народ-оголтец. Уж если
Одесса - Одесса-мама, то Нью-Йорк
Одесса-отец.
1925
БАРЫШНЯ И ВУЛЬВОРТ
Бродвей сдурел.
Бегня и гулево. Дома
с небес обрываются
и висят. Но даже меж ними
заметишь Вульворт. Корсетная коробка
этажей под шестьдесят. Сверху
разведывают
звезд взводы, в средних
тайпистки
стрекочут бешено. А в самом нижнем
"Дрогс сода, грет энд феймус компани-нейшенал". А в окошке мисс
семнадцати лет сидит для рекламы
и точит ножи. Ржавые лезвия
фирмы "Жиллет" кладет в патентованный
железный зажим и гладит
и водит
кожей ремня. Хотя
усов
и не полагается ей, но водит
по губке,
усы возомня,дескать
готово,
наточил и брей. Наточит один
до сияния лучика и новый ржавый
берет для возни. Наточит,
вынет
и сделает ручкой. Дескать
зайди,
купи,
возьми. Буржуем не сделаешься с бритвенной точки. Бегут без бород
и без выражений на лице. Богатств буржуйских особые источники: работай на доллар,
а выдадут цент. У меня ни усов,
ни долларов,
ни шевелюр,и в горле
застревают
английского огрызки. Но я подхожу
и губми шевелю как будто
через стекло
разговариваю по-английски. "Сидишь,
глазами буржуев охлопана. Чем обнадежена?
Дура из дур". А девушке слышится:
"Опен, опен ди дор". "Что тебе заботиться
о чужих усах? Вот...
посадили...