглядомДруг друга лишь трогая,не различая тропы,Я тихо кричу:«Осторожно! Возмездие рядом!В малиннике — змеи, любимый!На стеблях — шипы…»
«А у сына — твое…»
А у сына — твоевыраженье лица, движенья,Лишь от осени —желтоватая прядь.Каково мне, выбравшейсяиз вражьего окруженья,Обернуться — и вновьперед прошлым своим стоять!Даже страшно смотреть,до того вы видитесь обаВ одном лице.Вот ведь каверзное волшебство!Каково мечтавшейлюбить этот облик до гробаВ самом деле до гробаобреченной любить его!Поспевает подсолнух.В нем растенье и солнце — двое.Горизонт так отчетлив,словно впрямь он — последний край…«Отпусти! Отпусти!» —умоляет сердце седое.Воспаленная памятьзаклинает: «Не отпускай!..»
«Смуглый сентябрь за окном…»
Смуглый сентябрь за окном,В чашке — лиловая слива…Будет ли в мире иномТак же красиво?..Темная теплая тишь,Вьется дымок аккуратно…Как ты по листьям летишь —То от меня, то обратно —Буду ль смотреть и смотреть?А в промежуткеБудет ли так же болетьСердце за сутки?
«Ты для меня…»
Ты для меняБольше, чем беда,Больше, чем водаВ пересохшей округе.Ты для меня —И шальная толпа,И лесная тропа,И друзья, и подруги.ДавайСядем, как в детстве, в трамвай,Чтобы лужи и брюки клеш!ДавайТы никогда не умрешь!Лучше уж я…И стану для тебяСолнцем над головойИ лохматой травойУ ограды.Чтоб все подруги твоиИ все супруги твои(И даже мама твоя!)Мне были рады.
«Привыкла…»
Привыкла!Себе проливными ночами шептать:«Не реви!»Горьким истерзанным ртом.Как дикоТвои прошлогодние письма читатьо любви,Зная, что будет потом!..
«Убежать от постылого мужа…»
«Убежать от постылого мужа…» —Эта песня слагалась веками.Отражаются ангелы в лужахОблаками…«Стану я медоносной травоюДля тебя, мой любимый, горячий!»Только небо над головоюНе спасет уж теперь и не спрячет…Неужели могло быть и хуже?Неужели все это со мною?..Убежать от постылого мужа —Возвратиться ничейной женою…
«Любовь прошла — и не сыскать следа…»
Любовь прошла — и не сыскать следа.Лишь память гонит волны предо мною,Как темная венозная вода,Что в реках подымается весною.Любовь была нешибким ручейком,Худым потоком, резвым только в мае,А вспомнишь про нее — и в горле ком,Как будто впрямь стремнину вспоминаешь…
«Как мы смешны, когда в сужденьях скоры…»
Как мы смешны, когда в сужденьях скоры!Сказал: «Забудь!» — и с этого-то дняЯ не одна, со мною тот, которыйКоторый год уходит от меня.Объединяет нас все крепче, резчеЧудная эта общая беда:При деле он — он собирает вещи,При деле я — прощаюсь навсегда.
«Три года без любви…»
Три года без любви…Оплакивали стеныУбогий мой уют,похожий на беду.Но ясно мне теперь,какие хризантемы,О Господи,растут в Твоем саду.Их трудно не узнать.Их из небесной чащи(Под курткой схоронив,роняя на ходу)Тот для меня украл —насмешливый, летящий, —С кем, видимо, теперья в рай не попаду.Ну, пусть хоть на земле.При нем горят зарницы,Судьба меняет ходи рушатся дела.А как свежи цветы!И солнце сквозь ресницы…Три года — без него!Ну как же я могла!
«Ты просишь меня, чтоб со мной никогда…»
Ты просишь меня, чтоб со мной никогдаНигде не могла приключиться беда,Чтоб я обходила крутые края,Иначе ты тоже погибнешь, как я.Но день подступает, похожий на бой.Прости, я все время рискую тобой.
«Что ни мгновенье…»
Что ни мгновенье —то неверно понятый знак:Сны на пятницу,в марте — мороз под двадцать…О чем ни задумаешься,из всего выходило так,Что нам с тобой не расстаться.Но ошибка выявилась.Понуро стою,Одинокая двоечницав ожидании приговора.Господи,приемлю волю Твою!Но не так же скоро!Журавли над сопками:«Се ля ви! Се ля ви!»Нашу лодку скрипучуюумыкнули в полночь с причала.Приметы меняют вектор,ибо конец любвиЕсть зеркальное отраженьеее начала.
