а за длинным бумажным рублем.
Но железо стучит по железу,
как на свалке, в кармане моем.
Что мне песни твои, Лорелея!
За душой у меня чистоган.
Мой карман - филиал Мавзолея,
не карман, а Мамаев курган.
Юбилейных и круглых - навалом,
а бумажных и длинных - увы!..
Ангел мой! Остановка за малым.
И не где-нибудь - в центре Москвы.
Я хочу умереть у фонтана,
я не знаю любви роковой.
Лорелея, певец чистогана,
я за все заплатил головой!..
Боже правый, как рано темнеет!..
Дольше века валютная ночь.
Эти деньги цены не имеют.
Спи!.. И голову мне не морочь.
1986
ГОД КРЫСЫ
Я лягу и не встану, и встану - и адью!
Три женщины не вздрогнут, но я любим пятью.
Две женщины в остатке, в кармане ни гроша.
От бедности очнется бессмертная душа.
Очнется, встрепенется, - а вылет запрещен.
Куда податься в мире, где разум просвещен?
Серебряная водка да золотой коньяк.
Давно ли сексуальный, а все-таки маньяк.
И заиграют скрипки, засветится экран.
Как буйный Рим, ликует валютный ресторан.
Ликует и шикует, и все на свете - пшик!
Кто жизнью не рискует, - не русский, не мужик!..
В чужом пиру похмелье на склоне лучших дней
и выпадет в осадок отец двоих детей.
Три женщины отпрянут, две женщины вздохнут...
От вечности осталось, быть может, пять минут!..
Под старость, ближе к ночи, в России и во мгле,
где телеглаз прикован, как Прометей к скале,
я лягу и не встану - и встану над собой,
Миллионер подпольный, красивый и седой.
На пятом километре Калужского шоссе
я вытянусь, как лайнер на взлетной полосе!
Мучительная радость настигнет дурака.
Я вздрогну и не вспомню, что прожиты века,
что протекли столетья, а счастья нет как нет...
- А где здесь для министров отдельный кабинет?.
Я вольный сын эфира и блудный сын ТиВи!
Товарищи и дамы! Нет жизни без любви.