Я могла предположить всё, что угодно. Я имею в виду, что под лестницей могло оказаться всё, что угодно. Я бы могла подумать, что там прячется дикий зверь, но никак не могла подумать, что на самом деле там прятался дикий ребёнок… Дикий, совершенно дикий ребёнок. Не причёсанный, в какой-то рваной, потасканной одежде, сам грязный, да ещё и храпит громко.
Это дитя просто спало под лестницей, но это действительно удивительно для меня. Совсем недавно я думала, что эта деревня полностью заброшена, но оказывается, что здесь всё ещё есть люди. Не может же этот ребёнок быть здесь один? Хотя я сейчас этому не удивлюсь, но людям не зачем оставаться в месте, где ничего нет. Но так ли ничего, как я думаю?
Громко сопящий ребёнок никак не хотел просыпаться. Его не разбудили даже звуки шагов, которые я издавала пока ходила по комнате и пока шла к нему. «Видимо он сильно устал», — подумала я и решила не беспокоить его. Села напротив него у стены и стала ждать. Делать всё равно нечего, так что проведу его хотя бы с мыслью о том, что вскоре я смогу узнать что-то новое, если этот малец хоть что-то знает…
Ждала я долго… очень долго! День уже подошёл к концу и наступила ночь. Дождь давно стих и, на удивление, на улице показалась луна. Тучи расступились и стало возможным увидеть чистое небо, на котором сияли луна и звёзды. Света сейчас было гораздо больше, чем днём, он был способен осветить всю комнату через окно, у которого стояла я. На самом деле комната было просто огромной, но понять это я смогла только сейчас. Окон здесь было аж четыре, но для любования ночным небом я выбрала то, что располагалось ближе всего к лестнице. Выходить на улицу не решалась, всё-таки от сюда я не чую тех зловоний и не рискую упустить мальчишку, если он вдруг проснётся, да и не известно кто может быть в деревне ещё кроме меня, плюс огромные лужи остались после дождя, и я рисковала увязнуть в грязи.
К сожалению, но мне не удалось долго наслаждаться созерцанием ночных пейзажей. А всё потому, что я услышала голос мальчика, а, если быть точнее, я услышала его вопль:
— А-а-а-а, — закричал мальчишка, уже выползший из-под лестницы и указывающий пальцем на меня.
— Ну чего ты так кричишь? Оглохнуть же можно! — сказала я, и мальчик заткнулся.
— Ты кто?! — спросил мальчик.
— Меня зовут Али, а тебя, я так понимаю, «вопящий мальчик»? — ответила я. Пришлось оторвать свой взгляд от окна и обратить его на мальчика.
— Нет! Меня Лев зовут, с чего это вдруг я — «вопящий мальчик»?! — надувшись, ответил мальчик.
— Потому что ты вопишь, — не принужденно ответила я.
— Я не воплю! Я испугался! — ответил мальчик.
— Чего ты испугался? Неужели я настолько страшная, что ты аж закричал? — с удивлением спросила я.
— Да нет. Ты красивая. Просто у тебя белые волосы. Бабушка говорила, что белые волосы бывают только у призраков и очень несчастных женщин. А откуда здесь женщине взяться? Вот я и подумал, что ты — призрак, — наконец успокоился мальчик.
— Бабушка? Ты живёшь здесь с бабушкой? Она тоже где-то тут? — с недоумением спросила я, ведь никого более я здесь не видела.
— Нет. Её похитили. Они забрали её у меня, хотя я просил этого не делать! — сказал мальчик и посмотрел на меня глазами, в которых уже вот-вот наворачивались слёзы.
— Ты говоришь об инквизиции? Это инквизиция забрала твою бабушку? — понимающе сказала я.
— Да… — ответил мальчик, уже захлёбываясь слезами и соплями.
— Как звали твою бабушку? — спросила я, хотя сама осознаю, что эта информация не сможет дать мне ничего, ведь я никого не знаю, кроме Дианы.
— Диана… Ей звали Дианой… — ответил мальчик, произнеся имя, которое я не ожидала услышать.
