«Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться».
Михаил Юрьевич Лермонтов
Дверь нам открыла мама. Она сильно постарела за эти годы. Прибавилось морщин вокруг глаз, да и сами глаза уже не блестели озорным огоньком, как это было ранее. Я всегда помнила свою маму веселой и вечно смеющейся женщиной. А сейчас мне дверь открыла старушка с тоскливым взглядом, которой в жизни здорово досталось.
— Лиза? Это ты? — мама закрыла рот ладонью и в ее глазах я увидела слезы.
В следующий момент мы бросились друг другу в объятия и разрыдались. Я очень сильно скучала по ней. Мне очень не хватало ее, но мама ни разу не позвонила мне за все время. Ее не было рядом, когда она была мне очень нужна. Когда я рыдала в подушку, когда зализывала свои раны — она ни разу не пришла и не поддержала меня, хотя мне это было очень необходимо.
Предательство ли это? Возможно. Она потакала воле своего мужа, по совместительству моего отца, который запрещал ей со мной общаться. Я несколько раз пробовала с ней созвониться в первые полгода, но в ответ мне слышались только длинные гудки без обратной связи.
— Лизонька, как ты тут оказалась? — гладила меня по щекам мама, разглядывая меня.
— Я решила приехать, чтобы пообщаться, мама, — при слове «мама» мой голос дрогнул. Я давно не произносила его.
— Папе это не понравится. Он будет ругаться, — покачала головой мама и опасливо заглянула в дом, — скажи мне, где ты остановилась и я завтра сама приду.
— Она никуда не уйдет. С отцом ей тоже нужно поговорить, — вмешался в наш разговор Стас, — мы не уйдем, поэтому, приглашайте, мамаша нас в дом.
С этими словами парень отодвинул находящуюся в шоковом состоянии мать и прошел внутрь родительского дома. Я еще раз посмотрела на свою маму и тоже прошла внутрь. Я чувствовала себя рядом со Стасом увереннее. По крайней мере, он заражал меня своей самоуверенностью и сейчас я была ему за это благодарна.
Внутри ничего не изменилось. Все оставалось на своих местах. Разве только исчезло все, что говорило о том, что в этом доме когда-то была я. Ни единой фотографии, грамоты и игрушки — все пропало.
Мама проводила нас на кухню, параллельно озираясь по сторонам, словно боялась, что на нее кто-то может наброситься. Я смотрела на нее с сожалением и не понимала, почему она так вцепилась в этого мужчину, который как паразит, постепенно выпивает все ее соки.
— Рассказывай, дочка, как ты устроилась, что у тебя нового? — налив нам чаю, начала расспрашивать мама.
— У меня все хорошо. Я работаю, снимаю квартиру, — сдержанно ответила я, не углубляясь в подробности, — а у вас как?
— У нас все по-старому. Работаем, летом на даче. Зимой вот ездили в Финляндию, — мама виновато улыбнулась.
Я хотела спросить, как ей Финляндия, но не успела. На кухню зашел отец. Увидев меня и Стаса, он заметно удивился, но быстро взял себя в руки.
— Дорогая, почему в нашем доме посторонние? — было заметно, что папа возмущен и весь его негатив был направлен на меня.
— Но, это же Лиза? — растерялась мама.
— Мне все равно, как зовут эту, — скривился отец, — я попрошу ее и этого сутенера выйти из моего дома.
Честно говоря, я в этот момент еще раз была безмерно рада тому, что Стас пошел со мной. Если бы его не было рядом, я бы расплакалась и убежала. Но сейчас рядом со мной был настоящий мужчина, которому не понравилось, как со мной обращаются.
— Ты сейчас назвал свою дочь «это» или мне послышалось? — слишком спокойно спросил Стас, вставая из-за стола.
— Мы с вами на ты не переходили. Еще раз повторяю, покиньте мой дом или я буду вынужден вызвать полицию, — повторил отец.
— Тебе полиция не поможет, — усмехнулся Стас, — сегодня я вместо нее, только я из нравственного отдела и у нас сейчас с тобой, дяденька, будет серьезный разговор.
