— И теперь она разочарована, что не религиозна я?
— Совсем нет. Скорее опасалась, ты слишком чтишь ислам, а она всегда хотела для меня жену, воспитанную в христианской вере.
Я чуть не поперхнулась чаем: «жену»?!
— Вообще, я удивлён, — продолжал рассуждать Льюис. — Разве в Эмиратах Рамадан не обязателен?
— Я ведь не сказала, что никогда его не отмечала, — уклончиво ответила я.
Но Льюис и на этом не успокоился:
— Тебе уже говорили, что арабского в тебе… пожалуй, только имя?
— Это хорошо или плохо? — вскинула я брови.
И только что благодарно не поклонилась хозяйке дома, когда та, посмотрев на меня, залопотала что-то на путунхуа. Отвлёкшийся от своих «каверзных» вопросов Льюис глянул на бабушку и перевёл:
— Ah Ma благодарит тебя за подарок — картина ей очень понравилась, и спрашивает, какие стили живописи представлены в твоей галерее?
Наконец-то безопасная тема! И я заговорила о галерее и выставках, о Боггарти, Клоузе и Тейлоре Брауне, создавшем полотно с обезьянками… Потом Ah Ma попробовала мой пирог и одобрительно качнула головой, а я удостоилась очередного не-одобрительного взгляда миссис Тео. Никак не могла избавиться от чувства, что всё семейство продолжает наблюдать за мной — кто из любопытства, кто в попытках найти непоправимый изъян. Но Льюис после каждого произнесённого мною слова, казалось, светился всё лучистее, то и дело поглаживал меня по колену или ласково касался плеча.
После чаепития мы отправились на расхваленное им световое шоу в «роще» Супер-деревьев. И, лёжа на специальной скамеечке у подножия массивных стволов, глядя на причудливую игру света на футуристических кронах, я снова ощутила умиротворение. Чудесная музыка, завораживающая феерия света, рука Льюиса на моём бедре… всё же путешествие получилось незабываемым! Что до незапланированного знакомства с семьёй Льюиса — он ведь не тянет меня под венец! Повернув голову к pinche chino, я поймала на себе его сияющий взгляд и улыбнулась:
— Спасибо.
— За что? — прищурился он.
Но я лишь сжала его ладонь, поглаживавшую моё бедро, и он, стиснув мою руку, поднёс её к губам.
— Тогда и тебе спасибо, Сурэйя.
Последний день перед моим отлётом ещё больше походил на сказку. Решив провести его спокойно, мы просто полюбовались видами Сингапура со знаменитого колеса обозрения Флайер, до недавнего времени самого высокого в мире, побывали на шоу фонтанов и заглянули в упомянутый Льюисом бар с очень необычными коктейлями. Их настаивают на разных ингредиентах или смешивают на молекулярном уровне в небольшой лаборатории в том же баре наверху. После распития предлагают угадать состав коктейля, а потом показывают в миниатюре, что в него вошло. Потрогав крошечный подносик с вделанными в него пластиковыми чашечкой кофе, печеньем и яичницей, я посмотрела на свой опустевший стакан и подняла недоверчивый взгляд на Льюиса.
— То есть, это я сейчас пила? Кофе, печенье и яичницу?
— Заодно и позавтракала! — рассмеялся Льюис.
— Что ж, сэкономит время завтра, — согласилась я, и он вздохнул.
Мой вылет — очень рано, в аэропорту нужно быть в пять утра, и Льюис заявил, что ложиться спать этой ночью вообще не имеет смысла. Я не возражала. После бара мы прогулялись по живописной набережной Клар Ки, мерцающей тысячами огней от витрин магазинов, вывесок ресторанов и ночных клубов. И, подставив лицо ночному ветерку, я призналась:
— Ты прав, это действительно Рай на земле. И мне искренне жаль его покидать.
— И мне жаль, что ты улетаешь, — приобнял меня Льюис. — Но расстаёмся мы ненадолго. А в Сингапур всегда можем вернуться.
— Ненадолго? — я вопросительно покосилась на него. — Уже знаешь, когда будет следующий раз?
— Может быть, — уклончиво отозвался он.
О сне в ту ночь никто из нас действительно и не вспомнил — уже в аэропорту я всё ещё ощущала на коже жгучие поцелуи Льюиса, а тело всё ещё горело от его ласк. Все наши совместные ночи были запоминающимися, но эта… Хотелось просто закрыть глаза и переживать её снова, и снова…
— Сурэйя, — легко тронув за плечо, Льюис качнул головой на столики уютного на вид кафе неподалёку. — Время ещё есть, выпьем кофе?
— Кофе — всегда хорошая идея, — улыбнулась я.
Но, не успели мы подойти к столикам, послышалось гудение сотового, и Льюис выхватил его из заднего кармана джинсов, будто ждал звонка, как дождя после сильной засухи.
— Извини, нужно ответить, — он торопливо подкатил мой чемодан к столику. — Это не займёт много времени!
Заказав для нас кофе, я лениво наблюдала за Льюисом, мерявшим шагами пол в нескольких метрах от столика. Звонок явно привёл его в волнение, но новости хорошие — лицо так и светится. Вот раз или два он глянул на меня и, кажется, воодушевился ещё больше. Девушка принесла кофе и, едва удалилась, за столик бухнулся Льюис. На губах — улыбка, в глазах — сдерживаемое ликование.
— Звонили из Вашингтона, — пояснил он, даже не глянув на стоявшую перед ним чашку.
— С работы? Всё хорошо?
— Лучше не бывает! — он накрыл мою ладонь своей и восторженно посмотрел мне в глаза. — Меня переводят в Лондон.
Наверное, объяви он, что под островом обнаружили дремлющий вулкан, который сейчас пробудится, новость ошарашила бы меня меньше.
— П-почему? — только и выдавила я.
Льюис рассмеялся.
— Как почему? Я попросил.
Я растерянно отхлебнула из чашки больше, чем собиралась, обожгла язык горячим кофе и закашлялась.
— Осторожно, кофе горячий, — Льюис с улыбкой погладил меня по волосам. — Всё хорошо?
— Ты попросил… — я с трудом отдышалась. — Но… Ты ведь… не из-за меня же?!
Будто светившееся изнутри лицо Льюиса помрачнело.
— Нет, из-за чудесного климата! — съязвил он. — Разумеется, из-за тебя, Сурэйя. Ты… совсем этому не рада?
Чувство, которое я испытывала, было скорее паникой. Льюис в Лондоне. Там же, где Эндрю, Джеймс, Чарльз, моя полная приключений нелегальная жизнь и тень прошлого в виде не расторгнутого брака с Даярамом. Эндрю никогда ни о чём не спрашивал, и с ним умалчивать о сомнительных аспектах моей жизни не составляло труда. Но Льюис с его пытливым умом и коварными вопросами… От него долго таиться не удастся. А я… просто не готова отказаться от моей теперешней жизни, которую слепила с таким трудом из осколков прошлой. Не готова отречься от Сурэйи Шейх и снова стать «изнеженной дочерью дипломата». Не готова признаться, что до сих пор замужем за неверным мерзавцем, от которого бежала ночью, словно воришка…
— Это как раз та реакция, на которую я рассчитывал.
Полный горечи голос Льюиса вернул меня в действительность, я рассеянно подняла на него глаза. Только что светившееся счастьем, теперь его лицо казалось заострившимся, чужим.
— В Лондоне тебя кто-то ждёт? — тихо спросил он.
— Нет, не в этом дело…
— Значит, да?