— Я знаю Диану… Но она говорила, что у неё был только сын, ни о каком внуке она не говорила, — сказала я, ожидая реакции мальчика.
— Ты знаешь мою бабушку?! Вообще-то… я ей не родной… она подобрала меня на улице, когда я был младше, моих родителей убили дикие звери, а я остался сиротой, — ответил мальчик.
— Так… ты жил всё это время с ней? — спросила я.
— Ну да. Пока её не забрали… — ответил малец и снова на глаза стали наворачиваться слёзы, которые в ту же секунду полились на пол.
— Ну хватит уже рыдать! Твою бабушку уже не вернуть… Лучше скажи, сколько тебе лет?
— Мне одиннадцать. Что значит не вернуть? Она ушла? Совсем? А как же я? Она обещала, что не оставит меня! — снова пустился в вопли мальчик.
— Мне очень жаль, но твоя бабушка покинула тебя не по собственной воле. Зато она прислала меня, чтобы помочь тебе, — ответила я, хоть это и было не правдой.
— Правда? — ответил мальчик, захлёбываясь соплями.
— Да-да, правда, а теперь вытри слёзы и успокойся, — сказала я, подошла к нему и протянула платок.
— Спасибо, — сказал мальчик, напоследок шмыгнув носом.
— Ну что ж, Лев, расскажи мне всё, — с требованием сказала я, пока мы усаживались под окном, у которого совсем недавно стояла одна я.
— Что именно ты хочешь узнать? — спросил воодушевлённый мальчик.
— Почему ты здесь один? Почему деревня заброшена? Куда все подевались? — начала с наиболее волнующих меня вопросов я.
— После того, как на нашу деревню напала инквизиция, многие испугались, что их могут забрать. Многие боялись, поэтому было принято решение отступить в другое место. Я не знаю куда все направились, возможно, что все разбрелись по разным местам, поэтому где они находятся… мне, увы, не известно. Я лишь слышал, что кто-то собирался направится в деревню «Лоза», — торопливо отвечал мальчишка.
— Если они туда и отправились, то их там уже нет, — с горестью сказала я.
— Почему это? — спросил Лев.
— Потому что Лозу уже посетила инквизиция, — ответила я.
— Печально, — ответил мне Лев.
— Так, а почему ты остался, — спросила я.
— Я ждал бабушку. Я надеялся, что она ещё вернётся, да и её вещи с домом сторожил, мало ли кто решит явится, — гордо, но печально отвечал Лев.
— Почему же ты тогда здесь, а не в её доме? Она ведь не могла жить в кузнице, так? — с толикой неуверенности спросила я.
— Конечно же нет. Мы с ней жили совершенно в другом месте, на окраине деревни наш дом находится. Но мне ведь нужно питаться, да и холодно там было, вот я и пошёл сюда. А потом… ждал ночи, чтобы выбраться, а тут ты заявилась… Наверняка теперь не получится тихо уйти, — сказал мальчишка разочарованным голосом.
— Чего ждать то? Пошли, — с недоумением сказала я.
— Как это? Просто так? Взять и пойти? Нельзя! Ты что ли не видела чудище? — спросил мальчишка.
— Какое ещё чудище? — ответила вопросом на вопрос я.
— Медведь. Я про медведя говорю, который в деревне ходит. Он сюда на запах гнилья пришёл из леса. Теперь ходит тут везде, останки подъедает. Ты его что ли не видела? — повторил свой вопрос Лев.
— Не видела. Обглоданные кости видела, а медведя не видела, — наконец ответила я.
— Повезло тебе, иначе сожрал бы и не подавился даже, — ответил мальчик, махнув рукой куда-то в сторону.
— А ты точно уверен, что он в деревне? — уточнила я.
— Конечно уверен! Я почему здесь спал? Потому что он где-то там бродит, и только ночью спать ложится! — ответил мальчишка.
— Тогда пойдём быстрее, может мы ещё успеем пробраться к дому, пока медведь не проснулся, — торопливо говорила я.
— Как скажешь, пойдём, — ответил Лев, и мы направились на выход.
