— Олег — это? — я немного растерялась и уже туго соображала.
— А… это твой получается брат, сводный, значит. А вот и твоя комната — дверь напротив. Ванная в конце коридора направо. Впрочем, утром познакомитесь, никуда не денется. У меня с Олегом уговор, что до окончания университета — живет тут. Он парень своевольный, но тебя это не затронет. Ну, проходи, смотри, располагайся — все готово! Завтраки по субботам с девяти. Опоздать не возможно — накрыто до обеда. Кухня на первом этаже.
Я вежливо поблагодарила и попрощалась с Сергеем Михайловичем. Комната была прекрасна! Огромная, как все здесь — с размахом! Наверное, бабушкина квартира поместилась бы сюда полностью! С нежными полосатыми обоями и пузатыми глянцевыми вазами.
На кровати сверху пухлых покрывал и подушек для меня лежал белый-белый махровый халат, и полотенца, и зубная щетка с косметическим набором, и тоненькая прозрачная сорочка для сна! Но больше всего меня смутил запечатанный набор кружевных хлопковых трусиков — 7 штук. Мыло из набора пахло просто — божественно! На нем было написано «Лотос и мускус», Made in France. В ванной оно дало пышную жемчужно-розовую пену.
Я с наслаждением вымылась. В запотевшем отражении зеркала я увидела привлекательную девушку с рассыпавшимися по плечам плотными локонами каштановых волос. Зелёные глаза были уставшими и из-за этого казались кристальными. Новая сорочка ласкала тело и моя ровная светлая кожа, кажется, готова была светиться от благодарности. Тонкие запястья, изящные колени и ступни. Мне нравилось то, что я видела. «Щеки толстоваты, — вдруг заупрямилась я и скорчила рожицу своему отражению, — тут, наверное, все девушки холёные и утонченные. Нужно как-то соответствовать».
На кровати я долго ворочалась и не могла уснуть. Меня никак не отпускал вопрос возраста моего брата. С одной стороны, я в машине ещё хотела поговорить с Пантелеевым и даже спросить, почему так вышло, что мама оставила меня в детдоме, вышла за него замуж, родила сына и его, получается, не бросила, а значит — любила? Как и чем ей могла помешать я? Что со мной было не так?
С другой стороны, выспрашивать мне мешала гордость, и я хотела тоже быть или хотя бы казаться такой уверенной. Такой, кого не задевает история жизни матери, и кто знать не желает, почему она так легко отказалась от собственного ребёнка. А теперь же выходило, что этот Олег чуть ли не старше меня! Как это возможно?! Если только… Ну, конечно, Олег мне вообще никакой не брат — это сын Пантелеева и он у него был до знакомства с моей мамой. И за девками вот бегает… — вспомнились слова Сергея Михайловича… и мне почему-то ужасно захотелось тоже ему понравиться. Я как-то даже расслабилась и незаметно провалилась в сон.
Кухню я безошибочно нашла по запаху. На ней, залитой солнечным светом, никого не застала, поэтому нашла кофейник и налила себе напиток. Это оказалось — какао. Посмотрела на стол. Увидела соки в прозрачных графинах. Пожалела, что поторопилась, но налила себе ещё апельсинового. Дальше на широкой столешнице стояли блюда в жестяных блестящих судках. Какие-то подогревались, а какие-то стояли на льду. А рядом с каждым — аккуратные стопки кремовых тарелок. Шведский стол! — догадалась я. Открыла первый, круглый, и обнаружила тёплую рисовую кашу — по ее поверхности золотыми каплями растекалось расплавленное сливочное масло. Я положила себе от души. В следующем контейнере лежали сырники. И я опять расстроилась, что поторопилась. Положила себе один. Дальше я уже не спешила и клала совсем по чуть-чуть, просто так хотелось все попробовать!
Я видела уже такую сервировку. Участвовала в художественном конкурсе в детдоме. Уровень был Всероссийский. Конечно, не выиграла, даже призового места не заняла, но пятьдесят лучших, куда я вошла с моим рисунком, были отправлены в лагерь в Ленинградскую область. И там был шведский стол. Конечно, совсем не такой! И сравнивать нечего. Знаете, что такое каша в детском доме? Это такая серая липкая масса, которая, если перевернуть тарелку останется к ней пристывшей. Яйца были счастьем!
