и нагой. Но поэзия
пресволочнейшая штуковина: существует
и ни в зуб ногой. Например,
вот это
говорится или блеется? Синемордое,
в оранжевых усах, Навуходоносором
библейцем "Коопсах". Дайте нам стаканы!
знаю
способ старый в горе
дуть винище,
но смотрите
из выплывают
Red и White Star'ы с ворохом
разнообразных виз. Мне приятно с вами,
рад,
что вы у столика. Муза это
ловко
за язык вас тянет. Как это
у вас
говаривала Ольга?.. Да не Ольга!
из письма
Онегина к Татьяне. - Дескать,
муж у вас
дурак
и старый мерин, я люблю вас,
будьте обязательно моя, я сейчас же
утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я.Было всякое:
и под окном стояние, письма,
тряски нервное желе. Вот
когда
и горевать не в состоянии это,
Александр Сергеич,
много тяжелей. Айда, Маяковский!
Маячь на юг! Сердце
рифмами вымучь вот
и любви пришел каюк, дорогой Владим Владимыч. Нет,
не старость этому имя! Тушу
вперед стремя, я с удовольствием
справлюсь с двоими, а разозлить
и с тремя. Говорят
я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н! Entre nous...
чтоб цензор не нацыкал. Передам вам
говорят
видали даже
двух
влюбленных членов ВЦИКа. Вот
пустили сплетню,
тешат душу ею. Александр Сергеич,
да не слушайте ж вы их! Может,