ни электрической лампочке. "Мадамочка, стой!
Провожу немножко... Клуб?
Почему?
Ломай стулья! Он возражает?
В лопатку ножиком! Зубы им вычти!
Помножь им скулья!" Гудят
в башке
пивные пары, тощая мысль
самогоном
смята, и в воздухе
даже не топоры, а целые
небоскребы
стоэтажного
мата.
Рабочий,
этим ли
кровь наших жил?! Наши дочки
этим разве?! Пока не поздно
конец положи этой горланной
и грязной язве!
1924
ПОСМЕЕМСЯ!
СССР!
Из глоток из всех, да так,
чтоб врагу аж смяться, сегодня
раструбливай
радостный смех нам
можно теперь посмеяться! Шипели: "Погибнут
через день, другой, в крайности
через две недели!" Мы гордо стоим,
а они дугой изгибаются.
Ливреи надели. Бились
в границы Советской страны: "Не допустим
и к первой годовщине!" Мы гордо стоим,
а они
штаны в берлинских подвалах чинят. Ллойд-Джорджи
ревели
со своих постов: "Узурпаторы!
Бандиты!
Воришки!" Мы гордо стоим,
а они - раз сто слетали,
как еловые шишки! Они
на наши
голодные дни радовались,
пожевывая пончики. До урожаев
мы доживаем,
а они последние дожевали
мильончики! Злорадничали:
"Коммунистам