к старой,
старой бабушке я вчера
приехал в Киев. Вот стою
на горке
на Владимирской. Ширь вовсю
не вымчать и перу! Так
когда-то,
рассиявшись в выморозки, Киевскую
Русь
оглядывал Перун. А потом
когда
и кто,
не помню толком, только знаю,
что сюда вот
по льду, да и по воде,
в порогах,
волоком шли
с дарами
к Диру и Аскольду. Дальше
било солнце
куполам в литавры. - На колени, Русь!
Согнись и стой.До сегодня
нас
Владимир гонит в лавры. Плеть креста
сжимает
каменный святой. Шли
из мест
таких,
которых нету глуше,прадеды,
прапрадеды
и пра пра пра!.. Много
всяческих
кровавых безделушек здесь у бабушки
моей
по берегам Днепра. Был убит,
и снова встал Столыпин, памятником встал,
вложивши пальцы в китель. Снова был убит,
и вновь
дрожали липы от пальбы
двенадцати правительств. А теперь
встают
с Подола
дымы киевская грудь
гудит,
котлами грета. Не святой уже
другой,
земной Владимир крестит нас
железом и огнем декретов. Даже чуть
зарусофильствовал