«И вот она столько блуждала по белу свету…»
И вот она столько блуждала по белу свету,Что наконец стала совсем бездомной,Безадресной, безответной —Моя любовь.Ты не отпирай ночами ворота,Не оставляй ей надежду,А не то — взовьется молнией,Отрикошетит от пляжаИ срежет под корень дерево,Посаженное дедом на счастьеВ день твоей свадьбы.
«Новый год…»
Новый год,бенефис вечнозеленых растений.Ёлка вырядилась,как будто школьница во хмелю.Я в эти суткишарахаюсь от собственной тениИ тебязабыть уже не пытаюсь — люблю.День прибавляется,мы, наоборот, иссякаем,Жизнь отнимается у насбез следствия и суда.Я гонюсь за тобой,как Герда гналась за Каем.(«Вам не холодно?» —«Ах, помилуйте, как всегда».)Спят пространства,разлукой нашей казнимы.Спят меж намисамолеты и провода.(«Что вы думаетепро легендарные русские зимы?» —«Ненавижуэти чертовы холода».)Так чего мы добились?Давай с тобой подытожим:Ты — как Этна в своих облаках —в посторонней увяз судьбе,Я — бреду в новый год(«Вам не скучно?») с поздним прохожимИ, коль плохо будет вести,расскажу ему о тебе.Возвращайся!Я постараюсьвозродиться к весне, как природа.Возвращайся!Я постараюсьсделать радостным наше житье.А иначе — уйди из памяти,чтоб не было нового года.И скорее, а то Курантыуже затевают свое.
«Это мощней, чем цунами…»
Это мощней, чем цунамиИли по склонам — снега:Ты подойдешь — и меж намиВспыхнет электродуга.Пламя забродит, засвищет,Прошлое выжжет дотла…Нет, на чужом пепелищеЯ бы прожить не смогла.Тихо, как свечку, задуюВ сердце проросток огня……Если полюбишь другую —Ты ей не мсти за меня…
Воспоминание о счастливой зиме
И сосен исполинский рост,И в небе самолетный хвост,И гроздь рябины на снегу,Как будто праздник неуместный,И голос твой издалека,И телеграфная строка,И взгляд — восторженный и лестный…Скупа коллекция чудес,Все остальное просто: лес,Река и проржавелый катер,И воспаленный цвет небес,Где все мы будем — на закате…
«В каменном, каверзном, строенном на года…»
В каменном, каверзном, строенном на года,А пережившем столетие, как хвоя за половицей(Из такого же школьницей смотрела я в никудаИз ниоткуда, где довелось родиться), —То есть в безвременном…Впрочем, двадцатый векПроступает отчетливо в невниманье к детали.Прочее — вечно: этот мартовский снегИ которое поколение женщин, говорящих: «Как мы устали…»В общем, в России, в городе, на этаже,Засиженном мухами изнутри, голубями снаружи,Я стою и думаю, что — свершилось:ужеТы мне нужен сильней, чем другим не нужен.Чахнет в лампочке пламя, задушенное стеклом,Надвигается будущее — невпопад, напролом.Пусть настигнет в доме твоемНас — вдвоем…
«Ветер разнообразен…»
Ветер разнообразен:В паре с огнемПохож на цветок в вазе,Вместе с вольной водойОбразует прибой(Ты когда-то шутил —Как мы с тобой).Не промчит стороной,Как экспресс в Новый год,Он навеки со мной,В отличие от.Даже в зимнем бору,Где и жизни-то нет.Если умру,Не он ли загасит свет?..
«Московского неба…»
Московского небавсе та же подслеповатая гладь,В охрипшем радио —все те же песни Кобзона…А я так счастлива,что забываю дышать,Да и не вижу в этом действиибольшого резона.Так, выпить стараясьхотя бы еще одну,Забывает пьяницапро визиты к начальнику и крестины.Так в океане,уйдя на желанную глубину,Забывают вынырнутьискатели жемчуга и дельфины.Я не оставлю тебе возможности умеретьОт скуки, от одиночества, от печали!И пусть от жизнисохранилась лишь треть,Тебя люблю я,словно в самом начале.Пойми, что это не вечность,а только ночь миновала,И первым утром мы очнулись,как ни в чем не бывало.
«Спасибо, судьба, за нежданную милость…»
Спасибо, судьба, за нежданную милость —Что счастье ко мне так рвалось и ломилось,Так жадно меня умоляло о встрече,Что я наконец-то устала перечить.Как будто очистилась жизнь от коросты,Как будто сбылись новогодние тостыИ бродит душа по расцветшему раю…Я знаю теперь, что я многое знаю!Я знаю, что прошлое было кошмаром,Что счастье дается случайно и даром —И лучшим, и худшим, и средней руки,Всему, что твердили мне, вопреки.