Поэтому взяла еще два ажурных блинчика, брикетики меда, сливового варенья и шоколадной пасты. Несколько ломтиков ветчины и буженины и яйцо, наверное, пашот, лежащее на тосте с авокадо и сёмгой, скрученной в розу. Потянулась за сырами, как услышала за спиной смех.
— Ты так ненавидишь еду, что хочешь всю ее уничтожить? — на меня смотрел, опираясь спиной о косяк, парень, одетый в белую футболку и голубые джинсы.
У него были русые волосы и стальные холодные глаза, как у Сергея Михайловича. Тонкие черты лица, широкие брови и чувственный рот. Он улыбался мне одними губами, а сам внимательно и нагло всматривался в меня. Задержал взгляд на ключицах и остановился на моей груди. Безусловно красивый парень. Вся его небрежная поза говорила о том, что он это хорошо знал, и открытием стало только для меня.
— Нет, ты ещё кого-то тайно провезла из своего детдома, чтобы объедать и тем самым пустить нас с отцом по миру? — он опять скалился в два ряда идеально белоснежных зубов, — Придумай что-нибудь получше, этот план точно провалится.
Со мной так никто никогда не разговаривал. Нет, меня обзывали, и дразнили, и я здорово получала пару раз. Но так униженно я себя никогда не чувствовала. Я смотрела в эти голубые глаза и не понимала, как его рот может быть таким грязным! Но хуже всего было понимание, что я сама виновата. Только я могла так опозориться. Мои чертовы голодные годы, проявившиеся теперь в какую-то дурную ненасытность! Я только быстро заморгала, потому что почувствовала, что слёзы уже близко.
— Ещё и немая… — его взгляд наконец нашел мое лицо, — Чудо, ты разговаривать умеешь?
— Умею, — сказала совсем тихо, — Извините, я не знала, сколько можно взять. Я сейчас все положу обратно.
Я уже встала и начала перекладывать обратно ветчину.
— Сиди, чудо, я пошутил, — остановил он меня, — Я — Олег.
— Женя.
— Да, я что-то слышал от отца, — Олег перешёл от дверей к дальнему углу кухни, где, как оказалось, находилась кофе-машина.
Он стоял, повернувшись ко мне широкой спиной, опираясь одной рукой о столешницу, а другой нажимая на кнопки. Даже несмотря на его свободную позу под белой футболкой угадывались точеные мышцы. По кухне разнесся приятный аромат свежесваренного кофе. Олег, взяв чашку, утонувшую в его большой ладони, сел за барную стойку напротив. Он пил медленно и смотрел на меня не отрываясь. Казалось, что ему нравилось. И напиток, и то, что видел.
— Доброе утро! — послышался знакомый голос и на кухню вошёл Пантелеев, свежий и полный сил, — Значит, вы уже познакомились? Хорошо. А у нас сегодня гости — Марковичи и Алтабаевы. Обещали к восьми приехать на ужин. Женя, тебя Олег в магазины отвезёт, купишь себе на вечер чего-нибудь и для университета одежду посмотри сразу.
Он протянул мне кредитную карту.
— С чего это? — Олег недобро посмотрел на отца.
— С того, что Женя тут гостья, если ты забыл! А тебе не сложно, ты все равно в этом «Далласе» пропадаешь так, будто тебе мёдом там намазано. Так что прокатишься. Или тебе чего-то не нравится?
— Хотя бы не уродина… — прошептал Олег тихо, но я все равно его услышала и вспыхнула.
Он пошёл на выход и уже громко бросил через плечо: «Выезжаем через час». А в дверях неожиданно развернулся, будто знал, что я все ещё смотрю на него и подмигнул мне перед тем, как скрыться.
«Даллас» — оказался большим торговым центром с множеством ресторанов, многозальным кинотеатром, фитнес-клубом и сияющими дорогими магазинами. Олег проводил меня на второй этаж и, махнув рукой, сказал:
— Там. Сама разберёшься.
Я даже вздохнула с облегчением, потому что при нем уже боялась сделать что-то не так. Но успела отойти только на несколько шагов, как парень в одно движение нагнал меня и, удерживая за локоть, неожиданно сильно прижал к себе.
