Суровый остров Хоккайдо, Где сильно развит хоккей Никто там сказать не может, Что все у него о*кей.
А если все-таки скажет, То сразу видно, что лжет, Что тайное злое горе Японскую душу жжет.
Не зря содроганья тика Видны на его щеке, Не зря изо рта исходит Тяжелый запах сакэ.
А вы чего ожидали? Прислушаемся - и вот Гудком позовет японца Опять консервный завод.
Разделывать вновь кальмаров, Минтая и рыбу хек, А ведь японец - не робот, Во многом он - человек.
Ведь быть такого не может, Чтоб сын мудрейшей из рас С восторгом в закатке банок, В консервном деле погряз.
Чтобы по воскресеньям, Рискуя выбить мениск, По льду с дурацким восторгом Гонял резиновый диск.
Ведь он расписывать лаком Ларцы бы мог и панно; Играть различные роли В пьесах театра Но;
На свитках писать пейзажи: В два взмаха - снежную тишь; Резать из вишни нэцкэ Скульптурки размером с мышь;
Он мог бы тонкие хокку Ночью писать в саду И в тихий придик мочиться, Струею дробя звезду...
Андрей Добрынин
Японец тянулся к кисти, Но жизнь сказала "Не трожь" И вместо кисти вручила Ему разделочный нож.
Теперь я вам растолкую Смысл этой поэмы всей: Хоккайдо - это Россия, Хоккей - он и есть хоккей.
Я - это тот японец, И как я там ни воюй, Меня на завод консервный Загонит скоро буржуй.
Так помните, поедая Кальмаров и рыбу хек: За них сгубил свою душу Творческий человек.
2002
Андрей Добрынин
Живут в Коляновке Коляны, Живут в Толяновке Толяны, И с незапамятного года Вражда меж ними поднялась. Поэтому они друг другу С тех пор и не дают проходу, Все норовят начистить рыло И после сунуть рылом в грязь.
Коляны люто ненавидят Чванливых, чопорных Толянов, И я признаться должен честно, Что я на ихней стороне. На танцах подловить Толяна И своротить сучонку челюсть, А после попинать ногами Да, это все как раз по мне.
Толяны также ненавидят Колянов лживых и коварных, И я скрывать не собираюсь Того, что я за них стою. На речке подловить Коляна И капитально отоварить Такое очень украшает Жизнь скучноватую мою.
Я поднимаю кружку с водкой За несгибаемых Колянов:
Держитесь, не ослабевайте, Толянов доставайте всюду, Чтоб все про это говорили, Чтоб жизнь событьями цвела.
И за Толянов благородных Я кружку с водкой поднимаю:
Держитесь, братцы, не робейте, Колянов всюду вы мочите, И за свирепое веселье Хвала вам, кореши! Хвала!
2002
Андрей Добрынин
Данный цветок называется флокс. В этом я вижу почти парадокс: Коль ты возрос и расцвел на Руси, Русское имя, пожалста, носи. Иль недоволен ты почвой своей? Или стесняешься русских корней? Надо же выкинуть этакий фокус Взять и присвоить название "флокс". Мог бы служить ты отрадой для глаз, Ну а теперь ты царапаешь глаз. Взять бы тебя да и выкинуть с глаз, И не сердись ты, пожалста, на нас.
2002
Я вижу цветок под названьем "пион". Меня не на шутку нервирует он. Настолько огромна пионья башка, Что это смущает меня, старика. По-моему, этот цветок не готов Стать другом и братом для прочих цветов. Над всеми задумал возвыситься он Помпезный цветок под названьем "пион". И чтобы придать себе статус такой, Разжился он где-то огромной башкой. Пион я однажды с опаской нюхнул Так пахнет, пардон, человеческий стул. А я приведу вам такой парадокс: Есть чахлый цветок под названием "флокс". Соцветие флокса - ничтожный пучок, Но запах его порождает торчок, И я возношусь под влияньем торчка С веселыми воплями за облака. Пион с головы, словно рыба, протух, Поэтому важно не тело, а дух. Милей мне - и это отнюдь не заскок-с Невзрачный цветок под названием "флокс".
2002
До предела открыв телеса, Андрей Добрынин Изогнув полумесяцем бровь, Ходит всюду девица-краса, Порождая в мужчинах любовь.
И о женском величье своем Наивысшего мненья она, И надеждой на выгодный съем В модном клубе сегодня полна.
Так идет она - попкой верть-верть, Так идет она - попкой круть-круть, И не знает, что близится смерть И что время готовиться в путь.
И не знает, что острую твердь Некто хочет вонзить в ее грудь, И по-прежнему попка верть-верть, И по-прежнему попка круть-круть.
Невдомек ей, что местный маньяк Преисполнен обидой большой Не заметит красотка никак, Что маньяк обладает душой.
А душа эта склонна к любви По завету Вселенского Зла: Мол, любимую ты излови И зарежь, чтоб другим не дала.
Как вернется из клуба она, На нее он намерен напасть, Лифчик в рот затолкать и сполна Утолить свою грозную страсть.
Но судьба рассудила не так, Как задумал влюбленный маньяк: Дева шла, каблучками тюк-тюк, А навстречу - зияющий люк.
Приказал инженер Степанцов В люк под землю людей отрядить, А десятник Добрынин бухнул И забыл этот люк оградить.
Ну а слесарь Григорьев открыл Ржавый вентиль один под землей, И оттудова пар повалил, Обжигающий пар роковой.
И провалится девушка в люк, Замечтавшись о модных парнях, И несчастье почувствует вдруг Чутким любящим сердцем маньяк.
Андрей Добрынин
Он примчится и глянет в дыру, Впопыхах позабыв о ноже... До готовности там на пару Разварилась девица уже.
И заявит потом Степанцов, Что всему, мол, Добрынин виной, А Добрынин заявит, что он Был в тот день вообще выходной.
Почему-то рабочие все Эту явную ложь подтвердят, А Добрынин потом намекнет, Что Григорьев во всем виноват.
А Григорьев заявит, что он Вообще не по этим делам И что в тот незадавшийся день Вообще его не было там
И что он теплотрассой другой Вообще занимался в тот день, И, конечно, рабочие все Подтвердят эту явную хрень.
Человек собирался на съем И сварился мгновенно почти, А выходит, что все ни при чем И концов никаких не найти?
Будет долго маньяка грузить Этот вечный российский вопрос, И на кладбище будет носить Он снопы экзотических роз.