«Бестолковую, несуразную…»
Бестолковую, несуразнуюОтдаю тебе жизнь свою.Ни над кем победу не праздную —Вся зареванная стою.Быть тебе мишенью для мщенияИ, конечно, не смыть вины —Бесполезно искать прощенияУ детей твоих и жены.И с друзьями прочными нитямиТы не связан с этого дня…Вот какой подарок сомнительныйПринимаешь ты от меня.Будут слухи гулкими, черными,Непривычной, бездонной тишь…Так чему ты рад, обреченный мой?Так за что ты благодаришь?..
«И озеро в пятнышках облаков…»
И озеро в пятнышках облаков,И шмель над зацветшей сливой —«Кто таков, — спрашивают у меня, —Да кто он таков,Чтоб сделать тебя счастливой?Всем известно, как характер твой плох:Чуть замедлилась — и снова спешишь в дорогу.А с ним… В самом деле, он же не бог,Он же не бог, ей богу!»Смотрю взахлеб, так что небо вверх дном,Как трепещут твои ресницы…Спи, мой свет! Мечтаю лишь об одном —Чтобы тебе не сниться.Отдохни немного, иначе нельзя,И хоть во сне не слушайТе скабрёзности, что шепчут друзья,Желающие как лучше.Ибо, как бы ни был горизонт наш глубок —Ясный, открывающийся прямо с порога, —Все равно мне страшно за тебя,ведь ты же не бог,Хоть и похож на бога.
«Конечно, я прежней жене твоей благодарна…»
Конечно, я прежней жене твоей благодарна —За то, что была красива и не бездарна,За то, что заботилась о тебе и детей рожала,Но больше — за то, что не долюбила, не удержала…
«Милый, знаю — на свете бывают цветы…»
Милый, знаю — на свете бывают цветы,Великие праздники, дружелюбные окраины леса.Но в последнее время все, что не ты,Для меня не представляет ни малейшего интереса.Впрочем, мне кажется, это ты перекинул мост,Когда изгибается радуга на весь пейзаж обозримый.И еще, мне кажется, о тебе распевает дрозд,О тебе покрываются ветви спелой рябиной.Осень. Брожу по колена в золоте, что твой Мидас,Зачарована, недосягаема сплетней.Все это — ты, мое солнце, мой звездный час.Дай бог, последний…
«Не звать гостей! Зачем нам гости…»
Не звать гостей! Зачем нам гости?Я больше не люблю гостей.Они впиваются, как гвозди,В мир наших радостных страстей.И снова слушать нам — доколе? —О сериалах и футболе,Вникать в минувшие печалиИ в то, что ныне говорят…И ты меня не замечаешьУже четвертый час подряд.
«О дни предосенние…»
О дни предосенние,вереница блаженных дней!На счастье настраиватьсяс каждым годом трудней.А после останетсяв небе горстка огней,И ни притронуться,ни присоседиться к ней.О дни предпоследние,уж больно вы хорошиДля неприкаяннойи небезгрешной души…
«Пока мы были с тобою врозь…»
Пока мы были с тобою врозь,Отклонилась земная ось,Поменялись магнитные полюса,По ночам стали слышаться голоса,А днем, напротив, прекратили звонить,И этого, казалось, не изменить.Пока мы были с тобою врозь,Ничего нам не удалось,Даже попытка — любой ценой —Пройти тропою иной.И вот я думаю (мысли, впрочем, легки):Какие же мы с тобой дураки!И какая удача, что сердце не разорвалось,Пока мы были с тобою врозь!
«Посмотри — эта ночь не хуже…»
Посмотри — эта ночь не хуже,чем в наше лето.Ты тогда записална тетрадном обрывке чистом,Что, коль бог наделил тебякрохами интеллекта,То, наверное, чертк нему инструкцию свистнул.Книжный червь — и смутьян,по московским дворам скиталец,Где неважно, кто встретится первой —смерть иль девица,Так настойчиво мноювымечтанный красавец,Что тебе ничего не осталось —только явиться;Балагур, выпускник способныйбессчетных спален,Вдруг меня приручать задумавшийтерпеливо, —Я любила тебя.И спасибо, что ты оставилМне возможность любить другогопосле разрыва.Над самим же тобоюночь отливает сталью,А из всех Медведицв окошке — всегда Большая.И сжимается сердце,когда случайно представлю,Как храпишь один в темноте,никому не мешая.Знай, что мне в эту ночьопять по тебе не спится,И тоски этой хватит, наверное,лет на двадцать.Да светится твоянеправедная зарница —Всех других нарядней,уж можешь не сомневаться!..