С собой я решила прихватить что-нибудь из оружия. Это конечно не спасёт от дикого медведя, здесь ведь нет ружья или чего-то подобного, но на всякий случай взять что-нибудь стоило. Выбор мой пал на копьё. Оно мне показалось не сильно тяжёлым и достаточно острым, но вот на деле же я не знала сможет ли оно проткнуть кожу дикого зверя, да и сколько оно здесь стояло не известно. Может его здесь оставили именно потому, что оно плохого качества. Выбирать не приходится, поэтому беру то, что есть. Но вообще странно, что люди ушли, оставив боевые и мастерские предметы на произвол судьбы, неужели так спешили уйти?
К дому мы направлялись не спеша, вымеряя каждый шаг, тихо ступая на землю, залитую водой, которая работала не в нашу пользу. Мы осторожничали, ведь не знали где именно может находится медведь. Он мог быть где угодно, и если бы мы торопились, то издавали бы слишком много шума, который мог бы привлечь зверя, или ещё хуже — мы могли бы не услышать звуков приближения его к нам.
До дома мы добрались быстро. Деревня оказалась не настолько большой, как можно было бы подумать. Дом был двухэтажный, небольшой, старый, но крепкий. К дому прилагался огород, на котором совсем недавно выращивалось целое множество различных культур, но все посевы вместе с хиленьким забором были снесены жестоким, диким зверем. Да, кроме дома мы обнаружили и медведя, который всё ещё спал. Но спал он прямо на участке рядом с домом Дианы. Видимо неплохо потрапезничал и улёгся отдыхать. Но перед этим вырыл могилу, у которой и улёгся. Могила, было видно, уже тут была до него, на что указывал камень, стоящий рядом, на котором было что-то начиркано, но и его медведь выбросил в сторону за ненадобностью, а вот содержимое места, которое сейчас было просто ямой, он благополучно сожрал, и только косточки валялись на земле.
Было в этом что-то аморальное, да вот только животному этого не объяснить…
Деваться нам было некуда. Все остальные дома находились в далеке от нас, а отправляться к ним, чтобы переждать, было не безопасно. Да и чего ждать? Пока медведь решит уйти? Так, а чего же ему уходить со шведского стола, да ещё и живая еда, а не полуразложившаяся, сама к нему в пасть идёт. Пришлось зайти в ближайший из домов, а именно в Дианин дом.
Не знаю, чего мы ожидали. Возможно мы надеялись, что зверь решит отобедать в центре поселения и уйдёт, а нам будет легче выбраться отсюда, но нашим планам, как, собственно, и всегда, не суждено было исполнится…
В доме было очень… серо. Сырость. Грязь. Пыль. Порубленный пол и стены. Запах трав и пыли смешался и был как будто бы олицетворением этого места. Мебель здесь если и была, то только поломанная и затёртая. Через грязные, мутные стёкла уже давно не пробивалось солнце, а на лестницу было страшно смотреть, но мы всё же решились подняться на верх.
По лестнице поднимались неспешно, но всё равно несколько раз чуть не провалились вниз, наступая на трухлявые доски. На верху мы всё также, как и внизу, ничего не нашли, да мы ничего и не искали, нашей целью было не это.
Делать было нечего, кроме как наблюдать в окно за мирно спящим зверем. То, что нас могли заметить, я не боялась, ведь окно было таким же грязным, как и те, что находились внизу, но всё же опасалась, что медведь может учуять запах затаившихся жертв.
Зверь спал, как убитый до тех пор, пока не пришли первые лучи солнца. С рассветом он поднялся и словно бы зная, о чём я думала, стал принюхиваться. Я боялась, что вот-вот и он учует запах свежих жертв, всё же он дикий зверь с хорошо развитым обонянием. Кто знает из какой части леса он пришёл? Всё же мне не верится, что жители не изничтожили близ обитающих зверей.
И мои опасения не пропали бесследно…
Наконец принюхавшись, зверь направился к дому… ко входу в дом. Зверь неторопливой походкой брёл к двери, видимо запах был не настолько сильным, чтобы медведь полоумно помчался к добыче, но всё-таки он шёл верно, не оступаясь ни на шаг.