Мы только успели с мамой ойкнуть, как Стас схватил моего отца за шкирку и как котенка выбросил в коридор, после чего начал выталкивать на улицу. Мама хотела выскочить следом, но я остановила ее. Это был мужской разговор. Я была уверена, что Стас найдет правильные слова для моего папочки.
— Он его не убьет? — выглядывала мама в окно.
— Не должен. Я думаю, они просто поговорят, — не особо веря в то, что говорю, произнесла я, — давай, пока у нас еще есть время, и мы поговорим. Я скучала, мама.
Мама рассказала о том, что последние годы их жизнь не сильно изменилась. Разве только меня в ней не было. Отец буквально обезумел на фоне произошедшего и запретил даже имя мое произносить.
— На месяц до случившегося нам начали сообщать, что ты употребляешь наркотики, — рассказывала мама, — и то, что ты занимаешься непристойными делами. Поэтому, когда ты пропала, мы сразу поверили в то, что ты отправилась на поиски лучшей жизни. Никита тоже пропал и мы решили что это правда.
— Но как вы могли в такое поверить? — возмутилась я, — кто вообще мог такое говорить?
— Я не знаю, это говорили отцу твоему. Я не поверила. Я воспитывала тебя и знаю, что ты никогда бы не смогла опуститься до такой жизни, — мама снова обняла меня.
— Но как, как такое могло произойти? Это получается, кто-то заранее планировал меня опозорить? — ужаснулась я.
— Видимо, у тебя или у Никиты враги есть.
Я начала судорожно вспоминать, кому могла перейти дорогу, но в голову мне ничего не приходило. Я никогда не вступала в конфликты и врагов у меня не было. Кому могло понадобиться так меня компрометировать?
— А ты так и не слышала ничего о Никите? — робко поинтересовалась мама.
— Нет. Он словно сквозь землю провалился. Да и говорить нам не о чем после того что он сделал, — немного подумав, сказала я.
В этот момент в доме послышались звуки приближающихся шагов.
— Дочка, — услышала я со спины голос отца и обернулась.
Отец стоял в проходе и смотрел на меня взглядом, наполненным горечью и болью. Я никогда не видела своего отца таким. Я не знаю, о чем с ним говорил Стас, но отметила наплывающий синяк над глазом перед тем, как отец набросился на меня с объятиями.
— Лизка, прости-прости-прости меня, я все знаю, — причитал отец, гладя мои волосы, — я так виноват перед тобой, мне так стыдно. Прости, если ты конечно сможешь.
— О, Боже! — ахнула мама, увидев синяк на лице отца, — милый, он что, бил тебя?
— Все хорошо, Лида, — отмахнулся от матери отец, — мы нормально поговорили со Стасом, он мне доступным языком все объяснил и у меня к нему нет претензий. Я за дело можно сказать получил, — он посмотрел мне в глаза, — Я не имел права так поступать со своей дочерью.
***
Мы никогда с папой так долго не разговаривали. Даже до ссоры у нас не было доверительных бесед. Сейчас же мы болтали несколько часов подряд и не могли остановиться.
— Оставайся здесь, Лизка. Будет все как раньше, — предлагал мне отец.
— Я не могу так взять и все бросить. Я слишком долго выстраивала свою жизнь заново, чтобы снова вернуться сюда. Лучше вы ко мне приезжайте в гости, — ответила я.
Отец хотел что-то ответить, но у меня снова зазвонил телефон. Это был Димка. На этот раз я приняла вызов, решив, что он должен знать о моих позитивных новостях.
— Дим, привет, — поприветствовала я друга.
— Лиз, я думал, что уже не дозвонюсь до тебя. У тебя все в порядке? — выдохнул друг в трубку.
— Да, у меня все хорошо, я сейчас у родителей. Мы помирились, представляешь? — поделилась я с ним новостями.
— В смысле, ты у родителей? В нашем городе? Как ты там оказалась? — удивился Димка.
— Я прилетела сегодня утром. Долгая история, я тебе обязательно все расскажу, как вернусь домой.