«Ты думал: пусть одиночество…»
Ты думал: пусть одиночество,только бы не воскресныеХождения, дни рождения…Уж лучше к былым подружкам.…В парке, где только местные,Похожий на наваждениеШахматистсумерки разливает по кружкам…Озеро, звездами запорошено,Смотрит в небопо праву единоверца.…Научившийся быть нежданным,потом — непрошенным,Ты не смог одного:совсем исчезнуть из сердца…
«Те, кто прежде…»
Те, кто преждетебя иль меня любилиКто и поныне считает,что любит из нас кого-то,Еще на что-то надеются,думают: или-или,Дышат в трубку, внезапноявляются из-за поворота.А то собираются вместе,прикрывая злобу — участьем,И начинают судить нас,об истине зная немного:Мол, наше счастье —это, в общем, несчастье,И мы поплатимся,а они, возможно, помогут.Но кто судья — нам,друг с другом вкусившим рая,Не осквернившим любовьни торговлей, ни даже меной?Только сизая вечность,синеющая у края,Только жизнь, никогдане бывающая чрезмерной…
«Не пугай меня к ночи…»
Не пугай меня к ночи,такого и в шутку не надо.Мне ведь снилось однажды,что правда уходишь ты,А с тобою —вся долгая моя жизньИ легкая моя смерть,И прочие мои мечты…
«В пригороде моем…»
В пригороде моемВесна четвертые сутки,И так хорошо вдвоемВечность разменивать по минутке!В городе кутерьма, болтовня,Машины летят, пугая.А в пригороде у меняМне дождик шуршит: «Дорогая!..»И нас с тобой зовет воробей,От вдохновенья шалея,И небо лишь для нас — голубей,И зеленей аллея.Не так ли перед прыжкомВремя вдруг тормозится,И плачут, не зная, по ком,Ветер, вода и птица?..
«Откуда эта холодность? Откуда…»
Откуда эта холодность? ОткудаБесстрастность рук и отрешенность глаз?Мы соли вместе съели меньше пуда,Но слез добавь — и будет в самый раз.И все напрасно.Неохотно, куцо,Но все ж всплывает месяц надо мной, —Хоть я смогла уйти, не оглянутьсяИ в столб не превратиться соляной…
«Насмешки такой бессердечной…»
Насмешки такой бессердечнойМы явно не ждали с тобой:Любовь оказалась конечной —Как жизнь и как боль.Роняет июль с небосводаСветил перезрелую гроздь…Ну что с возвращенной свободойНам делать, теперь уже врозь?А полночь в ответ мне хохочетВсем сонмом нарядных огней:Любовь оказалась короче!А жизнь — оказалась длинней!
«С утра на лестнице…»
С утра на лестнице —совсем не шахматный мат.Звонит подругао путешествии в Канны.Светает поздно,потому что февраль — не март.На кухню уже не заходятотчаявшиеся тараканы.Живу — принцессавполне престижных кровей —В своей запущенной башне многоэтажной.Видишь, кем стала та, что была твоей?Видишь — оттуда?А впрочем, уже неважно.И лишь вот в такие ночи,когда кругом — ни огняИ, уж тем более,ни огня где-то рядом,Бывает, думаю:а как ты глядишь на меня —Двадцатипятилетнимиль все ж повзрослевшим взглядом?Хотя за что бы тебетакой недобрый удел?Уж, в крайнем случае,ты манну Господу мелешь.Ведь я — «снова ягодка»,что еще не предел.А вдруг ты все видишь,но разлюбить не умеешь?Ответа вовеки мне,наверное, не узнать,Разве что ангелыслучайно проговорятся.А значит, приходится холитьнешибкую свою статьИ лунных ночейда безоблачных днейстесняться…
«Когда наступит срок…»
Когда наступит срокпоследней строчки, точки,Когда не станет дел,сводящихся к рублю,Всего на миг одиня попрошу отсрочки,Чтоб жизни прошептатьпоследнее «люблю».Люблю, как светит в ночьрождественская елка,Люблю пьянящий страхна горном вираже…По правде говоря,жилось мне трудоемко,Но что-то отдыхатьне хочется уже.И все-таки узнатьбезумно интересно,Как выглядит итогво всей своей красе —Когда уже душаопомнилась, воскреслаИ звезды понеслисьпо встречной полосе…