— …заставят тебя на мне жениться? — я попыталась перевести неловкий разговор в шутку и на том его закончить. На Льюиса это не подействовало.
— Почему «заставят»? — рассмеялся он. — Но, думаю, прежде нам всё же стоило бы съехаться.
— Сюда, в Сингапур? — вместо того, чтобы закончиться, разговор перешёл на следующий уровень неловкости. — А как же твоя работа в Вашингтоне?
Льюис только лукаво прищурился.
— Что? — насторожилась я.
Но pinche chino лишь невинно пожал плечами и, как ни в чём не бывало, заявил:
— Пойдём завтра на «Садовую рапсодию» — после визита к бабушке? А потом покажу тебе один бар — такого ты точно ещё не видела!
Когда вошли в квартиру, Льюис обвил вокруг меня руки и с улыбкой наклонился к моему лицу.
— Очень устала?
— Хочешь «отшлифовать» моё произношение?
Он легко провёл языком по моим губам и едва слышно прошептал:
— Этим можем заняться позже… когда навещу тебя в Лондоне…
Его ладони скользнули под тонкую ткань моего платья, губы спустились к шее… а я в очередной раз подумала, что визит в Сингапур был ошибкой.
***
— Вот это да!
Восхищённый возглас Льюиса предназначался для красовавшегося на столе пирога с персиками. Собираясь в гости к бабушке, chino, решивший меня поддразнить, предложил прихватить свой чай — чтобы не идти с пустыми руками. А я, «оскорбившись», заявила, что испеку пирог. Льюис усомнился, что мне это по силам, и я приняла вызов. На самом деле пирог с фруктами — единственное, что могу приготовить — научилась во время учебы в Бостоне от соседки по общежитию. И сейчас это оказалось как нельзя кстати. Может, убедившись, что умею печь, как обычные люди, Льюис перестанет подозревать, что я родом из какой-то «особенной» семьи?
— И что скажешь теперь? — я небрежно кивнула на пирог.
— Скажу, что хочу побыстрее оказаться у бабушки и попробовать это кулинарное творение! Никогда бы не подумал, что ты такое умеешь!
— Все женщины в нашей семье это умеют, — не моргнув глазом заявила я.
Слышала бы меня мама, никогда не приближавшаяся к кухонной плите ближе, чем на несколько метров, и считавшая один её вид личным оскорблением! Но Льюис меня снова ошарашил:
— Бабушке очень понравится. Она любит готовить и, когда я был ребёнком, делала это довольно часто. И всегда говорила, что какое бы высокое положение ни занимал человек, он всегда должен уметь приготовить себе еду.
— Твоя бабушка очень разумна, — похвалила я.
— Твоя семья, очевидно, тоже, — подмигнул Льюис. — Расскажешь о них?
— Как они учили меня печь? — попыталась отшутиться я.
— Нет, кто они, чем… твой сотовый, — прервавшись на полуслове, Льюис кивнул на завибрировавший мобильный, лежавший рядом на столе.
Я подхватила его, едва сдержав вздох облегчения, но посмотрела на экран, и облегчение мгновенно улетучилось.
— Не ответишь? — снова кивнув на мобильный, Льюис направился из кухни. — В Лондоне сейчас ранний час — наверное, что-то срочное.
Я опустила глаза на высветившееся на экране «Галерея» и вздохнула. Этой хитрости научилась у моего изобретательного супруга, скрывавшего имя любовницы под невинным «Офис доб. номер». Настоящий номер галереи числился среди моих контактов, как «Стриж». А «Галереей» на самом деле был… Нажав на зелёную кнопку, я поднесла мобильный к уху.
— Чего тебе не спится?
— Думаю о тебе, — раздался из мобильного ехидный голос Джеймса. — Где ты?
— Не в Лондоне.
— В самом деле? А кто тогда живёт в твоей квартире?
— Живёт в моей… — начала я, но, тут же осознав, что это издёвка, фыркнула. — Почему ты звонишь?
— Когда возвращаешься?
— Во вторник.
— Хорошо. Мы выезжаем в Дублин в эту пятницу.
— Только вернусь и снова в дорогу? — ужаснулась я. — Даже в галерею толком заглянуть не успею!
— Тогда не следовало тратить столько времени на незапланированный отпуск, — заявил Джеймс. — Могла бы…
— Сурэйя, всё нормально? — голос Льюиса из коридора. — Я — в душ. Присоединишься ко мне, как освободишься?
— Ты не… Это — Рэй? — раздражение Джеймса ощущалось даже через сотовую связь.
— А кто тогда живёт в его особняке? — вернула я издёвку. — Позвоню, когда буду в Лондоне, — и отключилась.
На самом деле Эндрю всё ещё в Нью-Йорке — звонила ему, улучив момент, когда бродила с Амандой по магазинам. А я изначально собиралась вернуться в Лондон в воскресенье, но из-за субботнего празднования дня рождения перебронировала вылет на утро вторника.
— Ну так что насчёт душа? — в приоткрывшуюся дверь просунулся Льюис.
— Иду! — я отложила сотовый.
— Всё нормально?
Я вздохнула и, стараясь скрыть озабоченность после разговора с Джеймсом, улыбнулась:
— Лучше не бывает.
***
На чай к Ah Ma собралось чуть ли не всё семейство. Хозяйка, в кремовом ципао, расшитом узором в виде цветков хризантем, приветствовала Льюиса — сердечно, меня — любезно, улыбнулась, когда я вручила ей пирог, а Льюис на китайском добавил, что испекла его я, и мы сели за стол. Обстановка была более непринуждённой, чем на банкете. Гости потягивали чай из фарфоровых чашечек и беседовали, переходя с английского на кантонский и с кантонского на синглиш — сингапурский вариант английского. Одна из кузин Льюиса, учившая когда-то арабский, расспрашивала меня о Дубае и моём детстве в Эмиратах, вставляя арабские слова. Её муж, тоже часто летавший в Дубай, начал рассказывать про какой-то особенно понравившийся ему ресторан и арабскую кухню. Миссис Тео, как бы между прочим, спросила, соблюдаю ли я Рамадан, и, мне показалось, переглянулась с тётей Льюиса, когда я сказала, что очень далека от религии.