— Что значит прилетела? А как же твоя агорафобия? Ты там вообще с кем? — потерялся дружище.
— На самолете прилетела, Дим. Все у меня в порядке, не переживай.
— Так, давай я приеду к тебе, — выпалил он.
— Не нужно, у меня все хорошо. Я с папой помирилась…
— После всего того что с тобой он сделал? Ты решила забыть, как он отказался от тебя? — вспылил Дима.
— Он извинился передо мной….
— Одними словами поступки не искупишь. Лиз, уходи оттуда, я беспокоюсь за тебя. Я слышал, как они говорили еще несколько лет назад, что если ты приедешь, то сдадут тебя в психушку. Немедленно уходи оттуда и я сейчас вылетаю первым же рейсом.
— Не. Нужно. Никуда. Вылетать, — отчеканила я, — я уже взрослая девочка и за мной есть кому присмотреть. Спасибо за заботу, но я скоро уже вернусь домой. Пока, Димка, я наберу тебе, когда буду дома.
Когда я закончила разговор, отец осторожно спросил:
— Это твой друг детства, Дима?
— Да, мы до сих пор с ним общаемся, — улыбнулась я.
— Понятно-понятно…а тот молодой человек, который в машине на улице ждет. Он кто тебе?
— Что значит ждет на улице? — ахнула я, вспомнив про Стаса. Я совсем забыла про него на радостях.
— Он сказал, что возле дома подождет, на случай, если ты меня из окна выбросить захочешь, подстрахуешь, — развел руками отец.
— Понятно, — поджала я губы и пошла на улицу.
Стас сидел в машине возле дома и с кем-то переписывался. Мне показалось, что он общается со своей Катей, потому что у него было веселое выражение лица, когда он читал входящие сообщения. Когда я села в машину, от убрал телефон и вопросительно уставился на меня:
— Ты что тут делаешь? — поинтересовалась я.
— Тебя жду.
— Зачем?
— Вдруг, понадоблюсь, — без тени улыбки ответил парень, — все хорошо?
— Вроде бы да. Мы помирились. Отец сказал, что был не прав. Что ты наговорил ему?
— Ничего. Ничего кроме того что он не прав.
— Стас, — я осторожно взяла его за руку и заметила сбитые до крови костяшки, — а ты где ночевать будешь?
— Я квартиру снял на двое суток, — вытащил свою руку из моей Стас и отстранился.
— Ты с кем-то подрался? — указала я на костяшки, — это ты об моего отца так, Стас?
— Нет, это уже мои дела, личные.
— Какие это у тебя личные дела в моем городе? — не поверила я.
— Эй, полегче! — возмутился картинно парень, — То, что ты выросла в этом городе, не дает тебе права думать, будто все здесь связано с тобой. Есть у меня свои дела.
— Ладно, извини, —я поняла, что он ничего не расскажет, если не захочет, — тебе больно? Может обработать рану?
— Все нормально. На мне как на собаке заживает, — внимание к костяшкам его заметно напрягало, — ты что вышла, иди к родителям.
— Можно я с тобой поеду? — прикусила губу я, — я не хочу здесь ночевать, лучше еще раз днем приеду.
— Иди, попрощайся со своими, я жду тебя.
С этими словами он снова уставился в телефон и отправил какое-то сообщение со счастливой улыбкой на лице. Я же пошла попрощаться к родителям, чувствуя, что нахлынувшие эмоции становятся сильнее меня.
Я все чаще замечала, что Стас не так прост, как кажется. Я видела, что он заранее знает мои реакции и ничуть не удивился тому, что я попросилась с ним. Он даже не стал спрашивать, почему я не хочу побыть у родителей.
После того как он заранее арендовал машину для наших поездок, я ничуть не удивилась тому, что у него уже была забронирована квартира. Этот парень привык все и всегда контролировать и держать руку на пульсе.
Интересно, а кем он работает?
Он никогда не рассказывает ничего о себе.
Мне захотелось узнать его поближе чтобы разгадать его тайны, которых накопилось слишком много. Тем более, мне казалось, что Стас — это лучший помощник в поиске моего спасителя.