— Кто сказал, что не собираюсь? — съязвила я.
— Кто сказал, что я был против?
— Ты сам, — я даже чуть подалась вперёд. — Ты ведь уверял, что не хотел вовлекать меня в аферу с картиной.
— Тогда не хотел, — уклончиво ответил Джеймс.
— Может, хватит этой игры в слова?
Джеймс, наконец, посмотрел на меня, в глазах — насмешливость.
— Что именно ты хочешь услышать, Сурэйя?
— То, что ты хочешь сказать, но не говоришь.
Его лицо стало неожиданно серьёзным, немигающий взгляд не отрывался от моих глаз.
— У тебя есть потенциал — в этом я согласен с Чарльзом. Очень вероятно, с тобой наши доходы возрастут, а операции станут более дерзкими и сложными — в этом мы с Чарльзом тоже едины. Но ты принесёшь нам проблемы — это не вызывает сомнений у меня и не хочет признавать Чарльз. Стоит ли игра свеч? Я не знаю. Но готов рискнуть, как готов и он.
— Ты говоришь так, будто я уже согласилась, — хотела сказать это просто, но получилось с ехидством.
Но Джеймс уже отвернулся и, включив зажигание, с едва заметной насмешливостью улыбнулся.
— Спокойной ночи, мисс Сурэйя.
Глава 9
— Что ты себе позволяешь, cabrón! — я хлестнула остановившегося рядом мужчину ладонью по мгновенно вытянувшемуся лицу. — Думала, это — приличное место, а не рассадник извращенцев!
— М-мадам, я не… — растерянно промямлил он с сильным французским акцентом, но я, топнув ногой, истерично выкрикнула:
— Теперь ещё и в вырез мне таращишься! Qué coño, pendejo?! Где управляющий, менеджер… кто-нибудь, отвечающий за порядок в этом вертепе!
«Вертепом» был роскошный зал Grand Lisboa, одного из старейших казино Макао. А «рассадник» — выставка редких масок разных эпох и культур и по совместительству банкет в честь фестиваля Пьяного Дракона. Фестиваль проводят в память о буддийском монахе, по легенде спасшем жителей китайской деревни от злобного чудовища. Почему дракон «пьяный», легенда умалчивает, но фестиваль любят, и изображения драконов встречаются всюду. Разноцветные ящеры «летают» сейчас и по стенам зала — чудо световой инсталляции. Именно из-за этого «чуда» экспонаты выставки окружены лишь невидимыми инфракрасными лучами и чёрными бархатными шнурами-ограждениями вместо витрин, отражаясь в которых, световые драконы слепили бы посетителей. Один из самых редких и ценных экспонатов прямо передо мной — золотая маска с узором из драгоценных камней, ушами, как у Бэтмена, зубами, как у Дракулы, и глазами заболевшего бешенством Бэмби. Я — в вечернем платье и с бокалом шампанского в руке любовалась этим предметом искусства, когда рядом мелькнула фигура, оказавшаяся незадачливым французом.
— Прошу вас, мадам, — он успокаивающе поднял руки. — У меня и в мыслях не было…
— Значит, мне померещилось?! — я мотнула головой на другую маску с длинными выростами вместо волос. — Или, может, это были его щупальца на моей…
— Мэм, сэр, — к нам подскочил полноватый китаец в дорогом костюме. — Я — Бенджамин Лю, управляющий. Нужна помощь?
— Может, оградите гостей от сексуальных домогательств всяких проходимцев? — мой голос повысился ещё на несколько октав.
На нас уже глазели со всех сторон. А француз, поменяв цвет лица с бледно-зелёного на пунцовый, прерывающимся от возмущения голосом выпалил:
— Я не трогал эту ненормальную!
— Теперь я ещё и ненормальная?! — вскинулась я.
— Прошу вас, мэм, успокойтесь, — увещевал меня управляющий.
— Не смейте говорить, чтобы я успокоилась! Меня чуть не изнасиловали! — я угрожающе качнулась к нему, но оступилась и, пошатнувшись, опрокинула ограждение.
Бархатный шнур и моя рука попали в поле защитных лучей, и воздух взорвался от пронзительного воя сигнализации. Я, охнув, отскочила от постамента с маской, гости — кто растерянно заметался, кто испуганно замер, а в зал уже влетел охранник — высокий азиат с одутловатым лицом, небольшим саквояжем в одной руке и уоки-токи в другой.
— Что произошло? — резко спросил он управляющего.
— Случайность, — сокрушённо развёл руками тот. — Эта дама…
— Я ни в чём не виновата! — выпалила я.
Охранник раздражённо выдохнул и направился к постаменту, но внезапно погас свет. В кромешной темноте послышались испуганные возгласы. Я завизжала, выплеснула на кого-то шампанское, в кого-то вцепилась… и зажмурилась, когда свет вспыхнул снова.
— Мэм?..
Оказалось, я вцепилась в управляющего и, тут же отдёрнувшись, выкрикнула:
— Уберите от меня руки!
— Мэм, — он отряхнул пиджак. — Думаю, сейчас вам лучше отдохнуть. Я позову…
— Я провожу её из зала, — подошёл к нам охранник и, глянув на вбежавших в зал коллег, махнул им рукой:
— Всё хорошо, ложная тревога! Одна из посетительниц плохо переносит алкоголь.
— Как вы смеете! — прошипела я. — Требую немедлено вызвать полицию!
— Успокойтесь, — охранник собирался подхватить меня под руку, но я шарахнула его локтем, попыталась лягнуться и не удержалась на ногах.
Он подхватил меня на лету и передал в руки подоспевшим коллегам, которые, не церемонясь, выволокли меня из зала и, несмотря на мои вопли, выпустили только за его пределами.
— Que os chingan, pinche putos![29]
— Мэм, — обратился ко мне вышедший с нами управляющий. — Вам лучше уйти, иначе нам придётся вызвать полицию.
— Pendejos! — злобно процедила я и, вскинув голову, поплыла к выходу.
Такси доставило меня в отель Wynn Palace, похожий на изысканную коробку со сладостями. Я поднялась в свой номер-люкс с видом на поющие фонтаны и, закрыв дверь, неторопливо прошла в роскошную гостиную. В кресле со стаканом виски в руке в небрежной позе развалился охранник с одутловатым лицом.
— Долго же добиралась, — бросил он.
— Зато ты исчез, будто бесплотный гуй[30].
Усмехнувшись, он встал. А я, опустившись в соседнее кресло, с улыбкой смотрела, как он наливает виски и протягивает мне стакан.
— Спасибо, Джеки Чан.