Дверь оказалась не настолько большой, чтобы дикий зверь смог легко в неё войти, но его это не остановило. Медведь решил не искать простых путей, он с лёгкой лапы вынес косяки и уверенным шагом зашёл в дом. Не сбавляя шагу, он медленно, но верно направился в сторону лестницы. Шаг. Второй. И вот он преодолел уже половину пути, а мы в панике сидели и наблюдали за ним, не осознавая, что делать дальше. Прыгать вниз из окна или дожидаться конца… Оба эти варианта были чересчур резкими и критическими, но нам не пришлось прибегать ни к одному из них. Хотя лестница и выдержала нас, но медведь оказался не подъёмной ношей, и дикий зверь с грохотом упал на пол, провалившись сквозь деревянные доски.
Такое падение могло бы быть летальным для человека, но никак не для медведя. Решение нужно было принимать быстро, поэтому мы со Львом быстро ухватились за ближайшую тумбу, стоящую неподалёку и сбросили прямо на животное. Она с грохотом разлетелись в щепки, предварительно ударившись о брюхо медведя. На этом наше жестокое обращение с мебелью не закончилось. Вниз полетели шкаф, стулья и даже стол, который мы прежде не видели. Лестница уже была порядком разломана, и мы не знали каким образом будет спускаться, но пока что это было самым не значительным, что могло нас волновать.
Наконец, когда у нас уже закончились все боеприпасы, я решилась на отчаянный шаг. Мы не могли понять мёртв ли медведь, или же сильно ранен, большую его часть закрывала груда тяжёлой мебели, но я, наконец, решилась воспользоваться копьём, который забрала ещё в мастерской. Буквально перелетая через разломы в лестнице, я спустилась вниз. Медведь всё так и оставался неподвижным, а я подошла к нему, выставляя вперёд своё орудие. Подойдя ближе к дикому зверю, я так и не поняла в каком он состоянии, но мне повезло, что его голову не завалило. Набрав в лёгкие побольше воздуха, напрягла все мышцы, что у меня были, и крепким, сильным ударом, разнесла медведю голову. Небольшое количество крови прыснуло из раны, но, когда я вытащила копьё из его головы, ручей крови полился неостановимой волной. На этом я решила не останавливаться и таким же крепким ударом зарядила по шее, я надеялась, что смогу отрубить его голову, на всякий случай, но наконечник оказался не настолько прочным и острым, чтобы перерезать сухожилия и мышцы дикого зверя. Пришлось оставить тело только с несколькими ножевыми ранениями и уйти прочь.
Зверь повержен, но осталась ещё одна проблема, не последняя, но очень важная. Нужно было как-то достать Льва со второго этажа. Я то взрослая, мне было не так тяжело перепрыгнуть через щели, но Лев практически в два раза меньше меня, поэтому было принято решение спрыгнуть в самую широкую дыру. Проблема состояла только в том, что под этой самой дырой находился уже мёртвый медведь, на которого была навалена целая груда мебели. Мне пришлось изрядно повозится, чтобы расчистить весь этот навал, но я справилась.
Тушу я никуда не уберу, но это было и не нужно. Из всех шкафов, что были в доме я натаскала одежды, с кровати стянула пледы, собрала откуда можно всевозможные тряпки и разбросала их все возле туши, сама встала в самый центр, встав в стойку, дабы поймать Льва. Да, пожалуй, это не самое рациональное решение, не известно получится ли, может быть покалечусь я и мои руки, а вовсе не Лев, как он того страшится, но другого плана нет. Все остальные выходы не лучше. Да, даже выход с окна намного хуже, ведь высота больше, поэтому затаив дыхание, Лев постарался спрыгнуть на меня как можно аккуратнее, спиной, и мы оба в конечном итоге повалились на медвежью тушу. Я не смогла удержать крупного ребёнка на руках, что было ожидаемо, поэтому он упал практически на меня, а я, в свою очередь, на тело, а потом мы вместе скатились на тряпки, которые я разложила ранее.
В итоге всё оказалось не так уж и плохо. У меня лишь слегка болели грудь и ноги, а у мальца спина, ну да это и нормально, главное, что мы выжили.