— Так не терпится скорее спустить все денежки? — почти любовно зашептал мне на ухо.
Я, конечно, дернулась, отпрыгнула не меньше, чем на полметра и непонимающе уставилась на него. Господи, я же все отдам, он, что не в курсе, о чем мы договорились с его отцом? Но мое замешательство вызвало лишь довольную ухмылку.
— Номер мой пиши, чудо. А то потеряешься ещё.
Достала телефон и замерла.
— Скажи мне, что я сейчас вижу? — Олег зло скривился, — Это тринадцатый? — кивнул на мой телефон, — Детка, ты воруешь или хорошо сосешь?
— Что? — я правда не поняла, что сейчас услышала. Точнее поняла, но не была уверена, что все правильно услышала.
— Айфон у тебя откуда? У вас всем сироткам такие выдают, скажешь? А налогоплательщики страны в курсе, что в этом году все их деньги ушли в твой детдом и бабули останутся без бесплатной медицины?
— Это подарок, — мне было ужасно обидно.
— Ясно, — Олег смотрел на меня с нескрываемым презрением, — Я так и думал.
Продиктовал номер и, заложив руки в карманы, в этот раз удалился не оборачиваясь.
А я ничего не могла ему сказать, чувствовала себя гадко, но объяснять было бы ещё хуже. Это касалось моей тайны, которую я берегла. Если честно, то после того, что произошло, мне не хотелось с ним больше говорить вообще никогда! «Вот придурок, — ходила по магазинам, погружённая в свои мысли, — ну, как так можно? А ещё вчера мне хотелось ему понравиться».
Я запретила себе думать о нем, выдохнула и постаралась сконцентрироваться на покупках. За три часа я на самом деле почти забыла это происшествие. Магазины были светлые и красивые, одежда сидела очень хорошо и главное — вся была новая — и только для меня! И в этот раз у меня уже не сорвало крышу, как на завтраке. Я купила строго только необходимое. Одно нарядное платье, юбку, пару джинсов, спортивный костюм для физкультуры в университете, несколько светлых блузок, чёрную водолазку, о которой очень-очень давно мечтала и уютную тёплую кофту. Две пары обуви — туфли и кроссовки. Из очень дорогих магазинов я сразу выходила, чтобы даже соблазна не возникало что-то примерить. Если не могла определиться, то выбирала то, что было дешевле. Я осталась очень собой довольна!
Теперь смущал только момент, что звонить Олегу я должна была сама. Поэтому я просто написала ему смс: «Я закончила. Сижу у фонтана на скамейке». Смс оставалась непрочитанной час. За это время я дважды ему позвонила, но Олег так и не взял трубку. Тогда я ещё добавила: «Это Женя». Я постоянно заходила в мессенджер и проверяла статус сообщений. Мне очень хотелось есть и голова начала болеть от шума торгового центра. А потом прочитанные смс висели у него ещё час.
И наконец, когда я уже гуглила рабочие контакты Пантелеева С.М., чтобы узнать у него адрес посёлка и добраться самой, получила ответ: «Давно уехал по делам. Такси 879 — найдёшь на стоянке. Купила что-то нормальное?»
Вот, блин!
Глава 3 «Ужин»
I
Я смотрела на себя в зеркало. Чёрное платье футляр длинной до колена плотно облегало мою стройную фигуру. Это был бы почти офисный вариант, если б не вырез — не глубокий, а лодочкой, открывающий белизну и нежность плеч. Оно делало меня очень хрупкой и мягкой. «То, что нужно!» — я была в восторге! Волосы убрала в мягкий пучок, а на губы нанесла блеск из косметического набора. Стрелки часов уже чуть зашли за восемь. И, кажется, я слышала внизу громкие голоса. Вышла из комнаты и спустилась.
В столовой за накрытым столом уже сидели гости. Во главе — хозяин Пантелеев, а по правую руку от него вальяжно развалился крупный мужчина средних лет в костюме-тройке с посеребрёнными висками и четко очерченным профилем, орлиным носом и острым взглядом. Одним своим видом он производил тяжелое впечатление. Я сразу поняла, что это жестокий и жёсткий человек.